От Акмолы до Нур-Султана: к 24-летию переноса столицы

20 октября 1997 года был опубликован указ президента Республики Казахстан об объявлении города Акмолы столицей Республики Казахстан 10 декабря 1997 года. Это знаменательное событие в истории независимости нашей страны. Хотел бы высказать несколько соображений относительно подоплеки и исторической значимости данного шага.

В первую очередь следует отметить, что в процессе обретения национального суверенитета есть «знаковые решения», которые символизируют наступление нового периода в историческом развитии, связанное с институциональным оформлением независимой государственности. В этом ряду созидание новой столицы как нового центра принятия решений, уже не ассоциирующимся с прежним колониальным статусом территории, придают особый импульс, духовный, политический, экономический и культурный в создании нового формата государства.

В мире существует множество исторических прецедентов, когда страны, особенно в эпоху постколониализма, осуществили решительный шаг от прежнего зависимого состояния в формат новых отношений, символизирующих равноправные отношения между бывшей колонией и метрополией. В этом плане обозначение новой географической «точки отсчета» заставляет всех участников связанных с этим международных отношений физически переформатировать свои связи, если не пересмотреть, то совершенно по-новому осознать статус нового независимого государства.

В этом плане следует признать, что перенос столицы — это не совсем обычный инструмент национально-государственного строительства. Тем не менее к этому средству прибегают чаще, чем можно было бы ожидать. Хотя перенос столицы Казахстана из Алма-Аты в Астану выглядел беспрецедентным случаем для постсоветского пространства, он не был таким уж уникальным в общем постколониальном контексте. С 1950 по 1990 год 13 стран в Латинской Америке, Африке и бывшем СССР перенесли свои столицы. Интересны разнообразные мотивы таких переносов столиц в Турции, Пакистане, Индонезии, Мьянме, Боливии, Нигерии и других. Однако хотелось бы остановиться на глубинных причинах переноса столицы Казахстана.

Здесь следует иметь в виду целый ряд контекстов — исторических и политико-экономических, которые подвигли руководство страны осуществить этот масштабный геостратегический шаг. По большому счету,

этот шаг был призван решить задачи национального и государственного строительства, особо остро стоявшие перед страной после обретения суверенитета

В частности, несмотря на известный социальный дискомфорт данного решения в 1996 году, он являлся важным символическим действом в направлении «расставания со своим зависимым прошлым», общим процессом десоветизации. И в этом смысле находился в тренде общемировых постколониальных контекстов.

Новая столица означала не только смену места сосредоточения государственных институтов, но также и изменение центра принятия решений, изменение смысловых контентов, акцентирование новых ценностей, культивируемых в новом суверенном государстве.

Интересно, что в новой столице Казахстана затем появились свои, отличные от советских, национальные символы государственности. Одно перечисление таких архитектурных объектов города, как Ақ Орда, Байтерек, Самұрық Қазына, Хан Шатыр, говорят о казахски национально- и культурно-ориентированной модели государственности Казахстана. В этом плане

данный шаг является стратегическим месседжем как для самого населения страны, так и для ее геополитических партнеров

При определении новой столицы было осуществлено не просто физическое перемещение столицы, а ренационализация государственности казахов как важный акт суверенизации народа после распада советской идеологической вненациональной государственности. При этом согласно кочевой традиции в «стане» кочевых казахов могло и даже должно было быть несколько столиц, координирующих направление и смыслы кочевой экспансии, что и было отражено в десятке сменявших здесь друг друга столиц (известно, что казахская столица меняла свою дислокацию с древнейших времен порядка 10 раз!).

Интересно, что выбор новой столицы современного суверенного Казахстана был остановлен на местности под традиционным названием «Ақ Мола», т. е. белая, светлая могила, святое место. Где белый цвет представлялся олицетворением благополучия, добра и открывающейся перспективы в чем-либо (отраженное в казахском благопожелании «Ақ Жол»!), а могила являлась олицетворением высшего, благоприятного и безопасного места, где путники не только находили укрытие, но и очищались духом, отдыхали телом…

В связи со стойкостью культа предков среди казахов бытовало особое уважение к местам захоронений,

где можно было не только очиститься (раскаяться), но и обратиться к духам-аруахам с просьбой о помощи, а также принести присягу на верность правителю и народу, что обозначало это место общепризнанно сакральным. Считалось, что ночевка или стоянка у могил совершенно безопасна, поскольку никто не отважится совершить что-либо дурное в этом месте.

Кроме того, могила святого или батыра являлась местом вдохновения и поддержки духовных сил как отдельных людей, так и всего народа. Поэтому выбор этого места не случаен. Оно является местом духовной силы казахского народа.

В целом же для кочевников была характерна динамичная природа администрирования и землепользования территорий

до включения казахского ханства в состав Российской империи. Фактически столица, или ханская ставка, представляла собой передвижной центр принятия решений, который находился, как правило, на актуальном направлении внешней политики казахского ханства, характеризовавшемся наиболее активными дипломатическими контактами.

При этом городские поселения казахов, находившиеся по периметру Великой Степи, являлись временными местами пребывания казахских ханов,

обусловленными сезонной необходимостью или иными соображениями — например, религиозно-идеологической значимостью места, удобством дипломатических сношений, интенсивностью торгово-экономических отношений или соображениями безопасности.

В исторической памяти народа в качестве столиц казахского ханства остались такие древние города, как Созақ, Сығнақ, Сауран, Түркістан, Ташкент, Сарайшық. А местности, где находились ставки ханов — Орда Базар, Улытау — и по сей день хранят в себе звание сакральных мест, где принимались судьбоносные для страны решения.

Интересно, что являясь наследниками Монгольской империи, казахи сами были рассредоточены между, например, территориальными образованиями разных улусов потомков Чингисхана — Джучидов и Чагатаидов. Часть казахских родов кочевала в пределах степной орды потомков Джучи, часть пребывала в Моголистане и подчинялась ханской власти потомков Чагатая.

Наличие разногласий и междоусобиц между родоплеменными объединениями казахов, подчиненных разным ветвям чингизидов, делали казахскую государственность неустойчивой и весьма подвижной. Соответственно и центры принятия решений, ставки ханов и их столицы представляли собой достаточно динамичное и неустойчивое явление, как и границы влияния различных ханских дворов, обладающих разной мощью и влиянием как в самой степи, так и во взаимоотношениях с внешними «игроками». Передвижение ставки хана ближе к актуальному вектору отражало, как уже было сказано, актуальный вектор внешней политики.

Одной из причин в этом ряду современного передвижения столицы Казахстана на север ближе к центру страны был обусловлен в том числе и соображениями актуального вектора геополитики современного Казахстана

в направлении России и Евразийской экономической интеграции.

Идеи первого президента Республики Казахстан о передвижении столицы в географический центр государства можно обосновать необходимостью центрирования, укрепления властной вертикали, повышения управляемости обширной территории, ее взаимосвязанности и интегрированности, социальной консолидации перед лицом разнообразных международных вызовов.

Думаю, что именно эти идеи двигали Лидером Нации как основателем, идеологом и вдохновителем современного национального государства Казахстан при переносе столицы. Полагаю, что данный шаг в перспективе еще неоднократно будет по достоинству оценен нашими потомками…

Таким образом, перенос столицы Казахстана в новый город, в географический центр страны, отражал объективную необходимость обезопасить центр управления страной, установив систему принятия решений в транспортно-логистическом центре государства, одновременно являющемся оптимальным местом для учреждения равноудаленности от глобальных мировых центров влияния и одновременно включенности в актуальные тренды международного развития в национальных интересах нашего народа.

Айдар Амребаев, политический аналитик