У Досаева хватит здравого смысла не сдерживать курс тенге — эксперт

Послужной список Ерболата Досаева внушителен. Чиновник с солидным стажем работы на госслужбе, имеет предпринимательский опыт. В конце 90-х был топ-менеджером банка «ТуранАлем». С 2006 по 2012 годы возглавлял совет директоров обанкротившегося «КазИнвестБанка». Чего ожидать на посту главы Нацбанка от человека, прочувствовавшего действия регулятора на себе? Об этом и многом другом с нами поделился экономист Асет Наурызбаев.

Сбалансированная политика

— На назначение Досаева сразу же отреагировал курс, пошли разговоры о девальвации. Чего ожидать от смены власти в Нацбанке? 

— Я считаю, что политика Ерболата Досаева будет более сбалансированной. Его предшественник демонстрировал, как говорят, «полноту одностороннюю». Данияр Акишев хороший специалист в финансовой сфере, но макроэкономика — это не только финансовая сфера. Он задирал ставку для того, чтобы иметь рычаг для управления инфляцией.

В США, допустим, в рынок тоже вливались огромные деньги, но это ни к какой инфляции не привело

Надо чуть шире видеть экономику. На самом деле это и финансовая техника. Это вопрос денежных мультипликаторов, насколько качественно они считаются. Беда в том, что Нацбанк работает по шаблонам. Ведь главное не расчет мультипликаторов, а их оценка. Насколько этот мультипликатор влияет на инфляцию. Вот эта история очень плохо кореллировалась с замерами инфляции. Нацбанк запустил процесс неких инфляционных ожиданий. Я все время спрашивал, как они себе это представляли? Ходили на рынки к торговцам семечками и спрашивали их об инфляционных ожиданиях? А они им отвечали, что между 7,5 и 8%? Это же абсурд.

Асет Наурызбаев

По девальвационным ожиданиям, конечно, еще можно говорить о прогнозах курса, например, но не об инфляционных ожиданиях. При том, что у торговцев на рынках колебания цен в 5-6% в месяц — нормальный процесс. Мы огурцы летом покупали по 200, а сейчас по 2 тысячи тенге? Покупали. Но смысл в том, что в разы выросла цена на огурцы, а до этого она в разы упала. Конечно, нельзя говорить, что все время все дорожает.

Осенью, когда огурцы были самыми дешевыми, никто не кричал, что нужно срочно бороться с дефляцией. Это психология

Поэтому я считаю, что Досаев гораздо более опытный человек в широком смысле этого слова. То есть он реально экономику понимает. Понимает, что такое процентная ставка для предпринимателя. Он уже заявил, что будет бороться за снижение процентных ставок. Он хорошо понимает каналы, по которым ликвидность заходит на рынки и каким образом может выброситься на валютный рынок. И он хорошо понимает, как этот рынок работает. То есть

все эти истории, как банкиры манипулируют контрактами, чтобы раскачивать курс, ему хорошо известны изнутри

Как бывший предприниматель, он все это изучил. В принципе, ничего не мешает ему быть эффективным председателем Нацбанка. Я в этом смысле вижу позитив.

Плохие банки надо банкротить

— А какие перед ним стоят политические задачи?

— Конечно, на него будет оказываться политическое давление. Депутаты и другие силы влияния. Особенная тема — банки, которые получают либо не получают помощь.

Но опять же,

у Досаева есть хороший бэкграунд — когда его банк почему-то обанкротили, а другие банки почему-то спасли

То есть это несимметричное применение поддержки он испытал на себе. Поэтому, я думаю, он будет более взвешенно относиться к поддержке банков.

— Взвешенно отомстит тем, кому помогли?

— Это мелковато для такого большого человека. Просто будет взвешенно относиться к этому и на него будет сложнее повлиять.

— Опять пошли разговоры о новых банкротствах и новой помощи. Вероятно это при Досаеве или банкротить банки была чисто «акишевская» политика?

— Конечно, плохие банки нужно банкротить, какого бы размера они ни были. Потому что есть некая позиция международных финансовых институтов. Это их выражение too big to fail (о банках, чье банкротство будет иметь катастрофические последствия для экономики в целом — ред.). На самом деле, я считаю, что never big to fail.

Нет ничего такого, что не может быть банкротом. Конечно, это повлечет какие-то потрясения на финансовом рынке и вызовет неудобства. Но тем не менее собственники, которые плохо управляют своими банками, должны быть наказаны.

Мы же видим, что

«падают» в основном банки, которые выдавали кредиты своим собственникам, начиная с БТА

Вся эта история — привычка казахстанского банкира построить банк, привлечь депозиты и получить кредиты. Как бы я ни критиковал эту историю с помощью «Халыку», но это как раз банк как бизнес. Надо отдать должное и Григорию Марченко, и Умут Шаяхметовой, и собственникам банка — они смотрели на банк как на бизнес, а не как на средство по вытягиванию кредитов своим компаниям.

Большинство других банкиров думают наоборот. Особенно это было показательно, когда «Казком» болтался между разными собственниками

Поэтому я считаю, что назначение Досаева шаг позитивный, у него более широкий взгляд на экономику, собственный опыт. И думаю, он более независим от групп влияния, чем Акишев.

Девальвация и дорогой доллар

— Насколько вероятна девальвация и доллар по 450-470? 

— Все время говорю, что у нас главный фактор неопределенности — это Россия. Из-за санкций рубль может скатиться и дальше. Хотя он уже скатился глубоко, но там есть углеводороды, металлы и зерно. Россия сбалансирована глобально. Она накапливает резервы, а не тратит их. Но может произойти вывод денег с рынка капитала.

Если бы мы жили без России, граница была бы железной, мы могли бы позволить сами себе запустить доллар вместо тенге. Не нужен тогда Национальный банк, все банки будут жить сами по себе. Разумеется, для управления экономикой нужна будет хорошая команда, которая быстро реагировала бы на изменения и так далее.

Но граница с Россией не железная. Все будут изменять торговый баланс в свою сторону.

У нас большой объем товаров, которыми мы обмениваемся, поэтому при изменении курса мы вынуждены бежать за Россией

Все помнят, что было в конце 2014-го, когда мы несколько месяцев держали курс, а многие рядовые казахстанцы поехали в Россию купить хотя бы пылесос. Главный показатель для нас — Россия, а не нефтяные цены, потому что они и на Россию тоже влияют.

— Акишев же от валютного регулирования отошел, в 2018 году интервенции всего дважды произвели. Может быть такое, что если рубль совсем упадет и потянет за собой тенге, опять при Досаеве начнутся интервенции?

— Не думаю. А в чем смысл? Это какая-то нездоровая искусственная политическая логика. Я считаю, что 90% экономических агентов все равно, какой курс. Это те люди, которые не ездят за границу, не покупают импортное, а если даже и покупают, это не основная часть покупок.

На большинство товаров внутри страны косвенно влияет паритет цен. Но это гораздо более далекий паритет, чем по курсовой разнице

Чтобы отреагировать на изменения курса, огромную массу товаров должны переоценить, завезти по новым ценам, наши внутренние производители должны заключить новые контракты — даже для того, чтобы поднять цены на то же сливочное масло. Привычки внутреннего рынка никто не отменял. Чтобы начать продавать масло за границу, где за него готовы платить дороже, нужно много чего сделать: найти покупателя, заключить с ним контракты, выстроить денежные отношения. Это не быстро, и это очень сильно смягчает колебания. В этом и сила, и одновременно слабость товарных рынков.

Нет никакого ни экономического, ни политического смысла держать курс. Заслуга Акишева в том, что он приучил большую часть экономических агентов к волатильному курсу. Интервенции при Досаеве вряд ли возможны.

У нового главы Нацбанка хватит здравого смысла этим не заниматься. И это правильная политика

Держать курс — это ввезти в долларах на территорию страны и ловить удовольствие от того, что Россия прыгает от обесценения рубля. Когда и если будут резкие скачки, думаю, последует какое-то краткосрочное ручное политическое регулирование. Но в целом макроэкономически курс тенге будет идти за рублем.