Сколько зарабатывали поэты в Великой степи – традиция Өлең шығарту

У великого поэта Абая есть такие строки:

Туғанда дүние есігін ашады өлең,
Өлеңмен жер қойнына кірер денең

Стихи при рождении открывают двери в твой век,
И провожают стихами, когда уходит человек.
(Смысловой перевод автора статьи)

Композитор и музыковед Ахмет Жубанов в предисловии к своей книге «Соловьи столетий» утверждает:

Кому из казахов привилегии обеспечены по праву рождения – традиция «Ақсүйекті сыйлау»

«Певцы, акыны-импровизаторы, музыканты пользовались почетом и уважением; они были желанными гостями и любимцами народа. Хорошая песня ценилась дороже отар овец и табунов коней».

Здесь стоит отметить, что казахское слово «өлең» означает «стих, песня».

Коня за песню!

Слова Жубанова подтверждает и этнограф Адольф Янушкевич, не раз наблюдавший выступления акынов. Он описал, как султан Барак отблагодарил акына:

«О, ты! – пел он со все еще растущим возбуждением, доходящим в конце, право, до восторга. – О, ты! Кровь Абульфаиза! Потомок Чингиз хана! Султан Барак! Слушай песнь уленши Орынбая!

…О! Кто же даст более мудрый совет на кенесе? Кто на суде биев справедливее развяжет спор, чем Барак?

О! Кто же превзойдет всех соперников мужеством, силой или мастерством на байге, как не Барак?

О! Недаром по всей степи разносится только имя Барака! Барак! Барак!».

Он окончил, а наш герой в порыве энтузиазма, утоленного лестью большого поэта тщеславия, сорвался со своего места, сбросил халат и, метнув им в поэта, сказал:

– Должен тебе верблюда и скакуна!».

Поэта обидеть нельзя

Часто стихи сочинялись на заказ. Обычно джигиты обращались к друзьям, которые владели талантом рифмования, с просьбой сочинить стихи для возлюбленных. Бывало и так, что к маститым акынам обращались, чтобы они сочиняли стихи к разным торжествам. В таких случаях труд поэта обязательно оплачивался.

Кто такие есепші, и почему они точнее гидрометцентра – традиция Күн қайыру

В истории много случаев, когда акынам заказывали жоқтау (стих-плач) по усопшим. В них обязательно нужно было восхвалять усопшего, повествуя о его подвигах и хороших делах. Жоқтау обязательно должен был быть произведением высокого поэтического искусства и не уступал другим известным стихам-плачам.

Некоторые жоқтау становились популярными и исполнялись как знаменитые стихи-плачи другими акынами и исполнителями. В 1926 году просветитель Ахмет Байтурсынулы выпустил сборник, состоящий из известных на всю казахскую степь «23 жоқтау» (23 плача).

Конечно, случалось, когда учитель давал задание своему ученику сочинить стихи на ту или иную тему.

Өлең шығарту в мемуарах

Көкбай, ученик Абая Кунанбайулы, друживший с ним четверть века, оставил немало воспоминаний о великом поэте. Вот одно из них:

«Однажды Абай мне сказал:

– Я расскажу тебе о деяниях ханов Абылая и Кенесары. Оба они личности, о чьих подвигах должен помнить народ. Долг хорошего акына воспеть и прославлять их имена. Езжай домой и сочини о них стихи. Потом возвращайся ко мне.

За что казах мог высмеять своего сородича – традиция Жан-жануармен айтысу

По приезду домой я сразу принялся сочинять, работал днем и ночью. Через 5-6 дней завершил свою работу и поехал к Абаю. В это время его аул находился в местности Аралтюбе. Я жил в 70 километрах от его аула. В дорогу двинулся с конюхом в зимний мороз. По дороге волновался и заметил, что все позабыл. А я знал, что по приезду Абай сразу попросит почитать. Поэтому я начал заново учить свое сочинение.

Преодолев немалый путь, вечером мы приехали в аул Абая. Я вошел в дом и поздоровался. В доме Абая были гости и только что приступили к ужину. Абай сходу спросил:

– Ну что, пришел, Абылай? – он имел в виду, получилось у меня сочинить или нет.
– Пришел.
– Тогда читай.

Даже не раздеваясь и не развязав шнуров тымака, я сел и начал читать. Потому что знал, Абай любил слушать стихи, не отвлекаясь ни на что. Сочинение было длинным, поэтому через некоторое время, не прерывая чтения, я все-таки развязал шнуры и снял тымак. Еще через некоторое время, продолжая читать, я расстегнул ремень и положил его в сторонку. Так я постепенно снял верхнюю одежду.

…Все слушали внимательно. Первый самовар остыл. Занесли второй. И он остыл. Абай и гости не притронулись к чаю. Когда появился третий самовар, я как раз закончил части об Абылай хане, Кенесары и уже приступил к повествованию о Наурызбай батыре, Абай сказал:

– Хватит, садись и пей чай.

Только после его слов я смог сесть поудобнее».