Почему рост на мировых биржах нельзя воспринимать как восстановление экономики

На Уолл-стрит все в порядке, говорят нам результаты торгов. Забудьте, что с апреля по июнь только экономика США сократилась почти на десятую часть. Забудьте, что официальный уровень безработицы в Америке составляет 11%. Нас убеждают — единственная важная новость, что фондовый рынок превысил докризисный уровень.

Какие реформы вылечат экономику от коронавируса — эксперт

И это верно не только для США. Индекс мировых акций Financial Times почти вернулся к уровню тех дней, когда о Covid-19 слышали лишь несколько экспертов в области здравоохранения.

Существует много анализов и прогнозов. И почти все принимают желаемое за действительное. Эксперты доказывают друг другу, а заодно и всем нам, что после пандемии идет V-образное восстановление. Но единственное место, где, безусловно, это происходит — мировые биржи.

Деньги на фонды

Великобритания — одно из исключений. Здесь акции составили примерно половину от того, что потеряли из-за рыночной паники в конце февраля и в марте. Однако это не из-за отсутствия попыток. Как и в случае глобального финансового кризиса конца 2000 годов, Банк Англии присоединился к другим центральным банкам в деле спасения фондовых рынков.

Объяснение беспрецедентных интервенций центробанков в этом году заключалось в том, чтобы успокоить финансовые рынки, потому что они угрожали рухнуть. И это действительно было правдой.

Как коронавирус изменил роль государства в Казахстане

Действуя согласованно, все основные центральные банки мира закачали на свои финансовые рынки триллионы долларов, евро, иен и фунтов стерлингов. Цены на акции сразу же подскочили, хотя это был период, когда объем производства падал повсюду.

Хорошая мина при плохой игре

Быстрый скачок на фондовых рынках помогает создать впечатление, что все под контролем и экономический кризис подходит к концу.

Ведь трейдерская мудрость гласит: цены на акции предвосхищают события. То есть рост фондовых рынков отражает тот факт, что мир находится на пути к быстрому восстановлению. А значит, мировая экономика нормализуется уже к началу 2021 года.

Это может быть истинно только для людей с высоким уровнем богатства, инвестирующих в хеджфонды. Почти для всех остальных это полная чушь. Это вам с готовностью подтвердят 7 тысяч рабочих Marks & Spencer. Они уже получили уведомление о плавном сокращении в течение следующих трех месяцев.

Пропасть между тем, что происходит в реальном мире, и тем, что происходит на финансовых рынках, никогда не была такой глубокой

Причина проста.

От развития к спекуляции

Когда-то финансовые рынки рассматривались в первую очередь как место, где предприятия и правительства могли привлекать капитал для производственных инвестиций. С годами центр притяжения западных экономик, в частности США и Великобритании, сместился с производства на спекулятивное финансирование, в основном за счет долга.

Финансовые рынки стали настолько большими и уязвимыми, что политики сделают все, чтобы предотвратить их крах. Инвесторы верят, что если ситуация станет достаточно сложной, их выручат. И что самое плохое, они правы.

Коронавирус, падение экономики и поиски выхода: идеи «Ак жола» и критика экономиста

Политический режим последнего десятилетия включал сверхнизкие процентные ставки и покупку активов посредством процесса, известного как количественное смягчение. То есть

для финансовых рынков существует постоянная система государственной социальной защиты

В мире экономических учебников низкие процентные ставки и деньги, полученные в результате количественного смягчения, приводят к резкому увеличению инвестиций. Потому что банки наводнены дешевыми деньгами, которые они ссужают для производственных целей.

В реальном мире они привели к росту спекулятивных покупок и инфляции цен на активы. Урок глобального финансового кризиса состоит в том, что

акции, облигации и недвижимость дорожают, но инвестиции в «реальную экономику» остаются слабыми

Здесь возникают логичные вопросы.

Вопросы и ответы

Разве постоянное спасение финансовых рынков не способствует безрассудному поведению?

Ответ положительный.

Есть ли какие-либо доказательства, что позволяя рынкам вести себя подобным образом, мы придем к более быстрому росту инвестиций, производительности или уровня жизни?

Ответ отрицательный.

Напротив, по мере того, как финансовые рынки увеличивались в размерах и становились менее регулируемыми, все эти показатели экономического успеха ухудшались.

Если низкие процентные ставки и количественное смягчение не приводят к инвестициям в производство, есть ли что-нибудь, что мешает правительствам обходить финансовую систему и инвестировать в такие вещи, как зеленая инфраструктура?

На самом деле нет. Центральные банки говорят, что это подорвет их независимость, поскольку они вовлечены в мир политических решений. Но это предполагает, что шаги, предпринятые для повышения цен на активы, не являются политическими решениями. Но ведь

на самом деле это решения не экономистов, а именно политиков

А вас предупреждали

В прошлом правительства реагировали на финансовые кризисы, принимая меры, направленные на предотвращение их повторения. Сегодня меры, принятые для преодоления одного кризиса, переносят дату следующего.

Не желая принимать меры, которые могли бы предотвратить выход спекуляций из-под контроля, политики пытаются устранить беспорядок, который они помогли создать.

Правительства не могут сказать, что их не предупреждали. Тобиас Адриан, финансовый советник Международного валютного фонда, недавно сказал, что чрезвычайные меры центральных банков привели к росту цен на активы.

«Беспрецедентные действия могут иметь непредвиденные последствия, такие как повышение стоимости активов, превышающей фундаментальные значения, просто из-за ожиданий длительного периода поддержки со стороны политиков», — сказал он.

Риск заключается в том, что продолжающийся экономический кризис усугубится финансовым крахом.

В своей новой книге «Бум и спад» Уильям Куинн и Джон Тернер отмечают, что

после краха Уолл-стрит «большого пузыря» не было в течение 50 лет. С 1990 года он появлялся в среднем каждые шесть лет

«Мировая экономика, по сути, превратилась в гигантскую пороховую бочку, восприимчивую к любой искре, которая может встретиться на ее пути».

И сегодня в мире потенциальных искр не так уж мало.