Маркировка продуктов приведет к росту цен — производители бьют тревогу

С 1 июля 2020 года в российской фарминдустрии заработала обязательная маркировка. Не прошло и года, как производители завыли — система привела к регулярным сбоям в работе всего рынка. Кстати, массовый дефицит лекарств в самые острые периоды пандемии в 2020 году, в том числе и нарушение их поставок в Казахстан, тоже последствия обязательной маркировки.

Производители так и говорят — из-за нестабильной работы системы нарушились логистические цепочки. Немаркированные из-за сбоев медикаменты могли неделями пылиться на складах фармкомпаний. Ничего не изменилось и сейчас.

Новый налог на потребителя

Между тем по Соглашению о маркировке, к которому присоединился и Казахстан, в России до 2024 года запланирована тотальная и ускоренная маркировка на все виды товаров. А позиция казахстанских чиновников синхронизируется с подходами их российских коллег. Поэтому наши производители за последние два года обратились в правительство несколько раз.

Их беспокоит не только рост издержек за счет покупки оборудования для маркировки, но и вообще целесообразность этого нововведения

Лоббируя обязательную маркировку, чиновники убеждают, что она сделает рынок прозрачным и снизит объемы контрафакта. А производители уверены, что у государства и без дополнительных средств идентификации достаточно рычагов, чтобы отслеживать происхождение и качество товаров. В своем последнем обращении к Касым-Жомарту Токаеву и Аскару Мамину они привели железные аргументы против тотальной маркировки.

«Решения о введении в пилотную стадию принимаются в одностороннем порядке, без анализа целесообразности, методики отбора товарных групп, подлежащих маркировке, без анализа регуляторного воздействия, без учета позиции производителей», — пишут производители. — «Тогда как масштабы влияния маркировки на казахстанских производителей в сравнении с российскими будут значительными. Особенно для пищевой индустрии, которая работает в жестких условиях дефицита сырья и высоких транспортных расходов, конкурируя не только со странами ЕАЭС, но и с соседними Узбекистаном и Туркменистаном.

Нет сомнения, что

маркировка — по сути дополнительный налог с потребителей, переданный в предпринимательскую среду

через механизм государственно-частного партнерства.

Как известно, ее введение потребует существенных затрат со стороны производителей, дистрибьюторов и торговых компаний. При этом речь идет не только о капитальных затратах на дополнительное оборудование и IT-системы. Речь и о постоянных операционных затратах, необходимых для исполнения всех возникающих дополнительных требований».

Слишком много «но»

Чтобы снизить накал страстей, Центр развития цифровой экономики еще 11 марта сообщил, что для казахстанского бизнеса, вводящего обязательную цифровую маркировку товаров, планируют предусмотреть меры финансовой поддержки со стороны правительства. Сюда входит возмещение затрат на приобретение оборудования, льготное кредитование, лизинговое финансирование, субсидирование ставки вознаграждения по кредитам и договорам финансового лизинга.

Но авторы обращения к президенту и премьер-министру уверены, что эти меры все равно не решают грядущих проблем. Ведь с ними уже столкнулись их российские коллеги.

Причин несколько:

• разный уровень технологического развития внутри стран-членов ЕАЭС (техническое оснащение, покрытие интернетом, развитие электронного документооборота), отсутствие единой системы криптозащиты
• необходимость поштучного учета кодов маркировки усложнит бизнес-процессы и увеличит документооборот. А нестабильная работа информационных систем и проблемы технической интеграции приведут к замедлению всей цепочки прослеживаемости товара, затронув непосредственно сам производственный процесс, складскую логистику и дальнейшее движение товара по товаропроводящей цепи.

Это приведет к резкому снижению скорости выпуска продукции, росту стоимости, снижению рентабельности, сокращению численности персонала. В конечном счете речь идет о социальных последствиях

• сохраняется вопрос целесообразности предоставления доступа иностранным операторам маркировки к информации об экономических показателях деятельности субъектов предпринимательства. Речь идет о стоимости товаров, себестоимости, налоговых показателях, которые являются коммерческой тайной как внутри одного государства, так и между странами, конкурирующими в рамках единого таможенного пространства

Борьба с контрафактом

Предлагаемая система маркировки контрольно-идентификационными знаками пищевой продукции не обеспечит целей, заявленных в Соглашении о маркировке. Речь шла об обеспечении законности оборота товаров, защите прав потребителей, обеспечение добросовестной конкурентной среды для ведения бизнеса, стимулировании производства качественной и безопасной продукции

Но подавляющий объем контрафакта приходится на неорганизованную торговлю. И это только 2%. Остальные 98% пищевых продуктов торгуются через легальные каналы

Там работают онлайн кассы, оформляются электронные счета-фактуры. Этого достаточно как для информирования потребителя о продукте, так и для контрольно-надзорных органов.

Что касается безопасности продукции, самого важного показателя для потребителей, наличие или отсутствие марки не является ее гарантией. Ассоциации говорят, что добросовестные производители и так зарегулированы отраслевыми техническими регламентами, санитарными нормами и требованиями.

Не надо быть великим аналитиком, чтобы понять — новые расходы бизнеса всегда ведут к удорожанию продукции.

Набивание чужих шишек

Например, российская фарминдустрия ввела маркировку  в добровольном порядке в 2018 году. И сразу же почувствовала ее недостатки. Руководитель проекта «Аптека.ру» Анатолий Тенцер назвал происходящее играми в монетизацию.

— Прежде чем делить шкуру медведя, его сначала надо убить. Если этого не сделать, но шкуру начать делить, получится как в маркировке, — сказал Тенцер на аптечном саммите в марте 2021 года. — Когда мы все дружно увлеклись монетизацией.

По сути, появился криптокод (аналог штрихкода при маркировке — ред.), нужный только для монетизации, больше он никакой смысловой нагрузки не несет

Полтора последних года перед внедрением, вместо того, чтобы заниматься системой, мы занимались разбирательствами, сколько байтов надо запихнуть в этот криптокод, чтобы он хоть как-то читался.

То, о чем сказал Тенцер, очень важная деталь при внедрении системы маркировки. Ведь функции единой координации перешли от регулятора в лице государственного уполномоченного органа — Федеральной налоговой службы — в руки частной коммерческой структуры — Центра развития перспективных технологий.

Этот центр должен был отвечать лишь за техническую часть, которая буксует по сей день. А фактически на него взвалили взаимодействие с тысячами производителей. И оно неэффективно. Причем в этой схеме никто никому не подчиняется.

В Казахстане оператором по маркировке выбран «Казахтелеком». И ассоциации производителей очень опасаются повторения российского сценария.

Наличие частной структуры, заинтересованной во внедрении маркировки, является источником коррупционных схем

и лоббирования интересов без учета интересов всего населения и дополнительных рисков для предпринимателей», — пишут ассоциации в обращении к Токаеву и Мамину.

Наконец, что самое интересное, бизнес-сообщество утверждает, что само Соглашение о маркировке, подписанное странами ЕАЭС 2 февраля 2018 года, противоречит главным уставным документам Союза. А именно свободному перемещению товаров по территории стран-участниц ЕАЭС. Но это тема отдельного разговора.

Выход есть

У производителей Казахстана к первым руководителям страны несколько просьб. Предлагают

• отказаться от российского формата – тотальной, обязательной и ускоренной маркировки на все виды товаров. Это будет реальной помощью для всех производителей
• придерживаться принципа добровольности, за исключением продукции, вызывающей обеспокоенность во всех странах, а это медикаменты и подакцизные товары. В Казахстане они уже введены в обязательную систему маркировки
• учитывая, что Казахстан является членом Таможенного союза, обязательной маркировке должны подлежать только товары, которые экспортируются в страны, где они вошли в перечень подлежащих обязательной маркировке — например, как по молочной продукции
• остановить все инициативные предложения со стороны государственных уполномоченных органов о введении в пилотную стадию новых позиций. В этом процессе логично и рационально дождаться завершения пилотной стадии по всем вышеуказанным позициям как в Казахстане, так и в России
• провести комплексный анализ, где возникает нелегальный оборот. Если его уровень критичен, то по какой причине возникает. Выяснить, выполняют ли в должной мере свои функции контрольно-надзорные органы, которые и были созданы с целью прослеживания нелегального оборота.

Без решения всех спорных вопросов из затеи с обязательной маркировкой всех товаров выйдет очередная кормушка для заинтересованных кругов. И новые цены на продовольствие, за которое казахстанцы и без марок платят больше половины своих доходов.

Единая система — единый рынок

У сторонников введения маркировки тоже есть свои аргументы. Например, экономист Петр Своик считает, что именно единая идентификация товаров в ЕАЭС сделает рынок Союза по-настоящему единым.

— Раньше между нашими странами были таможни, где решались все вопросы, включая качество товаров, — говорит эксперт. — Теперь таможен нет, и вместо них на контроль качества вышли национальные органы технадзора. И вся деятельность таможенного, а вслед за ним и Евразийского союза, фактически сводится к согласованию процедур, по которым эти самые национальные контролирующие органы проверяют качество товаров друг друга.

Но сколько это ни согласовывай, все равно такая ручная проверка, да еще и с попытками защитить своих производителей и не пускать чужих, малоперспективна

И маркировка, на самом деле, это правильная, необходимая и своевременная замена всей этой бюрократии на единую систему.

— Так производители, которых уже обязали маркировать свою продукцию, говорят о плохом исполнении этой затеи.

— Исполнение действительно кривое. И в этом все жалобщики правы. Но на самом деле, только маркировка и способна создать единое торговое пространство в ЕАЭС. Участники Союза пытаются контролировать товары, сохраняя за собой национальные компетенции. Отсюда и отсутствие реально единого рынка. При этом, из того, что есть, сильные игроки постоянно выталкивают слабаков. Подтверждение — объем импорта российской продукции в Казахстан удвоился.

— При этом, наши производители в российские сети зайти не могут.

— Да. Маркировка — единственный грамотный технологичный способ беспрепятственного доступа товаров стран-участниц ЕАЭС друг к другу. Так что это насколько экономическая, настолько и политическая затея.