Что готовят США для Центральной Азии — мнение экспертов

Какую политику в отношении стран ЦА возьмут на вооружение США после ухода из Афганистана? Наивно было бы полагать, что американская сторона смирится с потерей влияния в регионе.

Не Афганистаном единым…

Александр Колесников, директор Центра и профессор СПбГУ, подчеркнул, что на уровне экспертного обсуждения было бы неправильно рассматривать происходящее и прогнозировать последующее только для стран-соседей Афганистана. Так как в происходящее включены даже такие, казалось бы, далекие от Центральной Азии страны как Южная Корея или Япония, Турция или страны Ближнего Востока…

Эксперт, апеллируя к тезису президента России Владимира Путина о Большой Евразии, обратил внимание присутствующих на необходимость учитывать влияние афганской ситуации и внешнего влияния на Афганистан в широком контексте евразийского пространства.

Сценарные концепты и аллюзии

Участники ситуационного анализа в большинстве согласились с мнением старшего научного сотрудника центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислава Притчина. Он считает, что в новой ситуации возникает и новый формат угрозы: США будут искать способы вернуться в регион.

Так, ключевым для них является тот факт, что в геостратегическом плане Центральная Азия имеет принципиальное значение. Отсюда и известные методологические установки американцев по отношению к ЦА («Большая игра», «Большая Центральная Азия», Hartland и т. д.)

Время кошмарить бизнес с помощью Ashyq и налоговиков — политолог

Потерять присутствие в регионе, который граничит с основными геополитическими соперниками, в первую очередь с Россией и Китаем, для американской внешней политики было бы слишком серьезным провалом.

Рустам Бурнашев, профессор Казахстанско-немецкого университета, полагает, что пока (по крайней мере в текущем электоральном президентском цикле) американцы будут перекладывать ответственность за ситуацию в Афганистане на соседние страны — Иран и Пакистан. Кроме того, вовлекаться будут и страны Центральной Азии.

Относительно отсутствия какого-либо расписанного, пошагового, конкретизированного сценария с Рустамом Бурнашевым согласен и профессор СПбГУ Александр Князев. По его мнению, многовариантность в проектировании внешней политики США традиционна. Любой сценарий поведения, по мнению Александра Князева, будет продолжением некоего набора или уже существующих (ранее запущенных), или ранее обозначенных тенденций.

Важно учитывать неизменность целей американской внешней политики, в том числе и для региона Центральной Азии.

Во-первых, это стремление Штатов к сохранению своего доминирования в мировой политике. Во-вторых, продолжение американской монополии на управление большими трансграничными процессами. В стратегию по Центральной Азии входит противодействие активности КНР и сохраняющемуся влиянию России в регионе, обеспечение региональной изоляции Ирана.

Проблемы на границе с Китаем: многовекторность Казахстан не спасает — политолог

Об этом же говорил и директор немецкого Центра исследования Афганистана Азиз Арианфар. Он отметил, что стратегии США не трансформируются, меняется только тактика. Сейчас американцы пытаются осуществлять дистанционное управление ситуацией в Афганистане с целью создания или сохранения в центре Евразии и пространства ШОС очага напряженности.

Суть этого проекта – экспорт дестабилизации из Афганистана, для чего существуют огромные возможности: наркотрафик, рост религиозного экстремизма и терроризма и т. д.

Гибриды и оси «новой холодной войны»

Азиз Арианфар напомнил о тезисах Збигнева Бжезинского в его знаменитой «Великой шахматной доске» – распад СССР позволил Западу занять образовавшийся здесь вакуум и не допустить появления другой силы на этом пространстве. Однако ШОС содержит в себе потенциал бывшего «Варшавского договора» как структуры коллективной безопасности, конкурентной по отношению к Западу в целом и к НАТО в частности.

Азиз Арианфар считает, что в рамках долгосрочной работы США на азиатском направлении через ось Вашингтон — Лондон — Тель-Авив — Доха — Исламабад последние 20 лет заметно стремление присоединить туда и Кабул, и столицы стран Центральной Азии. Последнее отражает известную концепцию «Большой Центральной Азии» профессора Фредерика Старра.

Как Казахстану защититься от радикалов из Афганистана? — политолог

За конкуренцией осей очевидна борьба разных проектов (геополитической конфигурации Большой Евразии). Эта «Большая игра» только меняет свою форму, но никак не содержание.

Об использовании Европы и стран других регионов в холодной войне против России и Китая при Байдене говорит также руководитель экспертного совета Российско-китайского комитета дружбы, мира и сотрудничества Юрий Тавровский.

Когда-то Трамп собирался противостоять Москве и Пекину «с опорой на собственные силы», выходил из Транстихоокеанского партнерства (ТТП), говорил о ненужности НАТО. Теперь идет активизация блока НАТО на Западе, а на Востоке – структуры «четырехстороннего диалога по безопасности» (Quadrilateral Security Dialogue), стремление перетащить Индию в состав антикитайской военно-политической связки. Об этом же говорит создание AUKUS – трехстороннего оборонного альянса США, Великобритании и Австралии.

С уходом из Афганистана США утратили возможности ведения технической разведки на территориях сопредельных стран Центральной Азии, Ирана и Пакистана. По словам директора Центра исследовательских инициатив Ma’no Бахтиёра Эргашева, исходя из этого, США могут продолжить активную военно-дипломатическую деятельность по обустройству новых объектов на территории одной из стран Центральной Азии, а также Пакистана.

Казахстан могут попытаться сделать ареной нового конфликта — Султанов

Это позволит американцам вести легальную техническую разведку в направлении Афганистана и прилегающих регионов. В частности, в переговорах с Узбекистаном предлагается обойти законодательный запрет на размещение военных баз иностранных государств на территории РУз – создать так называемые «контртеррористические центры». Схожая работа ведется и будет вестись и в отношении других стран региона — Туркменистана, Пакистана и Таджикистана.

Впрочем, новые региональные рефлексии США, как считает Станислав Притчин, не обязательно будут лежать в военной плоскости. Например, для торможения евразийской интеграции та же Южная Корея – достаточно серьезный инструмент. Это можно увидеть на примере Монголии. Эта страна достаточно быстро подписала два соглашения о зонах свободной торговли с Южной Кореей и Японией, что осложнило подписание такого же соглашения с ЕАЭС.

Буквально в последнее время та же ситуация экстраполируется на Узбекистан. С одной стороны, Республика вовлекается в сотрудничество с ЕАЭС, а с другой – работает над аналогичным соглашением о ЗСТ с той же Южной Кореей.

Периферия или центр «Большой игры»

Относительно места Центральной Азии в контексте мировой политики особое мнение высказал Рустам Бурнашев. По его мнению, факторы устойчивости и стабильности определяются положением стран в пространстве мировой политики.

Рассматриваемая ситуация – достаточно периферийная, так как страны Центральной Азии мало для кого интересны, поэтому какого-то серьезного воздействия извне ожидать не стоит. Все вызовы и риски в регионе внутренние, а потому в какой-то степени контролируемы, и с ними страны Центральной Азии умеют справляться. Периферийное положение, отсутствие серьезного внешнего влияния – все это позволяет предполагать какую-то стабильность ситуации.

Кинорежиссер Дархан Тулегенов: «Социальные драмы не окупаются в прокате»

Заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин убежден, что регион Центральной Азии, находясь на южном фланге постсоветского пространства, является одним из значимых элементов континентальной стабильности и безопасности. Лишь на фоне пандемии коронавируса классические угрозы безопасности странам Центральной Азии летом 2021 года временно оказались на периферии внимания. И эти угрозы будут возрастать.

Внешние факторы, включая конкуренцию внерегиональных факторов и нестабильность в Афганистане, накладываются на внутренние источники напряженности и конфликтогенность в каждой из стран региона. Взаимодействие специальных служб и других структур, защищающих государственную безопасность стран Центральной Азии и России, существует, но нуждается в модернизации.

Что же касается военно-политической обстановки в самом Афганистане, по мнению Андрея Грозина, она имеет ярко выраженную тенденцию к ухудшению. При этом перспективы администрации США выработать сколько-нибудь позитивную стратегию по афганской проблематике после взятия власти «Талибаном» (запрещена в РК) выглядят, мягко говоря, сомнительно.

Угрозы и инструменты

По мнению Александра Князева, можно ожидать активизации (провоцирования) различных национализмов и сепаратизмов от существующих в странах Центральной Азии меньшинств. Пристрастие американских и британских геополитиков к проектированию новой политической географии известно достаточно широко.

В качестве примера можно обратить внимание на недавнюю нестабильность в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана (ГБАО РТ). Эти события никаким образом прямо не связаны с ситуацией в соседнем Афганистане, однако, учитывая существующие сепаратистские настроения в элитных кругах исмаилитского сообщества в афганском Бадахшане, конфликт между исмаилитской общиной ГБАО РТ и правительством Таджикистана может иметь негативные долгосрочные последствия.

Рост пособий, новые налоги и все «под колпаком»: что нас ждет в 2022 году

Среди самого населения ГБАО РТ такие настроения пока не фиксируются, но в случае отсутствия адекватной рефлексии со стороны власти нельзя исключать их появления и роста. Как и возникновения подобных проблемных (и в перспективе конфликтных) зон и в других странах региона.

Среди других инструментов американской региональной политики были названы такие, как:

• сохранение и поддержание существующих конфликтных зон, активизация новых
• политико-идеологическое поощрение малореальных проектов развития (инфраструктурных), направленных на страны Южной Азии
• содействие большему вовлечению стран Центральной Азии в афганскую ситуацию
• влияние на внутристрановые ситуации с целью ослабления существующих политических режимов
• сохранение нестабильности в самом Афганистане с использованием разнообразных прокси-ресурсов, включая все без исключения, существующие сейчас преимущественно из Турции или ОАЭ, США или европейских стран, антиталибские силы

Среди наиболее очевидных угроз и рисков для стран-соседей Афганистана, создаваемых американской региональной стратегией, Бахтиёр Эргашев называл:

• ухудшение отношений с правительством «Талибана» для тех стран, которые пойдут на сотрудничество с США в вопросе размещения на своей территории военных и разведывательных объектов США
• связанные с этим возможности перенаправления «Талибаном» на эти страны усилий международных террористических организаций, действующих в Афганистане

Однако наиболее вероятным сценарием для эксперта представляется размещение таких объектов в Пакистане, а не в странах Центральной Азии. В том числе из-за конструктивной роли, которую играют в регионе Россия и Китай.