В 2018 году Казахстан могут потрясти социальные всплески, вызванные стагнацией в экономике и борьбой элиты за «кормовую базу». 

Казахстанские политологи и экономисты в интервью порталу «Саясат» рассказали, чего стоит ждать в наступившем году.

Повальная коррупция и «настольная» модернизация

Политолог Султанбек Султангалиев прогнозирует ухудшение экономической ситуации, которая может привести к социальным всплескам.

– Главная опасность в новом году, собственно, как и в прошлом – коррупция. Коррупция в Казахстане носит всеобъемлющий характер, она как ржавчина проникла во все поры общества, охватила все сферы жизнедеятельности и сопровождает казахстанца от роддома до последнего пристанища. Конечно, коррупция существует во всех странах мира без исключения, но если задуматься о её масштабах в нашей стране, понятно, что именно она представляет собой главную угрозу для национальной безопасности государства и морального здоровья всего казахстанского социума.

Думаю, передвижки в высших эшелонах власти не просто ожидаемы – они неизбежны.

Кадровая революция, начавшаяся в 2017 году, на мой взгляд, должна закончиться в январе-феврале 2018 года

По поводу принятия новых «модернизационных» политических программ могу сказать, что с большим скепсисом отношусь к окончательному положительному результату инициатив власти во всех сферах жизнедеятельности государства и общества. При этом я не отрицаю необходимость и актуальность модернизации общественного сознания – она действительно нужна…

Социальное напряжение растет… Властям давно пора трезво оценить реальную ситуацию, а не скрываться за самоудовлетворяющей официальной статистикой, которая совершенно никого не вводит в заблуждение.

Готовых рецептов в Акорде нет

Политолог Данияр Ашимбаев, напротив, считает, что

острых социальных всплесков ждать не стоит, но вероятно, обострится борьба внутри верхушки крупного бизнеса

за сокращающуюся «кормовую базу»

– Я бы не сказал, что 2017 год был богат социальными потрясениями. Мы наблюдали коррупционные дела и «громкие посадки», в совокупности этих элементов – растущий уровень коррупции и растущий накал аппаратной борьбы. Тем не менее, такие явления в Казахстане всегда были фоновыми, временами они активизируются, временами затухают. Ничего экстраординарного не происходило. Если мы говорим о социальных протестах, то имея в виду забастовку шахтеров, можно сказать, что ситуация накалилась только в одном конкретном регионе.

То есть 2017 год был вполне обычным, наблюдаемые процессы имели место и в 2016 году, продолжатся и в 2018. Это прежде всего сокращение бюджетной базы. Цены на нефть существенно не растут, а

крупный бизнес Казахстана ориентирован в основном на извлечение сверхприбылей и уход от ответственности

– в офшоры, на зарубежные счета и т. д. Поэтому очевидно, что конкуренция вокруг бюджетных потоков будет все время возрастать.

На вершине «пищевой пирамиды» находятся крупные чиновники и олигархи,

число которых за последние годы по разным причинам сократилось, а борьба за «кормовую базу» лишь усилилась. Таким образом, внутриполитическое напряжение тоже продолжает нарастать. Скорее, правильней будет сказать – внутриэлитное напряжение. Уже можно видеть определенные всплески информационных войн.

Опять же, такого рода конфликты возникали и раньше. Однако в последние годы они накладываются на ожидание возможной смены власти в стране. Что, впрочем, ожидается чуть ли не два десятилетия и никоим образом не влияет на деятельность главы государства. В связи с возрастом вопрос, безусловно, несколько актуализируется, что сопряжено с желанием ряда крупных фигур занять ключевые позиции, чтобы сделать транзит власти удобным и безопасным для себя. Взять контроль над силовыми, административными, финансовыми и прочими ресурсами.

Безусловно, проблема борьбы внутриэлитных групп в Казахстане была актуальна всегда, и в некоторые периоды, например, в начале «нулевых», она проявлялась достаточно остро. Что касается способности власти управлять ситуацией, мы видим, что как правило, государство оперативно реагирует на различные вызовы. Иногда, возможно, с запозданием, но тем не менее, принимает меры, разряжающие обстановку.

С другой стороны, власть еще способна обеспечить текущее функционирование, но

урезонивать крупных чиновников и олигархические верхушки становится проблематично

Очевидно, у президента это вызывает раздражение, что заметно по его высказываниям. Однако же других чиновников и олигархов в стране нет. Поэтому напряжение будет расти, не исключены попытки перетасовать команду с целью обеспечить большую эффективность. Без сомнения, возможны серьезные перестановки в правительстве, администрации президента, корпусе акимов, Нацбанке и пр.

Если мы заглянем в последние рейтинги региональных акимов, то обнаружим, что лишь некоторые из них сохраняют более-менее положительные оценки, многие ушли в минус. Такое же положение сохраняется и в кабинете министров, и в менеджменте нацкомпаний. Если в администрации президента при Адильбеке Джаксыбекове работают достаточно консолидировано, то в правительстве консолидация как таковая отсутствует. Это очевидно даже по тому факту, что сайт правительства освещает деятельность лишь премьер-министра и министра экономики. Прочие, включая вице-премьеров, в его поле зрения не попадают.

Деконсолидация правительства не дает решить многие проблемы. В том числе, были отложены проекты внедрения обязательного медстрахования, введения налога с продаж и т. д. Политика Нацбанка в отношении банков второго уровня вызывает все больше вопросов. Есть ли в государстве фигуры, способные разрешить ситуацию? Это вопрос глубоко дискуссионный. Поэтому мы увидим, как на политическое поле будут выводиться персоналии, обладающие такой репутацией. А на кого падет выбор президента – покажет только время. Готовых рецептов в Акорде нет.

Что-то идет не так

Политолог Антон Морозов надеется, что программы, направленные на внедрение патриотических идеалов, сплотят общество. Однако это возможно лишь при использовании эффективного инструментария.

– Совершенно правильно отмечать в одном вопросе понятия «внутриэлитная борьба» и «уровень коррупции». Видите ли, это принципиально разные вещи, и путать их не следует. Перед нами масса примеров, когда под знаком борьбы с коррупцией происходит зачистка политического пространства, убираются конкуренты. При этом сама тема борьбы с коррупцией в качестве очень мощного средства популистского воздействия используется в политическом и клановом противостоянии.

Коррупция – проблема системная. Ее не решить лишь карательными мерами. Даже в Китае, где наказание за коррупцию очень суровое, вплоть до исключительной меры, искоренить ее не удается. Следовательно, чтобы решить эту проблему, требуются изменения в системе политического устройства государства. А в краткосрочной перспективе ожидать этого, в силу понятных причин, не следует, как и подвижек в высших эшелонах, способных что-то серьезно изменить…

Полагаю, что в будущем году усилится социальное недовольство. И дело не только в росте цен и не успевающих за ними доходах. Дело в том, что инструментарий, который должен замерять социальные настроения, во-первых, стал очень скудным, во-вторых, почти не осталось людей, которые могут им пользоваться. И хотя очень хочется надеяться, что по второму пункту я ошибаюсь, забастовки шахтеров, митинги по земельному вопросу и прочие события показывают, что это так.

Китай спасает нашу экономику?

По мнению доктора экономических наук Магбата Спанова, отечественная экономика страдает от отсутствия профессионального подхода. Кроме того, казахстанские инвесторы фактически не вкладывают средства в реальный сектор.

– Тренды, наметившиеся в середине 2017  года, будут продолжаться и в новом году. Зафиксирован небольшой рост экономики, думаю, он будет держаться в рамках 4%. Сейчас идет раскрутка программ цифровой экономики, поэтому тренды реформирования сосредоточатся в этом направлении. Второй момент: цены на нефть стабилизировались, и если не произойдет ничего экстраординарного, по моим прогнозам, они удержатся на уровне 50-55 долларов за баррель. Как известно, цены на сырье являются превалирующими для нашей экономики, бюджет формируется в соответствии с ними.

К сожалению, до сих пор казахстанская экономика не вышла из «точки избыточности». Если смотреть бюджет на 2018, 2019, 2020 годов, можно наблюдать большой дефицит. Налоговая составляющая в бюджете занимает порядка 50%, то есть

практически половина расходов государства покрывается из Национального фонда

Понятно, что Нацфонд не безразмерный, к сожалению, он продолжает сокращаться. Соответственно, государство предпринимает попытки его наполнить, а так как средств не хватает, решили использовать деньги пенсионного фонда. Решение об объединении пенсионных фондов имеет определенную основу. Государство не должно вмешиваться, не имеет права брать эти деньги, но уже использовали 6 млрд долларов.

В ближайшее время я не вижу возможности для реальных экономических улучшений. И так будет до тех пор, пока не придут министры-профессионалы. И профессиональный премьер, который не просто будет давать поручения, а возьмет на себя ответственность и будет проводить внутриэкономическую и внешнеэкономическую политику.

Всегда задаются вопросом: а кадры где? Кадры надо искать, выращивать, пестовать, им надо доверять и предоставлять возможности.

Если мы возьмем историю, все помнят, что

в 90-е годы было куда хуже, но нашлись люди, которым доверились, которые взяли на себя ответственность

и заложили основы экономического развития страны. За редчайшим исключением наши нынешние министры не начинали в полевых условиях, не работали на производстве, не преподавали в вузах, не писали научных статей.

Очень слабый состав акиматов, тогда как реформы уходят в регионы

Соответственно, там должны быть люди, не просто имеющие образование по программе «Болашак», но и имеющие опыт на реальных производствах, чтобы они могли принимать грамотные решения.

Еще один момент. С моей точки зрения, налоговая система не отвечает ведущим мировым тенденциям и не заинтересовывает регионы в экономическом реформировании. Заинтересовывает только в увеличении расходов и покрытии их из бюджета. Очень жаль, но налоговый и таможенный кодексы не направлены на рост экономики, прежде всего реального сектора.

Единственный позитив – его добился президент – это открытие в РК множества китайских предприятий

Они строят реальные заводы. В итоге у нас получается два вида инвестиций: китайские деньги (я не говорю о ранних годах, инвестировании Кашагана, ТШО и т. д.) и бюджетные деньги, деньги Нацфонда. Только два источника средств вливаются в производство, строительство и реальный сектор. Фактически в Казахстане не создан класс предпринимателей, частный сектор не вкладывает средства в развитие экономики. И это очень тревожная тенденция для будущего.

При этом экономист Айдархан Кусаинов настроен более оптимистично и уверен, что в наступившем году казахстанская экономика не преподнесет неприятных сюрпризов.

– Год будет достаточно спокойным. Скорее можно говорить о стагнации. Курс тенге, думаю, нашел равновесие, колебание цен на нефть в достаточно широком диапазоне на него не влияет. То есть

курс будет 330-360 тенге за доллар

Ситуация с ЕНПФ нормализовалась, портфель переформатируется, старые проблемы, вылезшие в 2017 году, разрешаются. ЕНПФ обеспечивает реальную положительную доходность. В банковском секторе тоже, на мой взгляд, наступит время спокойствия. В 2017 году банкам обеспечили ликвидность, они готовы работать с займами. Деньги в банках есть, то есть возможен рост кредитования, едва ли слишком большой, однако постепенный и ровный. Национальный банк так же переходит к новым инструментам регулирования, так что поле стабилизируется. Бизнесу следует осмотреться, искать новые ниши и выходить из тех, которые поддерживались искусственно. Экономика будет перестраиваться, этот год сыграет на руку обрабатывающим отраслям и рыночным форматам.

Не упустить выгоду

По мнению политолога Талгата Калиева, Казахстан должен извлекать максимальную выгоду из наработанных преимуществ во внешней политике.

– Первое событие 2018 года — конечно, наше председательство в Совбезе ООН. Довольно серьезная, ответственная и престижная позиция, здесь мы первые из СНГ, первые в Центральной Азии, кто удостоен этой чести. Думаю, в СБ будет обсуждаться афганская проблема, поскольку мы в первую очередь заинтересованы в стабильности в регионе. Также в мире актуальна иранская тематика, думаю, она не останется без внимания. Мы задействованы в сирийском миротворческом процессе, и этот момент тоже не обойдем. Надеюсь, по завершению председательства мы обретем хороший репутационный багаж, займем новое место в глобальной политике. Вместе с тем, Казахстан является больше объектом нежели субъектом мировых процессов, поэтому для нас крайне актуален региональный аспект, наши взаимоотношения с соседями…

Узбекистан в условиях нового курса на экономическую и политическую открытость также будет выдвигать претензии на лидерство в регионе. Казахстану нужно определиться, будем ли мы конкурировать или сотрудничать? Либо извлекаем пользу, либо толкаемся и наступаем друг другу на пятки.