Естiрту – как казахи извещали о смерти

Казахи реалии бытия воспринимали с особой духовной проницательностью. «Өмір бар жерде өлім бар» (есть жизнь, значит есть и смерть), «Тумақ болған соң өлмек парыз» (человек рождается – значит должен и умереть). Таким образом, казахи, принявшие незыблемые правила жизни, по-своему относились к траурному извещению.

В древние времена, когда войны были не редкость и мужчины погибали в сражениях, как писал ученый Шокан Валиханов «…весь отряд, подъезжая к аулу, с криком «ой, бауырым» (ой, мой родственник) устремлялся в юрту и начинал стрелять, колоть копьями и рубить дерево (юрты и косяки)». Так иносказательно, с использованием знаков и символов, казахи извещали о трагическом событии.

В соответствии с правилами этикета, в благополучное время существовал запрет подъезжать к юрте на скаку, но

к траурной юрте «черные» гонцы подъезжали именно таким способом. При этом всадник раскачивался из стороны в сторону,

громко причитая «ой, бауырым!». Бывало, что гонец сообщал о трагедии жителям юрты, находившейся на краю аула, а ее хозяин был обязан известить о траурной вести весь аул. Естірту могли выразить, исполняя кюй. Известна легенда, что хану Джучи о смерти его сына было сообщено исполнением кюя «Ақсақ құлан» («Хромой кулан»).

Узнав о смерти своего сына, хан залил домбру расплавленным свинцом

Кого казахи никогда не приглашают на торжества?

Обычно траурное известие сообщалось уважаемыми людьми старшего возраста, способными своим красноречием смягчить тяжелый удар. Аксакалы входили в дом сдержанной походкой, держались степенно и не повышая голос извещали о траурном событии, начиная словами «бекем болыңыз» (будьте сильны, мужайтесь).

Гибель Валиханова

Гораздо тяжелее воспринималась смерть, случившаяся неожиданно и вне дома. О подобном случае написал известный исследователь казахской народной музыки Болат Сарыбайулы. Молодой ученый Шокан Валиханов скончался от тяжелой болезни в ауле султана Тезека. В дом султана Чингиза пришли трое музыкантов, в руках у них были разные инструменты – домбра, сыбызгы и кобыз. Султан Чингиз обратился к домбристу:

– Давно хотел послушать мелодии, поднимающие настроение, сыграй-ка кюй.

Но домбрист начал исполнять грустную мелодию. Чингиз приостановил его игру и сказал второму музыканту:

– Хочу послушать игривую мелодию сыбызгы.

Но и сыбызгист сыграл невеселую мелодию. И его приостановил султан Чингис. Пришел черед кобызиста, и зазвучал кобыз заунывно, затяжно.

– Значит нет теперь моего Шокана, – промолвил султан Чингиз и опустил голову

Роль акынов

Иногда люди, не зная, как оповестить родственников умершего, обращались к акынам. Поэт Калижан Бехожин описал подобный случай в своих воспоминаниях.

Осенью 1944 года, перед тем как отправиться на фронт, он вместе с акыном Иса Байзакулы, жившим в то время в Шымкенте, посетил несколько аулов Тюлькубасского района. В первый день они посетили дом Кожаназара Тилеулесулы, директора совхоза имени Дмитрова:

«После того как мы поздоровались и сели за дастархан, Кожаназар высказал свою просьбу, обращаясь к Исе Байзакулы:

– Акын тоже подобен святому, хорошо, что вы приехали. Слава ваша известна всем, вы наверное заметили — во дворе стоит юрта, тому есть своя причина. Вот в моих руках две похоронки. Двое сыновей уважаемого аксакала нашего аула погибли на фронте. Их дети остались сиротами, жены — вдовами. Со вчерашнего дня я не знал, как оповестить и без того постаревшего от невзгод войны старика. Прошу вас, сделайте это вы, ведь акын стихами не только может заставить плакать человека, но и поддержать в такой ситуации.

Проклятие по-казахски: терiс бата — «благословение наоборот»

С наступлением вечера к юрте начали подходить аульчане. Не все поместились, многие стояли снаружи. На самом почетном месте рядом с аксакалами сидел акын Иса. Лицом он был суров, как беркут. Как я понял, он уже разузнал подробно о старике, чьи дети погибли на войне. В один момент его домбра нарушила тишину.

Акын с чувством запел о злодеяниях фашистских захватчиков, о том, как от горя плачут матери,

как нелегко приходится детям. Он также рассказал в стихах о подвиге летчика Гастелло, который направив свой горящий самолет на врагов и погиб смертью храбрых. После этого он продолжил свое повествование о подвигах казахских батыров, спел о славных делах предков уважаемого аксакала и оповестил о гибели его сыновей. Слова акына не оставили равнодушными окружающих. Многие заплакали. Аксакал, узнав о гибели сыновей, лишь сказал:

– Что я могу сделать… Благодарю тебя, акын…».

В те суровые годы войны известный акын Кенен Азербайулы как мог подбадривал своим искусством народ. Когда пришла телеграмма от брата жены Насихи, акын на радостях назвал родившуюся дочь Телеграмкуль. Через некоторое время пришло извещение, что Кыдырбек Кабылтайулы погиб на войне смертью храбрых. Кенен Азербайулы, взяв в руки свою домбру, в слезах известил стихами свою жену о гибели ее единственного брата. Об этом написано в книге воспоминаний дочери акына Торткен Кененкызы.

Казахи всегда стараются всячески поддержать тех, в чей дом пришло горе

Традиция иносказательно извещать о гибели человека продолжается и сегодня.