Степная демократия, или выборы по-казахски – вся правда о национальных традициях

Принято думать, что в степи не было демократии. Что якобы народ ни в чем не участвовал. Что он был глух, нем, безлик и безучастен. И никто его мнением особо не интересовался. И не считался. Что он жил сам по себе, а те, кто стоял за выборами, решали такие вещи кулуарно, втихаря и потом лишь ставили всех перед фактом. Ну или разыгрывали театрализованное представление со всеми внешними признаками демократии… (Ну совсем как в нынешнее время.) Должен сказать, что это полная чушь.

На самом деле демократия в степи присутствовала. Ее было даже много. Я бы даже сказал – с избытком. Во всяком случае, власть не могла действовать как ей заблагорассудится, без оглядки… на регионы. То есть без учета интересов местных правителей. А между тем таких «командиров» в степи было много. Практически у каждого рода-племени был свой «вождь». Эдакий предводитель дворянства. Глава. Отец и надёжа.

Исключение из правил

Также надо отметить, что наследственной передачи власти в истории Казахской орды не было. (Ну почти не было: один-два случая не в счет.) А потому трон следовало еще заслужить.

Наследование, или же передача власти по принципу родства, традиционно существовало во времена Великого Тюркского каганата. Что касается истории Казахской Орды, то тут действовали другие установки, и они были довольно жесткими.

https://365info.kz/2021/06/chem-kazahov-ves-mir-obidel-vsya-pravda-o-natsionalnyh-traditsiyah

Не имело значения присутствие ханской примеси в крови кандидата. Оно, конечно, учитывалось, но решающего значения не имело. Намного важнее были заслуги перед народом. Всеобщее признание. Авторитет. Только при таком раскладе человек мог претендовать на царский престол. Это правило нарушалось только дважды, и то по весьма уважительным причинам.

В 1644 году Есим-хан передал власть сыну – Салкам Жангиру. Но на тот момент в степи не было никого круче Салкам Жангира. И второй раз это произошло в 1781 году, когда на трон взошел сын Абылай-хана – Уали. Во всех остальных случаях ханы избирались путем всеобщего голосования.

Выборы — начало

Но вернемся непосредственно к выборам. Повторюсь: когда предстояло выбрать самого главного казахского хана, устраивалось великое толковище. Всеобщее. Никто, конечно, плакаты в день выборов не развешивал и студентов с флажочками по колоннам не расставлял. Речевок заготовленных тоже не было. Просто в назначенный день народ собирался в определенном месте. Как правило, в Туркестане, у стен Азрет-султана.

https://365info.kz/2021/06/dlya-nastoyashhego-kazaha-nedelya-nachinaetsya-so-vtornika-vsya-pravda-o-natsionalnyh-traditsiyah

Туда съезжались «лучшие люди города». Кстати, никто никого переться туда не заставлял, автобусами не подвозил, силком не тягал, угрожая лишением премий и недопуском к экзаменам. Явка считалась делом почетным и обязательным. Событие все-таки! Наряжались. Особенно женщины. Они же наряжали во все праздничное детей. Мужчины являлись при оружии и доспехах.

При этом отдельно стоит отметить, что степь не пылесосили и листочки на деревьях не красили. Пыли тогда вообще не было. А если она и была, то была лечебная, и ее никто не замечал. Перед непосредственно самими выборами аристократы из числа потомственных чингизидов выдвигали кандидатуры. Садились и жарко обсуждали их сильные и слабые стороны. Потом уже, после дискуссий, представляли народу.

А там уже каждый имел право голоса и если хотел, то «поднимался на трибуну» и высказывал все, что думал по поводу представляемых персон.

Слово не воробей, или глас народа

Правда, говорили все с оглядкой: слово в степи имело вес. Популизм на уровне «нравится — не нравится» не прокатывал. Безапелляционные заявления или, не дай бог, недоказуемые обвинения могли повлечь за собой серьезные последствия.

Каждый оратор это осознавал, поэтому всякое свое обвинение обязан был подкреплять неопровержимыми доказательствами. То же самое и с похвалой. Тупая лесть никого не устраивала. Публичные признания в любви воспринимались как самая гнусная форма стриптиза.

10 лет тюрьмы за наезд на девочек — много или мало? Мнения экспертов

Одним словом, народ оценивал кандидата в ханы за реальные поступки, а не за красивые слова и обещания. Цензуры не было. Полиция ни за кем не гонялась и никому рук не заламывала. Да это и не нужно было, поскольку сознание у народа было иным.

Пока оратор выступал, электорат слушал и внимал. Мнение свое выражал одобрительным гулом или же громкими возражениями с места. Очередей у микрофонов не было. (Микрофонов, кстати, тоже.) В результате хана избирали «открытым голосованием», однако решающий голос оставался за элитой. Знатью.

Но там не было случайных людей. (Ну почти не было: один-два гнусных персонажа не в счет.) Элиту составляли подлинные аристократы, султаны, родовые бии, батыры, поэты, известные жырши, то есть все те, кто умом, талантом, доблестью и добрыми делами прославил свое имя.

Будь достоин или без кошмы останешься

«Инаугурация» проводилась в пятницу. В хорошую погоду. За погоду отвечали ясновидцы и баксы. Они договаривались с небесными стихиями, и те в этот день брали тайм-аут. Затем в самом центре разворачивали төр – почетное место. Он был ярким и торжественным. Его украшали коврами и текеметами. Там же рассаживалась «вся королевская рать».

Работа государства над правами человека ведется для внешнего пользователя — Жовтис

В центре расстилали непременно белую кошму с золотыми нитями по краям. Белизна кошмы означала белизну помыслов. Потом к народу выходил «председатель сената» – самый уважаемый аксакал – и объявлял решение Великого улуса. Новый хан, то есть по-нынешнему президент, садился в центр кошмы, повернувшись лицом в сторону Мекки. (Ни в коем случае в сторону Пекина, Вашингтона или Москвы!) Он садился и ждал, когда его начнут хвалить.

Далее по очереди на трибуну поднимались сенаторы, депутаты и прочие представители древнего парламента и наперегонки начинали перечислять все заслуги нового хана.

В итоге всех этих речей у народа должно было полностью сформироваться мнение, что только такой человек может устроить рай на земле, то есть списать всем кредиты, простить всем косяки ну или как минимум вывести в тридцатку самых развитых стран мира. Затем новопровозглашенного президента поднимали трижды над головами всех присутствующих. Смысл этого ритуала уходит в глубокую древность.

Мне нравится, что писал по этому поводу Плано Карпини – папский шпион. В своих дневниках он оставил такую запись:

«Взгляни ввысь и узнай Бога, и подумай внизу о кошме, на которой сидишь! Если ты будешь хорошо управлять своим царством, если ты будешь править справедливо, если ты будешь почитать баронов и князей по их достоинству и силе каждого, вся земля будет под твоей властью и Бог даст тебе всё, чего пожелает твоё сердце.

Но если будет наоборот, ты будешь несчастен и жалок и так беден, что у тебя не будет даже той кошмы, на которой ты сидишь». Красиво!

Ханский кусочек на счастье

Затем хана осыпали шашу и набрасывались со всех сторон с поздравительными возгласами. Набрасывались в буквальном смысле: рвали на хане одежду и оставляли в одном лишь нательном белье.

Каждому хотелось унести с собой «кусочек ханской благодати» – құт. (Подчеркну для особо беспокойных, что в истории Казахского ханства не было ни одной женщины-президента. Так что конфузов на ханских выборах не случалось.)

Так ли плохо бизнесу в Казахстане, как кричат мировые рейтинги?

Что дальше? Ну понятно, что не царское это дело – стоять нагишом перед собственным народом. На хана быстренько накидывали сшитый специально по такому поводу наряд от лучших кутюрье того времени: золото, парча, шелк. Затем парламентарии сажали хана на коня. Теперь он мог считаться «Нольпервым» на полном основании согласно степной конституции.

А потом начиналось самое любимое наше занятие (ради которого многие и приезжали). Я имею в виду той. Который длился аж сорок дней. Затем сроки тоя сократили до семи. Видимо, инфляции и девальвации имели место и в те благословенные времена. И семь дней тоже достаточно, по-моему. Даже чересчур.

Между тем ритуал «раздевание хана» имел продолжение. Весь скот и все имущество, которым владел хан, разбирал народ. Этот ритуал назывался хан сарқыты. Разбирали опять же с поверьем, что «царская благодать» коснется каждого, кто утащит с собой хотя бы по барану из ханской кошары.

Правда, затем уже хану все возвращалось в десятикратном размере (якобы возвращалось). «Якобы», потому что возвращенное имущество составляло государственную казну. Оно не было частным. Считалось, что у хана нет личного имущества, поскольку он должен был думать теперь о благосостоянии народа, а не о собственном брюхе.

Потому как он по сути – заложник собственного столь высокого положения. Он – монарх. Государь. Владыка. Он отвечает за всех. В его руках сосредоточена огромная власть. Хотя, если вдуматься, такая ноша не каждому по плечу. И вообще это еще большой вопрос: награда это или наказание. Конечно, никто не спорит: ты – Высший правитель, ты – Самый-Самый, но власть ведь от Неба. И ты теперь не принадлежишь себе. Ты принадлежишь народу. И он волен сделать с тобой все, что посчитает нужным.

Импичмент по-казахски

Когда-то великого кагана провозглашали и поднимали на войлоке с веревкой на шее. Тем самым как бы давая понять: мы возносим тебя на престол, но в нашей воле повесить тебя, если что не так. (И вешали, как вы знаете. Казнили.)

Позднее ввели обряд хан талау. Это в том случае, если хан не справился со своими обязанностями или того хуже – проворовался. Тогда народ мог запросто конфисковать у него все: заныканный скот, золото, драгоценности, недвижимость, счета в офшорных зонах…И в итоге пустить по миру.

Да еще вдобавок проклясть, как самую ничтожную «крысу». Так что «хан-крысятник» – это кошмар. Это несмываемый позор, который ложился на весь его род и потомков. (Хуже нет, если задуматься.)

А еще была традиция ханды талақ ету – отречение от хана. Тоже по-своему крайняя мера. Это когда народ отворачивался от своего хана и молча уходил. И тогда хан оставался один. Без придворных, без своего аппарата, без правительства, без самолета, без машин сопровождения, без охраны и даже без личного парикмахера. Фактически царь-изгнанник. А это в степи верная смерть.

Но до такого, слава богу, не доходило. Поскольку выбирали самого достойного. И он был по-настоящему избранным. Не зря в народе бытовала поговорка: «Ханның қырықтан астам адамның даналығы бар» – «Хан справедливее, умнее, добрее и щедрее сорока человек». То есть дураки и лихоимцы ханами не становились. (Ну… почти не становились: один-два проходимца не в счет.)

Так что демократии в степи было хоть отбавляй… Мне думается, что всем нам стоит задуматься о таких вещах. Ну или хотя бы помнить и знать. Потому как за ними стоит многовековой опыт. Традиция. И народная мудрость.