Казахстану нужна национальная идентичность, как в Украине — политолог

Вестфальские нормы

— Я исхожу из того, что все наши центральноазиатские государства, включая Казахстан, являются слабыми, со слабым сообществом.

Поясню: слабые не обладают монополией на насилие, в них отсутствует общая разделяемая концепция государства, а действующие социальные институты достаточно слабы и малоэффективны.

Слабое сообщество, как правило, не объединяется общей идеей государства и не может влиять на решения, которые принимают госинституты

Соответственно, если мы имеем слабые государства со слабым сообществом, они по определению должны быть неустойчивые. Здесь либо вступать в конфликты друг с другом, либо на них кто-то должен нападать, либо у них должна быть какая-то внутренняя неустойчивость.

Интерес к этому вопросу возник уже давно, в 80-е годы, когда наши страны еще не были независимыми. Тогда после образования африканских государств анализировалась африканская ситуация.

Рустам Бурнашев

И анализ, который дали европейские ученые, показал, что их внешняя устойчивость обеспечивается за счет того, что эти страны находятся на периферии интересов бывших метрополий.

То есть метрополии ушли из африканских стран и больше не пытаются их себе подчинить. А сами африканские страны и их соседей начинают достаточно активно разделять так называемые вестфальские нормы международных отношений.

Эти нормы предполагают невмешательство во внутренние дела соседних государств и признание их границ. То есть фактически та же самая ситуация, которую мы имеем в Центральной Азии

В 90-е и нулевые годы мы говорили, что при всей нашей внутренней риторике наши страны находятся на периферии международных отношений и мы мало кому интересны с точки зрения установления здесь какого-то контроля.

Изменения в худшую сторону

— Государства ЦА на этапе становления независимости очень четко заявили о признании вестфальских норм.

И мы видим, что большинство конфликтов, которые происходили в регионе, носили исключительно национальный характер — та же гражданская война в Таджикистане или события 2010 года в Кыргызстане. За рамки национальных границ это не выходило

То есть все «соседи» признавали четкую устойчивость вестфальских позиций. Что касается вопроса внутренней устойчивости, он всегда оставался открытым. Здесь идут достаточно серьезные дебаты до настоящего момента. К примеру, мой научный интерес состоит в попытке ответить на вопрос, почему наши страны достаточно редко сталкиваются с какими-то катаклизмами, подобные тем, которые случились в январе в Казахстане, — рассказывает он.

Но, по наблюдениям Бурнашева,

в 2014 году ситуация в вопросе устойчивости вестфальских позиций резко поменялась. Произошло присоединение Россией Крыма и вовлечение ее в конфликт на Донбассе. Установка с опорой на вестфальские нормы «дала трещину»

— С этого момента в отношении Казахстана со стороны России начала активно произрастать риторика в вопросах территориальной принадлежности Северного Казахстана. Хотя в 2000-е мы вывели эту проблему за границы обсуждений и говорили о надуманности вопроса, который поднимался сепаратистски настроенными лицами.

В конце концов возникло понимание, что вестфальские нормы не являются устойчивыми.

Вопрос идентичности

— Более того, это стало проявляться в конфликтах между самими странами ЦА.

Взять, например, кыргызско-таджикский конфликт, который мы наблюдаем последние год-два. Мы видим, что он достаточно активно выходит за рамки стандарта, который обозначен вестфальскими нормами

Более того, приходит понимание, что войны у нас не всегда носят классический характер. В 80-х годах, когда анализировалась ситуация с африканскими странами, у нас еще не было такого понятия, как «новые войны», которое касается войн идентичности. Когда мы начинаем рассматривать ситуацию в Центральной Азии, мы сталкиваемся с ними.

Три сценария исхода войны в Украине: последствия для Казахстана — эксперт

— Войны идентичности в том числе являются одной из призм, через которые мы можем понимать украинский конфликт. Взять, к примеру, события в Буче, после которых украинская сторона заявила, что украинцы не причастны к убийствам мирных жителей, потому что там «свои люди».

В классическом варианте так оно и есть. Но с точки зрения войны двух идентичностей понятия «свой» и «чужой» уже размываются и теряют привязанность к гражданству.

Поэтому, рассуждая о внутренней безопасности центральноазиатских стран, мы должны трансформировать понимание идентификационных моделей

— Мы 30 лет могли спокойно существовать при слабом обществе и отсутствии внутри него идентификационной модели. За это время шел раскол общества по этническим, субэтническим линиям, месту проживания. Теперь этот аспект идентификационной консолидации становится очень важным.

Украинский пример

— И нынешняя война в Украине нам показывает, что если консолидация в обществе достигнута (а в Украине за последние восемь лет это произошло), страна достаточно эффективно может сопротивляться какой-то внешней агрессии и внешним проблемам. А если не достигнута, сопротивление становится проблемным.

Мы видим, что было в Украине в 2014 году, когда ее войска просто отступили и сдали свои позиции, и что происходит в 2022, когда страна достаточно эффективно защищает свой суверенитет,

— отмечает Бурнашев.

Между тем, по наблюдениям политолога, в отношении войны в Украине позиция стран Центральной Азии примерно одинаковая.

— Есть некоторые различия в нюансах и формулировках. Но позиция была обозначена еще с 2014 года и после этого не сильно менялась — аннексия Крыма не поддерживалась.

Сейчас те акценты, которые нередко делаются в инфополе на якобы озвученную позиции наших стран, носят идеологический характер и являются компонентом информационной войны.

Но важно помнить, что Казахстан, как и остальные страны ЦА, продолжает придерживаться вестфальских норм, о чем я уже упомянул.

Поддержка территориальной целостности любой страны, невмешательство в ее внутренние дела и непризнание каких-либо территориальных изменений, не прошедших признания в ООН, это фундамент нашей безопасности и территориальной целостности,

— заключает Рустам Бурнашев.