Как мужской монастырь под Алматы стал местом паломничества христиан

10 августа 1921 год, вечер

— Слышь, Федот, — обратился к старшему рыжий солдатик, — а можа мы их сейчас… ну, того, и в обратный ход?

— Ишь ты, экий шустрый нашелся! У меня вся задница ужо в желваках, а он – обратно! Ночь наступает – этот тебе как? Будем челива шарохаться по темнякам? Ишо на барсика выйдем, от он нам враз лошадок спугнет… Нет, зараз заночуем. А рано поутру саданем энтих двоих и в обратку.

Третий, насупившись, молчал. И всем видом выказывал: «Шо батька кажить, то и будэ».

Монашеская братия встретила служивых без радости, но и без гнева. Чего-чего, а радоваться воцарению безбожников божьим сынам не пристало. Но, как говорят люди, Бог терпел и нам велел. Накормили воинов, чем сами питались, и уложили спать…

Со словом Божьим

Два подвижника христианской веры, много позже после смерти, в 2000 году будут причислены к лику святых преподобномучеников, принявших смерть при гонениях. В душах и мыслях верующих православных алматинцев они считаются защитниками и покровителями нашего города. Потому как и при жизни истово молились за процветание Верного (как назывался Алматы до 1921 года) и здравие всех в нем живущих.

Серафим и Феогност, россияне по происхождению, принявшие иноческий сан в Глинской Пустыни – древнейшем российском монастыре – по велению сердца и совести прибыли в Азию еще до Октябрьской революции. Событие это опрокинуло и затоптало всякую веру, но в первую очередь православную. Много истинно верующих полегло в те годы. На смерть и муку шли они, но от веры не отреклись. Тем и спасли души свои, и укрепили саму Божественную сущность Христианства.

Находящаяся в городе Верном Туркестанская христианская кафедра повелела иноку Серафиму отправляться на берег озера Иссык-Куль, где строился, вернее, возобновлялся на древнем намоленном месте Свято-Троицкий монастырь. Позже туда приедет его сотоварищ из Глинской Пустыни — такой же, как и он, иеромонах Феогност. В этом монастыре они вместе служили Богу и людям до тех пор, пока вспыхнувший в 1916 году народный бунт не смел с лица земли и правых, и виноватых.

Предчувствие смерти

Монахи удалились в Верный, где им было предложено построить скит на горе Мохнатке, что в Мало-Алматинском ущелье, в урочище Медеу Пусурманова.

Феогност построил подземную церковь, да такую, что смотреть на чудо рукотворное народ валом валил. А Серафим, имевший иконописный талант, украсил ее своими работами. Церкви дали имя Серафима Саровского.

Но недолго монахи мужеского пола молились здесь. Кафедра повелела передать творение молоденьким послушницам, мечтавшим стать Христовыми невестами.

И пошла иссыкульско-медеуская братия искать новое место для уединенных обращений к Богу – Отцу и Сыну и Духу Святому. Таковое нашлось в Аксайском ущелье. Далеко от Верного, зато высоко в горах – почти 2 000 метров над уровнем моря, значит ближе к Создателю. И не просто так определилось оно, а только после того, когда отцу Серафиму явилось свечение над горой Кызыл Жар. Тут и решено было закладывать первый камень в фундамент нового монастыря.

Видение ли вновь было отцу Серафиму, или сон вещий увидал он, но только еще 8 июля, более чем за месяц до кончины, отправляя службу в женском скиту, он попросил монахинь приходить к нему на могилку раз в год в день смерти…

11 августа 1921 год, ранее утро

— Хорош спать! – толкнул в бок рыжего старший.

Тот сладко потянулся и прохрипел:

— А? Уже? Можа… поспим ишо?

Третий без вопросов поднялся сам.

— На можа плоха надежа! – зло пробубнил старший. – Заряжай ружжо и айда.

Сам поднялся первым. Осторожно ступая по мягкому слою вековечных игл, что столетиями падали с тянь-шаньских елей, превращая землю под ними в пуховые перины, двинулся он в сторону кельи отца Серафима.

Ступать совсем неслышно не получалось, подошвы грубых солдатских ботинок с обмотками с хрустом ломали сухие ветки. В предутренней тиши они отзывались хлестким громким щелканьем, будто пастух строит стадо, стреляя кнутом.

Со святыми упокой…

Отец Серафим, завершающий ночное бдение с молитвою на коленях, услышал приближение шагов трех солдатиков загодя. Но с колен не встал, прятаться не посмел. Лишь голову повернул к входной двери. Увидав наставленное на него оружие, мгновенно понял: сопротивление бесполезно. Черное жерло винтовки смотрело прямо в лицо. Он успел заметить, как дрожат руки у молодого рыжего красноармейца.

«Значит, не совсем еще антихристом стал…» — успел подумать старец. В этот момент старший из солдат прохрипел.

— Ну, кончай же его!

Что есть мочи старец крикнул:

— Анатолий, беги!!! – и отвернул голову от наставленной в лицо винтовки.

Выстрел сразил отца Серафима мгновенно. Он не упал и не растянулся на полу, не завалился набок. Как стоял на коленях, так и склонился в поклоне в сторону иконы.

Феогност спал в пещере… ни крика, ни выстрела солдата он не слышал.

Они выстрелили в спящего монаха, и он остался лежать в той же позе, что спал – на спине со сложенными на груди руками.

В короткое время убийцы обшарили скит. Собрали в узел немудрящие пожитки сбежавших и убиенных ими монахов и были таковы.

Говорят, что позже они попадутся на грабеже и будут расстреляны.

Тропой паломников

Пока же на гору Кызыл Жар прибыли милиционеры. Осмотрели место происшествия, трупы и, выдав разрешение на похороны останков на месте преступления, убыли. Да и кто бы в те дни — время воинствующего атеизма — стал заморачивать голову тщательным расследованием убийства священнослужителей!

Весть о безвременной кончине Серафима и Феогноста, в миру — Александра Богословского и Федора Пивоварова — облетела город Верный мгновенно. На похороны почитаемых иеромонахов пришло большое количество православного люда.

Могилу для них вырыли глубокую. Отделали дно и стенки досками. Положили рядышком, укутали церковными мантиями и с молебном закопали. Водрузили высокий стройный крест, видный издалека всякому, кто направлялся в скит…

С того дня, пережив все стадии развития социализма, а уж в суверенное время и подавно, не зарастает к могиле мучеников народная тропа.

Каждый год 11 августа в Аксайское ущелье, что близ Алматы, к горе Кызыл Жар устремляются тысячи паломников-христиан. Они приходят на могилу погибших здесь в годы становления советской власти иеромонахов Серафима и Феогноста.

И всякий раз у кого-нибудь возникает вопрос: «А почему они убили только этих двух старцев?». Но неисповедимы пути Господни. Видимо, именно в отношении этих двух праведников существовали у Бога свои особые планы. Потому и стали они нашими небесными покровителями и заступниками.

Ныне на месте старого скита стоит мужской монастырь — Свято-Серафимо-Феогностова Пустынь.