Как казахи на самом деле сватались. Часть 2 — вся правда о национальных традициях

Часть 1 читайте здесь

Я уже рассказывал об обрядах қол сипатар (касание руки) и шаш сипатар (касание волос). Эти же обряды могли иметь разные формы.

Проверка на терпение

Бывало, жениха подводили к юрте невесты и усаживали снаружи. Девушка оставалась внутри. С обеих сторон за действом наблюдали эксперты. Имеются в виду снохи. Войлочный полог слегка приподнимался, невеста распускала волосы, и их просовывали через решетки кереге.

Жених имел право с ними «поиграть»: погладить, понюхать, накрутить на пальцы, привязать бантик, но ни в коем случае не дергать! То же самое и с руками. Можно было ладошки пощекотать, пальчики погладить, но только через платок! Шелковый. Это делалось с поверьем, чтобы затем жизнь у молодых была мягкой и нежной, как шелк.

Много еще чего разного придумывали наши жизнерадостные предки. Зависело, опять же, от региона и садистско-эротических фантазий проживающих там граждан. Одинаковым было одно условие: прежде чем добраться до постели, надо было пройти различные испытания и терпеть, терпеть, терпеть. Она была, как я уже сказал, ближе к концу. Вернее, ближе к свадьбе.

Проверка на стойкость

Чем меньше оставалось времени до свадьбы, тем ближе к аулу передвигалась юрта жениха. (В самом начале ее устанавливали на окраине.) А-ах, да! Бытовал в древности и еще один пыточный способ проверки жениха на вшивость.

Как казахи девочек воспитывали. Часть 1 — вся правда о национальных традициях

С левой стороны юрты, в которой жила невеста, ставили кроватку. За ширмой. Жила она вместе с родителями, естессно. Жениха «незаметно» приводили и прятали там… В этот день родители «засыпали» непривычно рано. Невесту укладывали рядом с милым. И молодые должны были – опять же, шепотом – всю ночь говорить о… О чем угодно, но только не о Мопассане и не о секс-символах Голливуда.

Они могли рассуждать о ситуации в стране. О перспективах членства в ОБСЕ. Обсудить надоевшую всем болтанку с валютным курсом или же выразить собственное мнение по ответным действиям российской стороны относительно выкрутасов Нью-Йоркской биржи. Коснуться темы последних пертурбаций в Акорде…

Если жениху все это надоедало и он лез целоваться, батюшка невесты за ширмой громко кашлял и кричал: «Кет ары! Кет!» Это он псу якобы грозил. Который во дворе. На самом-то деле никакого пса не было, и всем было понятно, кому он это грозил.

На рассвете жених покидал юрту – надо полагать – изможденный, с синими кругами под глазами и сильно сведенными скулами. Зато все было выдержано «согласно уставу».

За это жених удостаивался всеобщего уважения. Но больше всего, конечно, сочувствия

Сборная аула

А вообще, должен сказать, традиции и обычаи наши, обряды и ритуалы повсюду проводились по-разному. Повторюсь – зависело от географии. В каждом регионе были свои особенности. То, что практиковалось на юге, необязательно повторялось на севере. (Такое наблюдается и поныне.)

Но вернемся к традициям сватовства. Тут тоже было много интересного. Обычно сторона жениха, прежде чем отправиться в аул невесты, собирала с собой большую делегацию. Свою аульную сборную. Ее представляли «лучшие люди города». И это были не только певцы и музыканты, жырши и акыны, острословы и балагуры.

Как казахи на свидания ходили — вся правда о национальных традициях

Вместе с «культурным десантом» отправлялись силачи и борцы. Иногда к ним падали на хвост профессиональные обжоры. С первыми все более-менее ясно. Они должны были в стихах своих и дастанах представить свой род и восславить все его достоинства. Борцы с силачами должны были всех побороть и победить.

А что до обжор, то они должны были всех переесть. То есть продемонстрировать умение сметать со стола все, что там стоит. Короче, они состязались с едоками аула невесты. Этот смешной обряд назывался деңгене.

Турнир обжор

Поясню в нескольких словах. В степи, честно говоря, жилось скучно. Никаких тебе парламентских дебатов, никаких перлов от чиновничьего сословия, никакой «тамаши». Каждый день одно и то же. Одно и то же небо, одно и то же солнце, одни и те же лица, одна и та же панорама… Поэтому кочевники придумывали себе развлечения.

Так, в какой-нибудь будний день два или три самоуверенных едока могли собраться вместе и завалиться к кому-нибудь в гости. Вначале они становились у юрты и, имитируя футбольных болельщиков, начинали хором скандировать: «Деңгене жеуге келдік! Деңгене!». Что в вольном переводе означает: «Кто зажмет от нас еду, тот какашка!».

И хозяин на радостях тут же бежал в свою отару, брал за роги самого жирного барана и тащил гостям. В юрту тут же набивалась толпа: какое-никакое, но все-таки зрелище. Едоки должны были за раз съесть всего барана и выпить всю сорпу. Не вставая из-за стола. Если им это удавалось, то все расходились довольные. Если же едоки не могли справиться с задачей, они должны были возместить хозяину убыток. То есть притащить взамен двух баранов. Вот такая вот замечательная традиция.

Бывало, едоки соревновались друг с другом. Один на один. Два на два… В одном далеком ауле один почтенный аксакал рассказывал мне, что в таких случаях заранее выкапывались ямы, которые заполнялись водой. Затем победителя и тех, кто пробился с ним в финал после соревнования в обжорстве, относили в эти ямы и оставляли на ночь. (Потому что человек не мог уже самостоятельно передвигаться и мог запросто окочуриться: заворот кишок, парез кишечника, нарушение метаболизма, да мало ли чего.)

Всю ночь чемпионы проводили в этой яме с водой. Наутро их вытаскивали. И на поверхности воды оставался плавать бараний жир толщиной с палец. Может враки, но я почему-то верю. Потому что

такой забавный турнир могли придумать только мы – казахи. У нас всегда было все в порядке с юмором

(Мне думается, больше с черным.)

Все ближе к свадьбе

Но давайте еще раз о делегации сватов. Я уже сказал, что им устраивали в ауле невесты проверку на прочность. Когда они ее полностью выдерживали, то их наконец пропускали к дому невесты, посыпая шашу. Сегодня шашу достается в основном жениху с невестой. Реже – космонавтам и олимпийским чемпионам. Еще реже – акиму и его аппарату…

После шашу молодых заводили в юрту и вручали невесте ковш с маслом, который она должна была вылить в огонь. Это делалось затем, чтобы очаг в новом доме никогда не гас и огонь всегда благоволил новой семье. Затем мать невесты грела ладони над пламенем и касалась ими лица жениха. Это означало, что он еще пока не родной, но уже не чужой. И, главное, чтобы он почувствовал тепло этого дома. (В некоторых регионах масло в огонь льет мать жениха. Когда-то масло лил сам жених.) Делалось это для того, чтобы в будущем новобрачные жили счастливо, как бы катались в масле.

Затем всех заводили в дом и рассаживали за дастархан. Опять же, по ранжиру. Затем джигиты заносили барана, чтобы сторона сватов дала свое бата, то есть благословение. Затем барану заглядывали в глаза и мысленно с ним прощались. Затем барана уносили и, пока готовилось горячее, разминались чаем с закусками.

Разминка…

Нынче барана никуда не заносят и не выносят. И в глаза его обреченные не заглядывают. Зато согласно традиции сторона жениха, как и в старину, не сразу говорит о цели своего визита, а просто рассказывает о том о сем, о политической обстановке на Ближнем Востоке, о веселых похождениях Трампа, травит анекдоты про отечественный парламент и плавно переходит к главному.

В главном дается характеристика семье жениха. Рассказ этот носит общие сведения. Без детализации. Естественно, в слегка приукрашенных тонах. Понятное дело, в самом начале присутствует некая скованность. Неловкость. Но это тоже часть сценария. К тому же сторона невесты не должна проявлять нетерпения, прыгать от счастья, что наконец-то появилась возможность сбагрить старшую. Церемониал должен быть выдержан до конца.

И – да! Разговор не должен обрываться. Он должен создавать видимость оживленности и взаимной симпатии. Продолжительные паузы нежелательны. Недоуменные взгляды тоже. Поэтому говорить можно в этот момент о чем угодно.

В ответ обычно озвучиваются примерно такие же скудные сведения о невесте. Говорится о том, какая она добрая, веселая, какая она умница-разумница, спортсменка-комсомолка и какие изумительные манты она умеет готовить по субботам.

Жениха тоже принято расхваливать: мимолетом сообщается о том, какой он весь такой замечательный. О том, что он в детстве переводил старушек через дорогу, приносил домой бродячих собак и кошек, потом неожиданно вырос и без блата поступил в Йельский университет и теперь там учится, а за квартиру платит сам. В ночных клубах не зависает, наоборот, по вечерам ходит в спортзал и на днях выполнил норматив кандидата в мастера по бодибилдингу…

В результате всех этих разговоров сам по себе должен нарисоваться вывод, что жених и невеста просто созданы друг для друга. Но, опять же, о таких вещах нельзя говорить прямо. Это должно сложиться как бы само собой. Путем логически выверенных сентенций.

.. и серьезный разговор

Затем уже, когда первая часть этого театрализованного представления заканчивается, стол убирают, и стороны приступают к второй части, а именно – к главному разговору.

Начинается он с традиционных намеков типа: вот у вас есть товар, а у нас есть купец; у вас горлица, а у нас кречет… Слово берет, конечно же, самый языкастый. Он должен своей речью растопить сердца и вывернуть наизнанку души. Это обязательно.

Неподготовленная и скомканная речь может испортить общее впечатление, поэтому ни в коем случае нельзя брать с собой на қудалық депутатов парламента, чиновников высшего и среднего звена, отставных министров и их заместителей, помощников и замов по хозяйственной части. Они могут все испортить.

Хорошо бы притащить с собой по такому случаю поэтов или писателей, представителей той-бизнеса или артистов театра «Шаншар» и «Тамаша». За годы, проведенные безвылазно на тоях и различных тусовках, у них имеются наработанные заготовки на все случаи жизни, начиная от банальных юбилеев и заканчивая торжественными похоронами.

Спикер должен подкрепить свою речь «вещественными доказательствами». Другими словами, выпотрошить начисто злосчастный қоржын.

Подарки по ранжиру…

Первый подарок преподносится матери невесты. Подарок носит название, причем весьма красивое сүт ақысы. То есть плата за материнское молоко. Это, как вы сами понимаете, очень ценное молоко. За него расплачиваются драгоценностями или же кругленькими суммами в тенге и долларах.

Следующий подарок получает отец невесты. Тут тоже экономить нельзя. Можно наличными, можно безналом, но можно и подарком. Так, чтобы – Ах! – душа взметнулась под самые облака. Причем у всех присутствующих разом. А у соседей животы свело от изжоги.

Затем наступает черед всех остальных: ближайших родственников и родственниц. По списку, по размерам и по ранжиру. Обижать никого нельзя – аукнется. Когда подарки розданы, сумки выпотрошены, просят показать то, зачем, собственно, явились. То есть показать невесту.

.. и угощение по ранжиру

Однако вредные будущие родственнички все равно не торопятся ее показывать. Снова затевается торг. За показ просят көрімдік. Так тоже принято. Снова раздаются подарки, и только после этого приводят невесту.

Тут на нее набрасываются родственницы жениха и ловко вдевают ей в уши серьги. Все, значит – наша. Это обряд называется сырға тағу – надевание сережек. Потом, когда соблюдены все условности, когда все довольны и счастливы и половина присутствующих сидит в обновках, отец дает согласие и объявляет об этом во всеуслышание.

Как казахи выбирали себе пару — вся правда о национальных традициях

Тут уже на стол подается тот самый баран, с которым знакомили всех присутствующих в самом начале, но разделанный уже строго на двенадцать частей. Каждая часть имеет своего адресата.

Самому авторитетному свату достается голова – бас. Тем, кто рядом с авторитетом, подается мякоть бедра – жанбас. Жениху – грудинка (төс). Это означает, что он теперь в доле и может рассчитывать в этом доме на жирный кусок в любое время дня и ночи.

Естественно, он должен эту грудинку начисто обглодать. Да, кстати. Кое-где принято в блюдо, на котором подается мясо, класть деньги. Затем уже, после беша, подается қуйрық-бауыр. Это кусочки отварной печени и курдюка. «Бауыр» в казахском языке имеет два значения – печень и брат. «Қуйрық» тоже имеет разные значения. В одном из них это слово, в некотором смысле означает… мягкость.

Словом, это блюдо символизирует братство с пожеланием в будущем мягкой жизни. Фактически застолье этим курдюком с печенью и заканчивается. Когда его отведают, говорят: «Құйрық-бауыр жедік, құда болдық» («Раз уж мы поели печень с курдюком, теперь нам никуда не деться, придется родниться»). После этого все кидаются друг на друга с радостными возгласами.

Свадьба ничто — подготовка все

Происходит так называемое төс қағыстыру. По-простому – обнимашки. И теперь уже точно никуда не денешься: союз считается закрепленным на века. После застолья стороне жениха преподносятся ответные дары – киіт.

Понятное дело, раньше дарили скакунов, верблюдов, овец. Теперь подарки не те. Тут уже кто во что горазд. Список все вы знаете, и он примерно один и тот же. На этом қудалық как бы заканчивается. Теперь можно поговорить и о свадьбе.

Обычно не принято проводить свадьбы зимой. Видимо, это связано с тем, что наши предки жили не в самых благоприятных климатических условиях. Зимой в степи не до свадеб. Главное – выжить. Поэтому чаще все свадьбы проводились летом или ранней осенью.

Выпроваживают сватов тоже не быстро. С этим не принято торопиться. Но мне думается, что современные традиции казахи заимствовали у других народов. Сначала жол аяк. Это что-то типа – на посошок. Потом – кетер аяк. И так до тех пор, пока сватов не уносят за подмышки.

Уходя, правильные сваты раньше оставляли в доме невесты барана. Его резали поутру и звали в гости всю округу. При этом ни кусочка не должно было остаться дома. Все съедалось. А то, что не съедалось, раздавалось. И только потом уже свадьба.

Между тем казахи говорят, что не так интересна сама свадьба, сколько подготовка к ней. Но об этом в следующей главе.