Беларусь ждут болезненные реформы. Вопрос, кто их будет проводить – Россия или Запад?

После выборов 9 августа ситуация в Беларуси стала развиваться по непредсказуемому сценарию, который еще совсем недавно казался совершенно невероятным.

Сначала президент Александр Лукашенко объявил, что выиграл выборы с объявленным результатом в 80% голосов. Это спровоцировало широкие протесты в стране, причем не только в Минске. Власти ответили весьма предсказуемо жестко. Лукашенко много говорил об этом до выборов. Мол, я готов пойти на самые решительные меры.

Но жесткость оказалась явно чрезмерной и ее применение слишком прямолинейным. Это, с одной стороны, шокировало общество, а с другой, произвело самое неблагоприятное впечатление на Европу.

Битая карта российской угрозы

В результате внутри страны протесты приобрели существенно больший размах. Помимо уличных демонстраций начались еще и забастовки на промышленных предприятиях, а это уж точно мало кто ожидал.

Заводы и их трудовые коллективы всегда считались опорой действующей власти. Кроме того, протесты привели к появлению представителей элиты, которые выразили свое несогласие с действиями властей. Среди них два посла в европейских странах, некоторые высокопоставленные чиновники и милиционеры.

https://365info.kz/2020/08/esli-lukashenko-snova-pobedit-na-vyborah-dlya-belarusi-nastupyat-tyazhelye-vremena-politolog

В то же время неприятие произошедшего со стороны Европы и США резко сузило для Лукашенко пространство для маневра и сделало практически невозможным продолжение им прежней политической игры. Напомню, что она основывалась на идее использовать существующие противоречия между Россией и Западом.

Поэтому, собственно, продолжать разыгрывать карту российской угрозы, что происходило накануне выборов, для Лукашенко потеряло всякий смысл. Тогда была цель произвести впечатление на Запад и добиться если не поддержки, то по крайней мере нейтралитета, даже в случае применения силы при подавлении протестов после выборов.

Соответственно,

после начала протестов президент Лукашенко резко сместил акцент в своих выступлениях с восточного на западное направление

При этом россиян из частной военной компании «Вагнер», арестованных ранее, практически сразу отправили в Россию.

Новый козырь Лукашенко

Теперь основная критика раздается в адрес разных стран Европы, именно их сейчас обвиняют во внешнем вмешательстве. Лукашенко даже демонстративно перенаправил часть войск с восточной границы на западную. И такая ситуация вполне объяснима. По большому счету, кроме России никто больше не может помочь белорусскому президенту в нынешней весьма сложной ситуации.

Неудачно проведенные выборы, чрезмерно жесткая реакция на фоне не слишком эффективной экономической политики не оставили ему другого выбора. Конечно, есть еще Китай, который сразу же поздравил Лукашенко с победой на выборах. Но

Китай далеко и явно не сможет, да и вряд ли захочет обеспечивать Беларусь

ресурсами, достаточными для сохранения относительной экономической устойчивости. Для этого Минску нужно слишком много средств.

Однако получение поддержки из Москвы, особенно на фоне всей той предвыборной критики в ее адрес из Минска, предусматривает, что за это Лукашенко придется заплатить определенную цену. Россия не может не потребовать этого от белорусского президента.

Цена президентства — Союз?

Не случайно Лукашенко с 10 по 19 августа столь часто общался с президентом России Владимиром Путиным. Почти наверняка речь шла о серьезном торге относительно характера и размеров помощи со стороны России.

Причем как той помощи, которая необходима Минску в нынешней ситуации, так и той, что потребуется для поддержания экономики в ближайшее время.

Но и Москва тоже оказывается в непростом положении. С одной стороны, Лукашенко сильно уязвим, что делает его более покладистым, чем когда-либо ранее.

Зачем министерство образования собирается потратить миллиарды на то, что уже работает?

То есть сегодня за оказанную ему поддержку с него можно запросить практически любую цену. Причем возможные условия со стороны Москвы давно и хорошо известны, весь последний год о них довольно активно говорили ее официальные представители.

Главное условие связано с наполнением реальным содержанием Союзного государства России и Беларуси. В данном случае речь может идти, например, о единой валюте, общем парламенте, налоговой политике и многом другом.

Критики этого договора, к которым еще недавно относился сам Лукашенко, утверждали, что фактически это означает поглощение Беларуси Россией

Если согласиться, что это является общим приоритетом Москвы, тогда очевиден и предмет переговоров, которые ведутся в ручном режиме между главами государств.

Почему Запад только наблюдает?

Причем на первом этапе конфликта в Беларуси (сразу после выборов) российская сторона явно не хотела поддерживать Лукашенко без каких-либо гарантий. Так как есть вероятность, что если он сегодня удержится у власти при российской поддержке, завтра может снова изменить свою позицию.

Тем более, что западные страны хотя и признали выборы недемократическими, но все же пока избегают слишком жестких мер. Например, никто не признает президентом страны Светлану Тихановскую, хотя теоретически это было бы возможно.

В частности, есть пример одного из руководителей венесуэльской оппозиции Хуана Гуайдо, которого западные страны признали президентом, как и ряд послов Венесуэлы. Но сейчас подобного не происходит, потому что

лидеры западных стран явно стараются все-таки избежать ситуации, когда Беларусь потеряет самостоятельность и полностью окажется в сфере влияния России

На Западе также понимают, что президент Лукашенко при определенных условиях может и изменить свою позицию.

Переговоры между Москвой и Минском продолжались до 19 августа, когда Путин официально поздравил Лукашенко с победой. Договоренности между двумя президентами носят неформальный характер. Тем не менее очевидно, что стороны пока сошлись на тактических моментах урегулирования ситуации.

ОДКБ как страшилка

Внешним проявлением этого стала совместная антизападная риторика представителей Минска и Москвы. Кроме того, упоминалась также возможность оказания помощи и со стороны ОДКБ.

Понятно, что это маловероятно хотя бы потому что помощь может быть оказана только в случае внешней угрозы. Рассуждения на тему десятков истребителей и сотен танков на границах с Беларусью не смогут убедить в наличии такой угрозы всех участников организации. А в решениях по этому поводу должен быть консенсус.

Выход из кризиса займет от 2 до 5 лет, а пока надо потуже затянуть пояса — экономист

Но смысл этой информации связан с тем, чтобы, с одной стороны, продемонстрировать Западу готовность России защищать нынешние власти в Минске, а с другой — показать белорусскому обществу, что Кремль поддерживает Лукашенко. А значит, протесты не имеют перспективы.

Кроме того,

в Беларуси весьма существенная часть общества обычно ориентируется на Россию, есть такие и среди протестующих

Эти люди могут внести коррективы в свою оценку происходящего. По крайней мере на это может быть сделан расчет.

Характерно, что в либеральных российских СМИ указывают на появление в Беларуси российских специалистов по пропаганде и связям с общественностью. Об этом же говорил президент Лукашенко применительно к работникам телевидения. Так или иначе, но в последние дни действия белорусских властей стали несколько более гибкими и без лишней жестокости.

Проблемы Лукашенко спровоцировала Россия?

Так что с тактической точки зрения Лукашенко, скорее всего, удержится. Значительную роль в этом играет помощь России. Даже массовые митинги не смогут заставить его уйти. В той же Венесуэле их было больше и продолжались они дольше, но президент Николас Мадуро так никуда и не ушел.

Однако сложность ситуации для Москвы заключается в том, что поддержка Лукашенко необходима не только сейчас, но и на весьма длительную перспективу. Так как, несомненно, что

причиной таких масштабных волнений в Беларуси стало резкое ухудшение уровня жизни населения

А это произошло, потому что за прошедший год государственные доходы заметно сократились.

Главным образом это было связано с налоговым маневром в России, который привел к прекращению поставок нефти в Беларусь и последующему падению экспорта нефтепродуктов в Европу.

Резкое сокращение доходов бюджета при огромном количестве обязательств привело к тому, что Минск стал финансировать свои текущие расходы за счет денежной эмиссии. В связи с тем, что белорусская экономика живет в условиях госкапитализма и очень похожа на поздний СССР, эмиссия автоматически ведет к росту инфляции.

В странах с рыночной экономикой это тоже происходит, но не в таких масштабах. Поэтому для белорусского общества, большая часть которого работает на государство, падение уровня жизни стало слишком болезненным.

Проблема социальной однородности

Стоит также обратить внимание, что большую роль в массовости протестов сыграла социальная однородность белорусского общества и всеобщая занятость при небольших зарплатах. Этим Беларусь также напоминает поздний СССР.

С одной стороны, в результате этого белорусы вовсе не дорожат своими рабочими местами, также, как это делали протестующие в позднем СССР. Малооплачиваемые рабочие места перестали быть ценностью для населения.

В то время, как в странах с рыночной экономикой ценность рабочего места гораздо выше, а соответственно, больший вес имеет и угроза увольнения. К тому же белорусские заводы во многом нерентабельны, в том числе из-за необходимости содержать лишнюю рабочую силу, которую государство запрещало сокращать. В результате

на заводах сложились большие рабочие коллективы с невысокой зарплатой и растущим недовольством

С другой стороны, важным фактором для развития протестов оказалось то, что в стране фактически не было прослойки мелкой буржуазии. Это не совсем средний класс в его современном понимании, в который могут входить и люди со средним уровнем зарплаты, работающие, к примеру, на государство.

Мелкая буржуазия это обычно собственники малого бизнеса – от владельцев контейнеров на базарах до небольших СТО. В определенном смысле к ним примыкают мелкие ремесленники – от мебельщиков до парикмахеров, которые работают на себя.

В Казахстане и России их обычно относят к категории самозанятых. Хотя их уровень доходов может превышать доходы занятых на государственной службе. Конечно, в Беларуси такие тоже есть, но их не очень много.

Чем важен средний класс

Все эти слои населения объединяет то обстоятельство, что им есть что терять. Поэтому люди обычно стараются избегать обстоятельств, которые могут привести к возникновению рисков.

Для того чтобы заставить их массово выйти на улицу, нужны серьезные причины. Например, если государство каким то особенным образом жестко прижмет их налогами или не сможет обеспечить защиту от рэкета. Или условный «беспредел» государственных служащих, от полицейских до мелких чиновников, превысит некий порог, связанный с риском потерять то, что они имеют.

Ну и конечно, если будут задеты групповые интересы, связанные с солидарностью на семейном, общинном или может быть национальном уровнях. Например, в российском Хабаровске были задеты региональные интересы на фоне ухудшения уровня жизни из-за инфляции.

Поэтому

в таких странах, как Казахстан и Россия, протесты могут иметь место, но в основном в них участвуют идеологически мотивированные сторонники либеральных реформ,

главным образом из столиц или крупных городов.

В России в таких случаях обычно много студенческой молодежи. К примеру, в Казахстане ситуация иная, потому что местная молодежь является частью больших семейных общин или кланов, в составе которых многие относятся либо к мелкой буржуазии, либо тем или иным образом связаны с государством.

Соответственно, эти большие семьи могут в принципе повлиять на своих молодых людей с целью не создавать рисков для интересов всех остальных.

Крах белорусской модели

Так что в Беларуси беспрецедентная ранее массовость нынешнего протеста во многом как раз связана с тем, что белорусское общество не прошло этап рыночных реформ и его социальные отношения фактически законсервированы на уровне позднего СССР.

То есть все то, что долгие годы при Лукашенко было преимуществом модели государственного капитализма, обернулось против нее в тот момент, когда эта модель уже не могла обеспечивать прежний уровень жизни.

Те, кто продавал дипломы медиков, сейчас лечатся у тех, кто их купил — Ашимбаев

Характерно, что когда Лукашенко в эти сложные дни пошел к рабочим одного из минских заводов, он попытался им сказать, что всегда выступал против сокращения лишних рабочих мест. Но его не услышали. И это тоже напоминает времена позднего СССР, когда многие рабочие бастовали, не представляя, что экономическая либерализация может сделать их производства нерентабельными, а рабочие места ненужными.

Лукашенко мог бы еще сказать, что государство дотирует многие предприятия. Но это для рабочих сейчас тоже не так важно. Очень похожая ситуация была и в последние годы существования СССР.

По большому счету

белорусскому населению, по крайней мере значительной его части, терять особо нечего, и это создает условия для столь массового протеста

Поэтому у Лукашенко также нет возможности опереться на консервативные и социально пассивные круги общества, которые обычно всегда ориентируются на власть и которые точно есть в Беларуси.

Когда консерваторы реальная сила

Парадокс заключается в том, что такие общественные слои, как пенсионеры, жители сел и многие бюджетники составляют существенную часть населения, только пенсионеров в Беларуси 2,5 млн. Однако их немалый электоральный потенциал на фоне мощного социального протеста более активной части городского населения фактически незаметен.

В странах на территории бывшего СССР с рыночной экономикой консервативные слои всегда являются основой электоральной поддержки государств с сильной вертикалью власти, если они в целом проводят относительно умеренную политику и не забывают о социальных моментах.

Осенняя атака гриппа и COVID — можно ли ее остановить?

Поэтому в таких странах в отдельных случаях могут собираться относительно большие группы протестующих, в основном в столицах или крупных городах. Но большинство населения все равно составляют жители провинций и социально неактивные, консервативно настроенные группы населения в тех же столицах.

Соответственно, власти на выборах обычно могут использовать тактику ослабления контроля в столицах, где больше либеральных настроений, много СМИ, и предоставить возможность провести там относительно открытые выборы. Но при этом они могут сосредоточиться на провинции, где иногда возможно 100% голосование за действующую власть, как это обычно происходит на российском Северном Кавказе или в казахстанской глубинке.

Насилие — ошибка Лукашенко

Но в Беларуси такая тактика не смогла сработать из-за особенностей социальной структуры организации общества, которое осталось на уровне позднего СССР. И даже готовность к решительным действиям в данном случае белорусским властям не помогла. Все-таки более

опытные власти, пытаясь запугать сразу все общество, не применяют условных «ковровых бомбардировок»

В конце концов, и в Европе иногда жестко разгоняют демонстрации, используя светошумовые гранаты и все прочее. Но обычно это происходит, если протестующие переходят некие границы, очевидным образом нарушая порядок.

Потому что в Европе важно, что будет потом. В том числе там заботятся о том, как будет выглядеть картинка массовых беспорядков и их подавления, если оно понадобилось. И в России, и в Казахстане, конечно, своя специфика, не похожая на Европу, но здесь тоже действуют по ситуации, и здесь телевизионная картинка разгона митинга не сильно отличается от аналогичной где-нибудь во Франции.

В то время как люди Лукашенко в эти августовские дни действовали в некоем условно восточноазиатском или может быть латиноамериканском стиле каких-нибудь 1970-х годов. В наши дни в центре Европы это выглядит довольно странно.

Процесс слияния с Россией начался?

Хотя из системы ушли несколько высокопоставленных чиновников, несмотря на всеобщее осуждение, власть Лукашенко все еще устойчива. Он потерял возможность маневрировать между великими державами, но свергнуть его толпа не сможет, пока сохраняют лояльность бюрократия и силовые структуры.

В конце концов, в той же Венесуэле режим Николаса Мадуро уже давно находится под санкциями со стороны США. Не может торговать нефтью, против президента не единожды выступали высокопоставленные чиновники, включая военных даже уровня генералов. Но Мадуро устоял и сделал это, во многом опираясь на социальные меры помощи лояльным ему группам населения, а также поддержку армии.

https://365info.kz/2020/08/proizvodstvo-lekarstv-v-kazahstane-ne-prioritet-dlya-investorov

В Беларуси местные силовики находятся среди наиболее привилегированных и обеспеченных социальных групп в стране. Более того, массовые протесты могут стать причиной того, что власти сочтут, что им уже необязательно заниматься популизмом на общем уровне. К примеру, Лукашенко может начать увольнения на некоторых заводах, на каждом из них есть лишние рабочие места. И подать это он может под идеей борьбы за экономическую рентабельность.

Соответственно, для оставшихся работников ценность рабочих мест резко возрастет. Опять же из социальной истории забастовочного движения начала XX века хорошо известны штрейкбрехеры. Лукашенко уже упоминал об украинских шахтерах. Хотя их представители отвергли такую возможность, но есть еще шахтеры в непризнанных Донецке и Луганске. Кроме того,

теперь Лукашенко наверняка усилит финансирование силовиков

Но для всего этого Минску будут нужны средства. Внутри Беларуси их нет. Значит, России придется находить способ обеспечения ее экономики. И вот здесь возможны варианты. Между прочим, начало рыночных реформ может быть одним из условий договоренностей между Минском и Москвой.

Новые выборы никому не нужны

Понятно, что Россия не хочет финансировать архаичную белорусскую экономику, но в обмен на поддержку может потребовать ее частичного реформирования. Все равно прежняя популистская модель белорусской экономики уже не так актуальна, как это было раньше.

В любом случае Москва при всей своей неприязни к Лукашенко не могла отказать ему в поддержке. Потому что для нее была неприемлема ситуация, если бы он вынужден был уйти вследствие массовых протестов. Хотя в последние дни довольно часто высказывались мнения, что может быть было бы лучше, если бы в Беларуси прошли новые выборы, которые бы с большей долей вероятности выиграл бывший банкир Виктор Бабарико с его связями в Газпроме.

Но здесь имеет значение сам факт организации выборов под давлением. К тому же, возможно, Бабарико более самостоятельный политик, чем о нем думают, и связи с Газпромом не имеют для него прежнего значения.

Однако самое важное в данной ситуации, что настолько массовый протест в Беларуси в принципе не может не вызывать беспокойства в Москве. Не только потому что такой протест сам по себе всегда беспокоит власти. Но еще и потому что белорусский протест в качестве своего знамени поднял бело-красно-белый флаг Белорусской республики 1918 года.

Чем опасен бело-красный флаг протестов

Бело-красно-белый флаг связан происхождением с Великим княжеством Литовским (ВКЛ), а белорусский герб происходит от династийного герба литовских князей Гедиминовичей.

Для современной Беларуси характерно обращение к ВКЛ в качестве основы ее идентичности, которая была создана именно в годы нахождения западно-русских земель в составе этого княжества. В то же время для российской идеологии, но не политики, это как минимум спорный момент.

Часть патриотически настроенной общественности считает, что белорусы это одна из групп русского народа. Другая признает существование их идентичности, но полагает, что в связи с обрусением белорусов им проще стать частью российской государственности.

Соответственно, тот факт, что белорусы массово выходят под бело-красно-белым флагом, не может не вызывать некоторого беспокойства в Москве.

Это осложняет любые возможные попытки мягкой интеграции, например, при усилении функций Союзного государства

Одно дело, если бы это происходило при устойчивой власти Лукашенко, и это было бы его решение, у которого нет серьезных оппонентов, за исключением немногочисленной национально ориентированной оппозиции. И совсем другое дело, если речь идет о широком народном движении, которое поддерживает идею белорусской идентичности, даже несмотря на то что говорит на русском языке.

Кроме того, в программе Тихановской есть тезис о выходе из ЕАЭС, и ее риторика в целом носит очевидный прозападный характер.

Экономика Беларуси теперь проблема России?

Для Москвы сложность заключается в том, что сегодня ее электорат в Беларуси — люди, ориентированные на советский опыт, ностальгирующие по временам СССР и патерналистской роли государства. Все-таки они не столько пророссийские, сколько просоветские. Они же составляют основной электорат Лукашенко, и среди них много пенсионеров.

В то время, как протестующие на улицах белорусских городов в своем большинстве или уже не помнят СССР, или хотели бы ориентироваться на более благополучные примеры из Восточной Европы. Границы открыты, у многих белорусов есть шенгенская виза, у кого-то карта поляка, а кто-то работал в Литве, Польше или Германии.

В Беларуси украинский сценарий невыгоден ни Европе, ни Кремлю – эксперт

Собственно, не случайно во времена СССР, на который в его позднем варианте очень похожа Беларусь Лукашенко, важным условием его существования были плотно закрытые внешние границы, чтобы населению не с чем было сравнивать.

Так что теперь вопрос экономики Беларуси становится прямой задачей российской власти. Если Москве удастся добиться более тесной модели Союзного государства и перехода части полномочий в экономической политике на союзный уровень, в первую очередь она должна будет заниматься снижением уровня неэффективности белорусской экономики.

Хотя бы для того, чтобы снизить свои затраты. По крайней мере,

Москва точно будет выступать против государственных дотаций на прежнем уровне

И если в Союзном государстве российский рубль вдруг когда-нибудь станет единой валютой, этот вопрос неизбежно встанет на повестке дня.

Следовательно, неизбежно возникнет вопрос о сокращении рабочих мест. Такие непопулярные меры автоматически снизят уровень пророссийских настроений среди белорусского населения.

Без вариантов

Но у Москвы другого варианта нет. Беларусь не только важный объект с точки зрения геополитики, но и еще одна из основ современной государственной идеологии России. Понятно, что вряд ли можно реализовать идеи Владимира Жириновского о возвращении всех бывших советских республик, но Беларусь для властей в Москве это особый случай. Это наиболее близкая и понятная республика с преобладающим русским языком общения.

Но еще более важно, что до недавнего времени здесь было в основном консервативное население, которое долгие годы достаточно спокойно относилось к президенту Лукашенко и его популистской политике. Следовательно, оно очень подходило к модели интеграции в рамках Союзного государства России и Беларуси. В ситуации, когда Москве приходилось сталкиваться у себя с либеральным движением, сближение с Беларусью было частью тренда на консервативные ценности.

Теперь же белорусское общество вовлечено в либеральное по своей сути движение. Естественно, для Москвы это не самый желательный вариант развития событий. Здесь наверняка отдают себе отчет, что

если Беларусь пойдет по пути либеральных реформ, тем более при поддержке Европы, это означает большую вероятность потери российского влияния в этой стране

Но что может быть еще более нежелательным, если Запад попытается сделать Беларусь очередным вариантом создания такой модели развития, которая выглядела бы альтернативной для России. Такую попытку Запад реализует на Украине, и пока из России это выглядит не очень привлекательно. Более того, в самой Украине популярностью у многих пользуется как раз белорусская модель, и в основном за ее сильную государственную политику.

Между молотом и наковальней

Поэтому Россия не может позволить себе потерять Беларусь, для нее это слишком большой риск как геополитический, так и идеологический. Но сохранение Беларуси, будь то с Лукашенко или без него, означает необходимость сильно потратиться. Что в нынешних экономических условиях для России достаточно непросто.

Беларусь, как никогда в своей истории, оказалась между двумя мощными конкурирующими силами – Россией и Западом. Но эта страна также оказалась и в центре острейшей идеологической дискуссии, которая идет на постсоветском пространстве вокруг наследия СССР.

Роль государства в экономике, сильная социальная политика, относительная социальная однородность общества, отсутствие олигархов — все это во многих странах на территории бывшего СССР весьма популярные темы для обсуждения. В этом смысле

кризис в Беларуси, фактическое завершение прежней модели, связанной с консервацией базовых советских подходов,

не могут не создать ощущение неопределенности.

Конечно, проще всего списать все на Александра Лукашенко, но от этого ситуация не станет проще. Крах белорусской модели, которая не без труда, но дотянула до 2020 года, практически неизбежен. Просто потому что никто больше не будет оплачивать ее существования в прежнем формате. А значит, страну в любом случае ждут довольно болезненные реформы. Вопрос в том, кто именно будет их проводить и каким образом. Будут ли это делать Россия или Запад, зависит от развития ситуация в ближайшие недели.

PS

Естественно, для всех, кто симпатизирует бывшему СССР, это очень болезненный момент. Тем более, когда в последнее время в мире столько вопросов к миру капитализма и социальному неравенству. В этой ситуации у многих на постсоветском пространстве возникает большой соблазн идеализировать бывший СССР.

В этом смысле современная Беларусь и ее текущие проблемы отчасти напоминают времена 30-летней давности, в том числе с точки зрения общественных ожиданий. Это неожиданный шанс заглянуть в наше прошлое.