Зачем Казахстану будущего нужно инклюзивное образование

В повестку календаря прокралась ошибка. «7 декабря – день особенных детей», — заявил один из интернет-ресурсов. Ему вторило еще несколько сайтов с календарями, многие скопировали ошибку. Такой международный день есть, но он 6 декабря. Но кто вообще заметил этот день? И так ли важно привязываться к дате? С точки зрения того, что на проблему надо хоть как-то обращать внимание, возможно и да.

Но, как считают те, кто давно занимается организацией образовательного процесса для особенных детей и их социализацией, на нее надо обращать внимание давно и серьезно, и не только по особым дням. А раз она не решена, этим надо заниматься государственным институтам столько, сколько потребуется, пока мы не искореним эту проблему неравенства в обществе. Которая грозит вылиться в мощную экономическую проблему.

Почему? Потому что категория граждан, которые часто оказываются «выключены» из экономики, — это люди с ограниченными возможностями, к которым относятся и повзрослевшие особенные дети.

Частный случай

«Особенными детьми» принято называть детей, чье развитие сильно отличается от нормы, в том числе детей, имеющих расстройства аутического спектра.
Международная организация труда при ООН провела исследование проблемы занятости людей с ограниченными возможностями в 58 странах. В этот список стран вошла и Россия. И заняла первое место по дискриминации труда между людьми с инвалидностью и неинвалидами. Разрыв в уровне трудоустройства между этими двумя группами составил целых 52,7%, в то время как в десяти наиболее благоприятных странах он не превышал 12%.

Если говорить о Казахстане, то здесь, в стране со схожими особенностями экономики и социальных институтов, дела обстоят точно не лучше. А недавно свою историю мне рассказала мама ребенка с ДЦП, которая собралась переехать в Россию, как говорится, по нужде: у соседей начали появляться инклюзивные детские сады, у нас таковых нет.

Эта женщина в одиночку воспитывает ребенка с ДЦП. Чтобы прокормить себя и ребенка, ей надо работать. А с садиком трудности. Недавно она нашла работу в Москве и узнала, что там есть уникальный садик – Елизаветинский сад. Это совместный проект Марфо-Мариинской обители и службы «Милосердие». Его создавали в помощь семьям, имеющим ребенка с диагнозом ДЦП средней и тяжелой степени. В садик, правда, большая очередь, но предпочтение отдается малоимущим семьям. И хочется, сетует она, чтобы такие садики появились и в Казахстане.

Доступно ли образование?

На сегодня число детей с особыми потребностями в Казахстане превышает 188 тысяч. Во всем мире проблему решают комплексом мер, но основное решение – формирование инклюзивного общества. Это такое общество, где каждый, вне зависимости от пола, возраста, этнической принадлежности, статуса, а также физического или ментального состояния чувствует себя принятым, понятым и полноправным членом. И первый шаг к развитию такого общества — инклюзивное образование.

Неоспоримым фактом является то, что XXI век проходит под эгидой проблемы инклюзивного образования во всем мире. В 2008 году Казахстан ратифицировал международную Конвенцию по защите прав инвалидов, в 2016-м — Конвенцию о борьбе с дискриминацией в области образования. С 2020 года казахстанские школы стали инклюзивными. По закону всем гражданам страны вне зависимости от индивидуальных возможностей гарантирована доступность образования. Но на деле проблемы инклюзивного образования до сих пор не решены. И решаются медленно и с трудом. Трудом тех, кто встал на защиту прав детей с особенными потребностями и их семей.

С 2018 года в Алматы действует один из первых в стране Центров социальных инклюзивных программ. В нем обучаются дети с особыми потребностями. Среди них есть учащиеся с задержками физического и ментального развития, в том числе с диагнозами аутизм и ДЦП.

Мы поговорили с его основательницей — Салтанат Мурзалиновой-Яковлевой, которая вот уже много лет пытается развивать в стране инклюзивное общество и образование, образовывая в первую очередь взрослых и детей, чье развитие подпадает под общепринятые нормы. И создавая благоприятную обучающую среду для детей с особенностями, успехами которых она и ее команда может гордиться.

— Салтанат, что такое инклюзивное образование? Каковы его цели и почему это важно?

— Инклюзивное образование – это «включающее» образование. Где в методологии, в принципах организации уроков учитываются потребности разных детей. То есть это не когда учитель вышел к доске и рассказал предмет. Это когда готовятся наглядные материалы, проводятся какие-то проектные работы, и учитель продумывает каждый урок, в зависимости от истории, связанной с особенными ребятами в классе. И в целом когда вся школа становится инклюзивной, перестраиваются все: администрация, техперсонал и все-все-все.

Важными принципами инклюзии является готовность принимать, эмпатия. Инклюзия — это про то, что не человек с особенностями меняется под общество, а общество работает над собой, меняется под необходимость быть гибким, быть эмпатичным, включающим и т. д

Преимущества инклюзивной формы образования в том, что если дети с детства будут учиться вместе — обычные и особенные ребята, — если у них будет взаимодействие, у них будут сниматься барьеры. И в будущем они будут придумывать друг для друга рабочие места, они будут понимать, как включать ребенка с особенностями, помогать такому человеку. И люди с особенностями будут востребованы. Они будут становиться налогоплательщиками, станут частью экономики страны. И это очень важный момент.

Если долго стучать…

— Каковы актуальные проблемы инклюзивного образования в Казахстане?

— Основная проблема — это инвалидизация. Это такой медицинской подход к вопросу, когда мы говорим, что человек с диагнозом — это человек с диагнозом. Это равно — диагноз, это не равно — человек. И в целом так думает все общество, и в этом самая большая проблема. На самом деле нужно думать и говорить о том, что у человека есть какие-то дефициты, но при этом человек всегда может найти свое место, свою социальную роль, свое значение и т. д.

— Какое решение проблемы ты видишь? Что нужно сделать для развития инклюзии?

— Это в первую очередь кадры. Необходимо обучать кадры, и мы говорим, что мы хотели бы стать такой академией специалистов, которые «прокачиваются» именно по инклюзии. И здесь надо понимать, что важна и просветительская работа, важна и информационная работа. Это широкий круг вопросов, то, что мы делаем комплексно. Начиная с дошкольного возраста, до проектов «восемнадцать плюс», это важно.

— Замечаешь ли ты на практике, что проблема растет и ширится? Что особенных детей, детей с расстройствами различного спектра, становится год от года все больше и больше?

— Да, конечно. Об этом говорят и международные исследования. Количество детей с аутизмом в геометрической прогрессии растет. После COVID-19, например, очень много неврологических осложнений.

— Есть ли у тебя при этом ощущение, что государство пока к этому не готово? И это когда надо бить тревогу и ускорять процесс подготовки общества и кадров, меняя систему образования.

— Государство предпочитает не замечать этого, как мне кажется. Либо до сих пор рассматривает таких детей только как получателей соцпомощи, но не как потенциальных участников социальных процессов.

— Когда ты только начинала заниматься этим вопросом, семь лет назад, было вообще, мне кажется, как-то все глухо. Но сейчас уже есть сдвиги, что-то меняется…

— Меняется потому, что общество диктует. Общество говорит: хватит, они не должны быть невидимыми. И создает возможности само, порой вопреки.

— Ты постоянно взаимодействуешь с различными государственными структурами. Пытаешься, по крайней мере. Они тебя слушают. Но проблем не уменьшается. Есть ли у тебя ощущение, что иногда ты бьешься о стену?

— Ощущение есть, потому что концепция «слышащего» государства – это, по факту, слушающего, но не слышащего. Но если долго стучать, обязательно ответят!

Автор: Наталья Бойко, АПН