Работа государства над правами человека ведется для внешнего пользователя — Жовтис

Касым-Жомарт Токаев подписал указ 9 июня. А уже через два дня правительство приняло постановление о его реализации. И сам правительственный документ весьма любопытный. В нем есть много красивых слов о том, как Казахстан стремится исполнять свои международные обязательства в области прав человека. Как государство собирается защитить своих граждан от торговли людьми и пыток. Заявили об улучшении в будущем ситуации со свободой объединений. Обещали декриминализацию «оскорбления» и очередную амнистию к 30-летию независимости. Но как всё это коснется на большинстве граждан?

Государство и национальные доклады

Глава Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгений Жовтис считает, что очередные принятые документы содержат политически нечувствительные аспекты темы с правами человека и больше похожи на попытку Казахстана угодить международному сообществу.

— Евгений Александрович, Казахстан регулярно отчитывается в ООН с национальным докладом о правах человека. Также презентуют альтернативные доклады, представленные НПО. Когда последний раз государство отчитывалось о правах человека перед ООН? Большая ли разница в данных, фигурирующих в официальном и альтернативном докладах?

— На самом деле национальный доклад не один, их целая серия. Есть так называемые конвенционные доклады, о выполнении конкретных международных договоров – пактов и конвенций. Обычно государство отчитывается по их выполнению раз в 4 года.

Но не всегда строго следует этой периодичности. Иногда доклады появляются с задержкой или совмещены за несколько периодов

Например, так делаются доклады о выполнении международной Конвенции о ликвидации расовой дискриминации. Есть много разных конвенций, по каждой из которых мы отчитываемся.

— А от государства какой госорган готовит доклады?

— Разные. Вообще, обычно исполнителем по одному из головных международных документов — Международному пакту о гражданских и политических правах — выступает Министерство юстиции. По Конвенции против пыток обычно пишет Генеральная прокуратура совместно с МВД. По Конвенции об экономических, социальных и культурных правах – минтруда и соцзащиты населения.

То есть кто на чем специализируется, обычно и пишет. Но всегда координирующим органом является Минюст вместе с МИД. Потому что доклады направляются через дипломатические каналы. Отчитывается обычно уполномоченный по правам человека. В делегацию входят представители Генпрокуратуры и других министерств, если доклад связан с их тематикой.

Кроме того, есть обобщенный доклад, тоже раз в четыре года, в рамках Универсального периодического обзора. Это обо всех правах. Последний доклад, если не ошибаюсь, был в 2019 году.

НПО слышат в ООН

— Гражданское общество, прежде всего правозащитные организации, всегда стараются либо дать свои комментарии к официальным докладам, либо пишут альтернативный доклад. Он еще называется теневым. По целому ряду вопросов наша организация старается добровольно взять на себя координирующую роль.

Конечно, разница в содержании национальных и теневых докладов значительная

Там, где государство говорит, что чуть ли не все выполнено, мы говорим — не выполнено ничего. Либо то, что выполнено, не ведет к каким-то системным изменениям. Это касается и борьбы с пытками, и Универсального периодического обзора и Международного пакта о гражданских и политических правах. Я бы сказал так, что когда мы подаем альтернативные доклады, мы всегда не просто делаем критические замечания, но и даем  рекомендации. С гордостью можем сказать, что

большая часть наших рекомендаций обычно отражается в рекомендациях этих конвенционных органов

по результатам рассмотрения национальных докладов.

Казахстанские индикаторы

— В правительственном плане мероприятий по реализации прав человека от 11 июня сказано, что Казахстан «обеспечит сопряжение индикаторов по правам человека с индикаторами целей устойчивого развития в целях обеспечения поэтапного внедрения национальных индикаторов оценки соблюдения прав человека на основе 14 индикаторов, разработанных УВКПЧ ООН». Что это за индикаторы? 

— Этот вопрос не одной минуты обсуждений. Дело в том, что ООН разработаны индикаторы по правам человека. Есть оценки в развитии и соблюдении прав человека в той или иной стране. Они достаточно общие, делятся на структурные или системные. Это когда делаются серьезные изменения в законодательстве или в институциональном развитии. Есть так называемые индикаторы процесса. Они позволяют оценивать в динамике, что меняется по отношению к конкретному праву. Есть так называемые индикаторы результата – что изменилось на выходе.

Недавно на площадке консультативно-совещательного органа при МИД государство презентовало разработанные при поддержке программы развития ООН национальные индикаторы по ряду направлений.

Это попытка на основе индикаторов ООН разработать набор показателей, который бы позволял оценивать ситуацию с конкретным правом в Казахстане

Неплохо, кстати, сделано методологически. Государство пытается увязать национальные индикаторы с целями устойчивого развития (ЦУР). Это сейчас такая общемировая тенденция – все пытаются делать также.

Казахстан же демонстрирует всю серьезность и в оценке прогресса, и в увязывании этого про прогресса с индикаторами ЦУР. Но главной целью этого всего является повышение доверия к нашему профайлу на международной арене. Быть на лучшем счету — наше все.

Политически нейтральные темы

— Отдельный пункт в плане посвящен борьбе с торговлей людьми. А это главная проблема Казахстана? Или не на том внимание акцентируют?

— Есть несколько вопросов, которые сейчас на международном уровне на слуху. И среди них ряд вопросов – чувствительные или политически чувствительные. Вроде прав ЛГБТ или политических прав типа права на мирные собрания. Казахстан такие вопросы особо трогать не любит.

С одной стороны, торговля людьми на слуху, а с другой — политически нечувствительна

В Казахстане она есть, но не так критична, как в других странах мира. Так что, поработав с ней, на международном уровне можно неплохо отчитаться и заработать очки.

— Целый раздел посвящен пыткам и жестокому обращению. Это касается пресловутого бытового насилия, или речь идет исключительно о местах содержания людей за счет государства?

— Бытовое насилие к пыткам отношения не имеет. Речь в этом пункте – о выполнении Конвенции против пыток.

На самом деле попытка внедрения в Казахстане Стамбульского протокола – затея очень хорошая. Потому что это разработанное ООН руководство по эффективному расследованию жалоб на пытки. Мы долгое время об этом тоже говорили, поскольку этим документом должны руководствоваться те, кто расследуют сообщения о пытках.

Почему борьба с пытками упомянута в плане правительства? По той же самой причине, что и торговля людьми — борьба с пытками политически нейтральна

Да, она урезает возможности правоохранительных органов, так как они у нас главные производители пыток и жестокого обращения. И тем не менее это не так политически чувствительно. Кстати, несмотря на всю критику,

очевидные достижения в борьбе с пытками в Казахстане есть. Но возможностей двигаться в этом направлении и дальше – масса

Поэтому этот пункт включают в повестку дня без особых политических репутационных потерь.

Желаемое за действительное

— Политически чувствительный вопрос все-таки в документах есть – право граждан на свободу объединения. Нас ждут сюрпризы?

— На самом деле прорыва никакого нет. Потому что право на объединение начинается с права объединяться в политические партии. В этом плане ничего у нас не сделано, кроме как сократили порог численности людей для регистрации партии с 40 до 20 тысяч. И снизили порог прохождения партий в парламент в условиях, когда зарегистрировать их невозможно. Об этом в планах правительства ничего нет.

Также ничего нет и о профсоюзах. С ними тоже пока «туши свет». Потому что независимые профсоюзы активно душат, а лидеров преследуют. Яркий пример – Лариса Харькова из Конфедерации независимых профсоюзов, которая продолжает отбывать наказание. То есть эти объединения продолжают находиться под давлением. Так что никаких прорывных вещей я не вижу.

Я думаю, выберут опять-таки политически нечувствительное кое-что из широкого списка понятий «право на объединение»

Но системных изменений это «кое-что» не даст.

С другой стороны, если улучшат процедуру регистрации общественных объединений, будет хорошо. Что-то изменят в части работы Центра поддержки гражданских инициатив и финансирования НПО в рамках госзаказа — тоже прекрасно. Но это не прорывные вещи. Хотя сам по себе пункт в планах правительства звучит громко.

Система социального госзаказа

— Вы упомянули о грантовом финансировании деятельности НПО государством. Неужели хорошие госзаказы?

— Скажу иначе — они есть. Есть специальный закон о государственном социальном заказе. За годы система претерпела некоторые процедурные изменения. Раньше деньги НПО давали конкретные министерства на проекты, связанные со сферой их деятельности в решении социальных и общественных проблем. Потом в 2016 году был создан Центр поддержки гражданских инициатив. Так называемый оператор госфинансирования, у которого есть конкурсные комиссии и который потом распределяет гранты. А это, между прочим, несколько миллиардов тенге ежегодно.

Вся эта система серьезно критикуется и по тематике лотов, и как они выбираются, и по порядку принятия решений

Я думаю, в этой сфере попытаются что-то улучшить. Например, сделать процедуры более прозрачными, эффективными и релевантными. Что, кстати, неплохо и вполне ожидаемо. На международной арене на этой теме также можно заработать рейтинговые очки.

Упразднение тюрем

— Интересен пункт 19 правительственного плана о защите прав осужденных. В нем говорится о будущем упразднении учреждений чрезвычайной безопасности и необходимости разделять впервые осужденных от рецидивистов. Что это значит? Самых опасных преступников посадят вместе с менее опасными?

— Начну с того, что я являюсь категорическим противником самого этого наименования «учреждение безопасности». Казахстан использовал крайне неудачный перевод с английского слова «sequrity». Хотя он обозначает не только «безопасность», но и «охрану». По-хорошему, речь идет о тюрьме с максимальной степенью охраны. Но никак не максимальной безопасности, так как непонятно – безопасность кого и от кого? Лучше нам вернуться к понятию «режим» или уж использовать слово «охрана».

Что касается упразднения учреждений максимальной безопасности. Колонии у нас разных типов безопасности – от минимальной до чрезвычайной. От колоний-поселений до тюрьмы в Аркалыке.

Я думаю, что при исполнении этого пункта просто уберут какое-то из звеньев уголовно-исполнительной системы

На самом деле непонятно, что это будет на практическом уровне. А вот разделять впервые осужденных от рецидивистов — правильный шаг.

Если у общества есть опасения, что упразднение тюрем снизит степень охраны особо опасных преступников, это напрасные переживания. Полагаю, мы на пороге некой оптимизации, а не того, что по улицам Казахстана станут расхаживать местные «чикатилы».

Очередная амнистия

— Грядет очередная амнистия. Складывает ощущение, что у нас осуждают, чтобы затем выпускать. Не часто ли государство прощает преступников?

— У нас, будем справедливы, амнистии случаются в основном по случаю круглых дат республики. В 2021 году она приурочена к 30-летию независимости.

И чтобы четко знать, что именно хочет показать государство этим очередным актом гуманности, надо всегда внимательно читать текст самого закона. Ну и, конечно, надо помнить, что под амнистию всегда не попадают:

• рецидивисты
• совершившие террористические преступления
• осужденные за преступления против половой неприкосновенности
• тяжкие и особо тяжкие преступления по ряду категорий

По ряду категорий осужденным сокращают срок наказания, но не дают свободу. Обычно амнистия касается не такого большого количества людей, как мы себе представляем.

Например, по амнистии 2012 года из 60 тысяч осужденных на свободу вышли около 2 тысяч. В 2016 году — менее 1,5 тысяч. Все они совершили преступления небольшой и средней тяжести, не связанные с насильственными вещами.

Но в чем вы правы, так это в том, что

амнистии обычно подтверждают — огромную группу осужденных изолировать особой необходимости не было. Наказывать – да, но изолировать – нет

Либо они уже столько отбыли, что их можно выпустить безо всякой угрозы для общества. Каждая амнистия демонстрирует, что, к сожалению, в Казахстане продолжают существовать обвинительный уклон и карательная система правосудия. И амнистии в каком-то смысле это поправляют.

Что еще показывают амнистии? К сожалению, как неэффективно работают процедуры более лояльного наказания – условно-досрочное освобождение или замена на более мягкий вид наказания. Эти процедуры в Казахстане традиционно коррупционные.

Зачастую администрации учреждений, прокуратура и суды не склонны к ним прибегать, даже когда осужденный не представляет никакой угрозы на свободе. Хватаются за какие-то формальные причины. Например, не возместил ущерб потерпевшей стороне. Будто нахождение человека в тюрьме повышает шансы на это возмещение.

Отчетность для «того парня»

— Вы не думаете, что президентский указ от 9 июня и последовавший за ним через два дня план действий правительства наспех были слеплены к саммиту 16 июня в Женеве?

— У нас многие шаги, к сожалению, принимаются для внешнего пользователя. Я бы к саммиту добавил еще наше желание стать членами совета ООН по правам человека. Но в данном случае исхожу из того, что принятие указа и плана в любом случае лучше, чем если бы их не было. Конечно, все хотели серьезной проработки вопроса с правами человека.

Но государство пока не склонно последовательно и строго нацелиться на соблюдение прав и свобод. Послабления оно выдавливает из себя по капельке

Оно такое, другого у нас нет.

— А что не вошло в указ и в план? Что вы как правозащитник ожидали видеть в этих документах?

— К сожалению, не нашли отражения мирные собрания. А надо было бы, потому что закон плохой. Нет вопросов, связанных с выборами, со СМИ. Упомянули только планы по декриминализации «оскорбления».

Хотя я уже много раз говорил, что и «клевету» не декриминализировали. Также будет и с оскорблением. Механический перенос этих статей из Уголовного кодекса в административный – это не декриминализация

Потому что наказывают точно также, просто менее сурово — вместо трех лет заключения дают 30 суток. А штраф как был, так и остался. Декриминализация означает перевод статьи в гражданское право.

А мы продолжаем делать вид, что идет гуманизация правосудия. То есть многие вещи, требующие серьезного политического подхода и системных изменений, увы, в последних глобальных государственных документах отражения не нашли.