Больше всех недовольны жизнью 45-54-летние мужчины.
Президент Общественного фонда «Центр социальных и политических исследований «Стратегия» Гульмира Илеуова опубликовала данные социсследований на тему личного счастья казахстанцев.
«Недавно Еркин Иргалиев задался вопросом о судьбе 50-летних в Казахстане. Согласна с его постановкой вопроса», — написала социолог. — «Я уже неоднократно говорила, что
по результатам социсследований, сейчас самая депрессивная по настроениям группа — мужчины 45-54 лет
Помимо собственно их плохого социального самочувствия
важен вопрос — что мужчины с потухшим взором могут передать своим детям, сыновьям?
Как они, отцы семейств, неустроенные, неудовлетворенные итогами своей жизни, могут помочь формировать позитивное мышление и строить планы на будущее для своих семей? А то, что подобные вещи мало кого интересуют в нашей стране, я уже давно поняла».
Мы решили немного расширить смысл сказанного и выяснить, а что же не так в жизни казахстанских мужчин?
— Чем вообще люди объясняют свое счастье или несчастье, чтобы судить об их настроениях?
— У нас в исследованиях есть такой вопрос: «Считаете ли вы себя счастливым и в чем вы видите свое счастье?» Результаты показывают, что более 70% казахстанцев считают себя счастливыми и находят свое счастье в семье.
Поскольку у нас до сих пор семейные ценности являются главными, для счастья нужны хорошие отношения в семье
в совершенно субъективном понимании. То есть удовлетворяющие потребностям супругов. Также важно наличие детей. И чтобы человек оценивал себя, счастлив ли он, эта конструкция признана основополагающей. Все другие составляющие — профессиональные и образовательные достижения — фактически не так важны. Они конечно играют роль, но в меньшей степени.
— А наличие жилья?
— Что интересно, нет, это не главная составляющая. То есть людям важно, чтобы жить где-то, но не обязательно в своем собственном жилье. А вот наличие семьи и детей — в приоритете. В психологии есть раздел о мужчинах 50-ти лет, посвященный так называемому кризису среднего возраста. Все переживания сводятся к тому, чего они достигли. И выясняется, что по их мнению,
они исчерпали свои ресурсы в том направлении, которое изначально выбрали, и желают чего-то нового
Даже в личной жизни нередко идет перестройка — в этом возрасте мужчины часто склонны к созданию новой семьи. Но это все если есть, оно «в том числе».
— Почему именно группа 50-летних?
— С точки зрения социологии, это те самые люди, которые на момент развала СССР уже имели образование. И примерно понимали, где будут это образование реализовывать внутри советской матрицы.
Но на момент разрушения Советского Союза, когда еще не очень укоренились экономические и профессиональные ниши, в которых они планировали развиваться, люди не смогли себя найти. Многие не просто потеряли профессию, а кардинально изменили свою жизнь. Например, поменяли место жительства.
И на мужчин, которым в силу характера важно общественное признание, статус и доход, это повлияло гораздо сильнее, чем на женщин. Они тоже находились в этой мясорубке, но показали более гибкий подход к жизни и смогли перенастроиться быстрее. Плюсом стал еще материнский инстинкт. Нынешним 50-летним тогда было по 25-27, и психологически на женщин это действовало сильнее, чем на мужчин.
Поэтому на новую экономику женщины и настроились быстрее и легче
И это даже не совсем про психологию.
— То есть все 25-30-летние мужчины в те годы стали безработными?
— Нет конечно. Мы говорим о работниках тех производств, которые пострадали с развалом СССР. Когда экономика стала улучшаться, некоторые его виды восстанавливались или создавались заново, мужчины нашли себя.
Но тот социальный импульс, который они получили в первоначальный период жизни, был утерян.
Ведь социализировались они под другие условия
И новые особенности жизни перестали их удовлетворять. Например, отсутствия жилья у городского населения, недостаточный заработок для спокойной жизни. Многие в возрасте 45-50 лет имеют уже взрослых детей, которые еще не успели сами реализоваться в жизни и создать свои семьи. У многих живы родители. Так вот, это поколение 50-летних сейчас находится между двух других возрастов, требующих дополнительного внимания.
То есть мужчины обсуждаемой нами группы сами не совсем стабильны, а вокруг них есть еще люди с проблемами
И это не чисто казахстанская ситуация, но массовость этого явления в Казахстане есть. И на это я обращаю особенное внимание.
— То, как люди это переживают и транслируют, очень хорошо видно по наших казахстанским таксистам. Я была недавно в Алматинской области, и мне примерно посчитали, сколько там таксистов. Выяснилось, что да, их средний возраст как раз составляет 45-50 лет. То, о чем они говорят, не совсем социологический феномен.
Ведь многие из них имеют одно или даже два высших образования, то есть это люди с хорошим профессиональным статусом
Но сегодня они заняты совсем в других сферах, нежели изначально были настроены.
— Наверняка именно они сейчас и составляют подавляющее большинство той самой проблемной нелегализованной самозанятой массы?
— Гипотетически — да. Те нетрудоустроенные, кто получал образование в последующем — менеджеры, финансисты, экономисты, — конечно, тоже важная группа. Но у них хотя бы дипломы более-менее современные в прямом понимании этого слова.
А у 45-50-летних, получается, даже образование не соответствует реалиям времени
Но при этом и они находят себе ниши, которые приносят их семьям какой-то доход.
— У нас для выборки опрашиваемые делятся на несколько возрастов — 18-24, 25-34, 35-44, 45-54, 55-64 года. О предпоследней группе я говорю сейчас в большей степени. Практически по всем основным вопросам, связанным с социальным самочувствием (оценка материального положения, оценка экономического положения страны, оценка ситуации в категориях «ясная-напряженная-кризисная»), больше всего негативных ответов среди мужчин 45-50 лет.
Среди них, кстати, больше всего людей, критикующих деятельность правительства по выходу из кризиса и органы власти в целом
Они также негативно отзываются о своем личном развитии, причем транслируют этот негатив на публику — в семье, в гостях, среди друзей. Все чаще встречаются люди, которые сталкиваются с критически настроенными соотечественниками по поводу ситуации в стране. Важно не путать их с оппозиционно настроенным населением. У них во главу угла встала неудовлетворенность собственным социальным результатом, что невольно заставляет их рассматривать свой вопрос под таким углом зрения.
— А что они хотят и могут изменить для улучшения своего самочувствия? Молодежь, к примеру, более легкая на подъем, легче меняет обстановку.
— У нас есть такой вопрос. И самое большое число положительных ответов из опрошенных мужчин на предмет возможного участия в акциях протеста принадлежит как раз категории 45-54-летних. Таких, кто скорее пойдет на площадь, чем не пойдет, 20%. Когда были земельные митинги, я обратила внимание на фотографии с мест события в Атырау, там молодежи почти не было. В основном это были люди в возрасте. То есть эта категория все еще готова к каким-то протестным действиям. Хотя в целом по стране нет высокого уровня протестной активности.
— А к какому возрасту они обретут спокойствие и перестанут думать о кардинальном изменении в жизни?
— К пенсии.
— Мы знаем очень активных пенсионеров. Пример — наш президент.
— Пенсионеры Савостиной — это одни пенсионеры, пенсионеры нынешние — совсем другие. Сейчас выплата пенсий стабильна, и люди стараются дотягивать до пенсии, чтобы выйти на более-менее стабильный уровень дохода.
А если взять в пример тех же таксистов, так те вообще почти ничего не получат на пенсии,
им нужно каждый день думать о заработке и накоплениях на старость.
Поэтому есть следующая категория — 55-64 года, которая значительно спокойнее по всем параметрам, чем предыдущая.
Замечу, что как бы не считали молодежь самой депрессивной или социально нестабильной, но в Казахстане это не так.
Нынешняя молодежь воспиталась внутри своего социального круга, ни на какие переломы не попадала,
живет в стабильных условиях. Их можно критиковать, но они все же стали для современной молодежи естественной средой. А жизнь их предшественников — это уже вопрос совсем другой. У них представления о советской социализации реальные, а не теоретические.
Для выходцев из СССР отсутствие социальных гарантий, невозможность самореализации и есть причина негативно оценивать свое настоящее.