Как я выдвигал «Дос-Мукасан на премию «Грэмми», и что из этого получилось! Часть 3

Окончание. Начало смотрите здесь

И в политике существовало правило: если первым руководителем в республике был представитель титульной национальности, вторым — обязательно представитель Москвы. Так было не только в КазССР, но и в других республиках. Таким образом, пригласили нас: Мурата Сарыбаева (его сегодня нет с нами — R.I.P.) — талантливого бас-гитариста, заодно он был еще на бэках (backing vocal — дословно: пение на заднем плане ) и меня — на барабаны и перкуссию.

Разнарядка на казахов

Если Мурат в то время знал ноты и вообще очень прилично играл на басу, я опыта большого не имел. Но перед гастролями был почти трехмесячный репетиционный период, когда я не вылезал из-за барабанов сутками и в конце концов успешно освоил двухчасовую концертную программу. Первые гастроли с обновленным составом и в качестве профессиональных артистов состоялись уже в феврале — марте 1975 года.

Между прочим, я начинал на барабанах в школьной группе «Рифы» (15-я школа). В то время моим учителем был барабанщик Валерий Юлевич (Пистон), который работал в Эстрадно-симфоническом оркестре радио и ТВ КазССР .

Казаху не обязательно говорить, он может и сыграть — традиция Күй тарихын айту

А когда барабанил в группе у Леонида Попернацкого, стал заниматься уже у знаменитого драммера Тахира Ибрагимова (Таха, Шнобель), пока меня не забрили в армейку.

И тут просто необходимо рассказать о квартире-студии Тахира (вернее, это была небольшая комната, а все удобства в коридоре) в старом доме на углу улиц Калинина и Мира. Там был классно: коллекция этнических барабанов, какие-то картины, шикарная скульптура-чеканка (трудно ее описать) художника Миши Махова, аквариум (или даже их было несколько).

О коллекции винила уже не говорю, самые последние и редкие пластинки jazz и jazz -rock. И вот интересная деталь — на входной двери была медная табличка с выбитым словом JAZZ! Типа опознавательного знака «свой–чужой».

Это был неформальный джаз-клуб, где можно было встретить и даже выпить на брудершафт с самыми разными людьми: художниками, поэтами, писателями, актерами, дамами полусвета, просто фриками, бандитами, ментами, со знаменитыми джазменами, известными поп и рок музыкантами со всего СССР и даже мира.

Там, как в фантастических произведениях, существовал параллельный социализму мир, где была свобода и другая жизнь, не советская, не кондовая, вонявшая портянками ГУЛАГа, как за окнами этой удивительной квартиры. (Правда, через много лет, как только у Тахира начались проблемы со здоровьем, всех этих людей как ветром сдуло.) И все это безобразие творилось прямо под носом КГБ и МВД КазССР, всего в нескольких сотнях метрах от их центральных казематов!

Freak — performance

Таким образом, все эти перестановки в составе группы так повлияли на руководителя, лидер-гитариста и сонграйтера ансамбля Мурата Кусаинова, что однажды он принес на репетицию новую инструментальную вещь, которая назвалась «Бетпак Дала».

Эта была не характерная вещь для группы, и те, кто был за перемены, были приятно удивлены. Изначально она была немного иная, но потом каждый из участников внес в нее часть своего видения. И получилась хардовая композиция с необычным риффом (Мурат Сарыбаев — бас-гитара), развернутым гитарным соло с фуззом (Мурат Кусаинов — гитара), сравнительно длинным барабанным соло (Арсен Баянов — барабаны), что было вообще впервые на пластинках советских «ВИА» (вокально инструментальный ансамбль), и необычными клавишными импровизациями (Багдад Айдарханов — клавишные).

На диске она звучит немногим больше семи минут, а на концертах могла исполняться все пятнадцать, а то и двадцать!

Присутствовал не только мощный саунд, насколько позволяла тогда аппаратура, но и особая световая картинка: прожекторы, мигалки, стробоскопы и т. д. Эмоции во время исполнения этого произведения зашкаливали так, что некоторых музыкантов колбасило. Со стороны все выглядело как freak — performance у Мамонова в «Звуках Му», а когда ее включили во второе отделение, на концертах она шокировала неискушенных зрителей!

Портвейн, psychedelia & чувихи

Между тем композиция была успешно записана на «диск-гигант», на котором были еще восемь песен, и вышла в 1976 году на Всесоюзной фирме звукозаписи «Мелодия». Писали эту пластинку по ночам (две или три ночи) в Оперном театре Алма-Аты, там тогда находился филиал Всесоюзной звукозаписывающей фирмы «Мелодия».

Звуковая аппаратура и музыканты располагались на сцене, а студия находилась где-то наверху, под крышей. Труднее всего было записать именно «Бетпак дала», там ведь соло барабанов, а ближе к коде идет ускорение, которое нужно было сыграть вместе, не вылетая из ритма (композиция была еще не обкатана на концертах, поэтому иногда лажались).

И чтобы выдать один стоящий дубль, требовалось несколько попыток, не просто далась нам эта «Бетпак дала»… Это сейчас все можно сделать на компьютере: записать отдельно каждый инструмент и голос, а потом все свести, не мучая музыкантов. Звукооператорами были Макасат Мухитденов и Алим Байгарин.

Историческое кино делают те, кто не знает истории казахов — обзор казСМИ

А потом некоторые начали интересоваться, употребляли ли музыканты во время записи этого безумного инструментала какие-нибудь запрещенные вещества? Ведь по всем признакам это типичный кислотный трип в стиле англо-американского психоделического рока, где наркота составная и важная часть этого стиля. Чуваки явно обкурились, закинулись «кислотой», а потом начали свое magical mystery tour по Голодной степи, по безжизненной пустыне… А там где acid trip и psychedelia, там и sex, если следовать девизу рок-н-ролла.

Честно скажу, запрещенных веществ, расширявших сознание, не употребляли, тогда о «кислоте» даже не знали, но рядом (на «Броде») до 23 часов работал «ЦэГэ» (Центральный гастроном) и «портвейн №12» присутствовал. А насчет секса скажу: да, были «группиз» — это такие чувихи, которые постоянно сопровождают группу на гастроли, дежурят возле дома, готовые на все ради своих любимых музыкантов… все как у людей.

Интро трагических событий . . .

Пластинку записали летом 1975 года (или весной 1976? Точно не помню, к сожалению), тогда в СССР были популярны приглаженные комсомольские песенки ВИА «Самоцветов, «Пламя» и т. д. А ведь эта композиция совершенно не вписывалась в рамки социалистического реализма, даже наоборот, противостояла ему.

«Бетпак дала» точно не лояльна советской власти, скорее враждебна, она звучит как предчувствие неких перемен, как интро трагических событий, которые потом случились в Алма-Ате в декабре 1986 года. Совершенно безумный релиз на фоне невинных шлягеров советских вокально-инструментальных ансамблей. Я до сих пор удивляюсь, почему цензура ее не запретила?

Хан или президент? Кого на самом деле выбирают в Кыргызстане

И как эта, явно не советская композиция, преодолела сито худсоветов «Казахконцерта» и Минкультуры республики, а потом еще цензуру на Всесоюзной студии звукозаписи «Мелодия»?! Могу только предположить, что вся система уже тогда стала зависать. Или в Москве в основном боролись со своими вольнодумцами, оставляя право на цензуру на местах церберам в погонах из союзных республик? Сейчас уже не узнать…

Система «Ниппель»

И далее пошло-поехало, ветер перемен довел группу до того, что после поездки ансамбля по странам бассейна Карибского моря и США (Новый Орлеан) во втором отделении концерта мы переодевались в джинсы и майки и лабали сет из кавер версий поп песен агло-американских групп.

Были как бы две совершенно разные программы в одном шоу: в первом отделении исполнялся традиционный репертуар, а во втором играли уже интернациональную «солянку» с психоделической «Бетпак далой»! А ведь в конце семидесятых годов прошлого века было жесткое противостояние двух сверхдержав — США и СССР. Рейган называл нашу страну «империей зла». В ответ в Союзе запрещали западные группы, закрывали диссидентов, глушили разные «голоса» и т. д.

А мы спокойно разъезжали с такими диссидентским концертами по Союзу и за границей, рекламируя, по сути, поп-культуру Запада. И никто нам слова не сказал.

Теперь о полугодовой поездке по странам бассейна Карибского моря и США. Меня от этого путешествия отстранили, можно сказать вытащили из каюты новенького теплохода «Казахстан» и пинками отправили назад, в Алма-Ату, объяснив это тем, что я мордой не вышел. В смысле не вызываю доверия компетентных органов. Темная история, для меня она как незаживающая рана. Мечту мою – услышать в Новом Орлеане настоящий черный jazz — система похоронила.

Миллионы за пластинку?

А еще часто спрашивают, сколько же денег мы получили за запись пластинки, которая вышла в первый раз в 1976 году тиражом кажется 100 тысяч экземпляров (где-то есть данные о миллионе штук, так что я могу ошибаться) и продавалась по всему Союзу и за рубежом, а потом была допечатка уже в 1977 г., и тоже огромным тиражом.

Как исполнитель я получил переводом из Москвы рублей 12… кажется так. А за концерт (или «палку» на сленге администраторов) мы получили по высшей тарификации — рублей 25 примерно, точно уже не помню.

В лучшие времена группа проводила в туре десять или одиннадцать месяцев в году, работая по два-три концерта в день. А иногда по четыре и даже пять шоу в сутки выдавали, это как раз называлось «чёсом» — халтура голимая, лишь бы «нарубить больше «палок»!

Бекшину — 63! Но уволить нельзя, ибо заменить некем — Ашимбаев

Между прочим, иногда ушлые администраторы специально сколачивали на скорую руку музыкальные бригады для «чёса» по аулам и селам, но это отдельная история. Я зарабатывал на порядок выше своего отца, который был тогда кандидатом наук, доцентом (окончил престижный Московский государственный институт стали и сплавов) и преподавал экономику в Высшей партийной школе в Алма-Ате.

Конечно, проблемы (в первую очередь бытовые) были, как и у всех советских людей, но зато в финансовом отношении повезло, потому что обычная концертная ставка артиста–инструменталиста, так было записано у меня в «трудовой», была около 3 рублей (примерно две бутылки портвейна, тогда спиртное было универсальным платежным средством в СССР) за одно выступление. Представьте, на какие ухищрения шли артисты и их администраторы, чтобы прилично заработать?!

Приходилось играть «халтуры», «чёс» и «левые концерты», а это было подсудное дело. Как известно, даже у Высоцкого и других не менее знаменитых артистов были с этим проблемы. Наш ансамбль тоже иногда давал «леваки» (неучтенные концерты), за каждый мы получали по 100 рублей на нос. Это при том, что средняя зарплата в СССР была в районе 120 рублей. Но это уже отдельная тема.

Как я завязал с музыкой

В середине 80-х годов, когда в СССР вовсю шла «перестройка» Горбачева, в какой- то момент я понял, что тоже нужно круто менять судьбу, и свалил из «Дос–Мукасана» во второй раз (об этом я уже здесь писал). А в ансамбле тогда работал гитаристом, аранжировщиком и музыкальным руководителем Нурлан Байгозов, который еще классно исполнял scat (вид импровизированного вокализа, имитирующий инструмент) в унисон с гитарой, как это делает Джордж Бенсон.

Нурлан, не найдя общего языка с руководителем ансамбля, тоже ушел из «Досов» и через некоторое время работал уже в составе бэнда ресторана «Иссык», который считался самым престижным в Алма-Ате. Он пригласил меня туда барабанщиком, где, кроме обязательного репертуара для «чайников», играли еще jazz и jazz- rock.

Состав был такой: Нурлан Байгозов — гитара, вокал, Гарик Геллер — саксофон, основатель известного ансамбля саксофонистов «Сакс хорус» (живет сейчас в Израиле), Валерий Банов — труба («Бумеранг»), Гоги Метакса — клавишные (живет сейчас между Казахстаном и Грецией), Михаил Романюк — бас-гитара, вокалистами были Лева Гофман и джазовая певица Айгуль Бабаева — все высококлассные музыканты.

Школа для меня была что надо, тогда я стал играть джазовые стандарты и даже научился качать swing (особый джазовый грув или ритм). Но весь период моего приобщения к джазу длился недели три от силы, потому что неожиданно министерство культуры через руководство АОМА (Алматинское отделение музыкальных ансамблей при горкоме компартии, которое рулило лабухами города) запретило мне там работать. Об этом через какое-то время рассказал директор АОМА, тогда им был композитор Сейдулла Байтереков.

Чиновники таким способом пытались заставить меня вернуться назад в «Дос-Мукасан», который остался без драммера. Таким образом, кислород мне перекрыли, а значит, остаться в профессии на территории КазССР я уже не мог. И тогда я решил, да и фиг с ним, и начал писать роман о музыкантах, который через несколько лет опубликует журнал «Простор». Правда, эротическая часть, где я откровенно описывал приключения моего героя-лабуха, была изъята цензурой редколлегии.

Глюки постсоветского бытия: СССР рухнул, а система по инерции все еще продолжала функционировать. Впрочем, она и сейчас иногда оживает. Так для меня закончилась эпоха Брежнева с его «застоем», но которая позволила записать такую необычную композицию…

P. S.

А теперь вернусь к началу этой публикации, как я попытался сделать доброе дело — выдвинуть композицию «Бетпак-дала» ВИА «Дос-Мукасан» на премию «Грэмми» (все это началось как некий хайп), но в ответ получил порцию разных обвинений. После этого решил, пусть кто-то другой все это разруливает, если есть желание, у меня оно пропало!