У Карагандинской области есть своя особенность. Это весьма специфическое отношение к полиции и в целом власти в промышленных моногородах региона.

Больше всех на джихад в Ирак и Сирию выехали из Карагандинской области

Вызвано это не только тяжелым экономическим положением, но и криминализацией многих районов. Об этом утверждают Ноа Такер и Серик Бейсембаев, исследователи нового проекта Radio Free Europe/Radio Liberty Not in Our Name.

Читайте также первую часть.

В Казахстане есть целые «криминальные» города

Особое внимание в своем исследовании Ноа Такер обратил на Жезказган и Сатпаев. Именно

отсюда выехало за рубеж и примкнуло к радикалам больше всего казахстанцев

По данным исследователей, от 100 до 250.

Как уже говорилось ранее, экономическая ситуация здесь оставляет желать много лучшего.

— Обстановка в промышленных моногородах очень нестабильна. Руда иссякает и компании скупают участки с домами, где есть еще отложения меди. Что приводит к переселению жителей и миграции населения. Но многие люди остаются жить в полуразрушенных домах. И

это еще больше придает некогда процветавшим городам облик призраков,

— утверждает Такер.

Давно известно, что бедность — одна из важнейших причин, почему люди становятся жертвой вербовщиков. Но конкретно у Карагандинского региона, считает Такер, есть своя специфика.

Исследователь назвал ее «тяжелым наследием советской организации промышленности». По его словам,

города строили с «высокой вовлеченностью тюремного труда». Это привело к определенной криминализации населенных пунктов

Точнее, его населения.

ОПГ Казахстана: преступность мельчает, но не сдается

— Промышленные города были построены в сталинские времена с помощью тюремного труда из рядом расположенных лагерей ГУЛАГа, — сказал Такер.

Причем в свое время они же «служили ролевой моделью, демонстрацией коллективного труда, дружбы, многоэтничных городов».

В итоге здесь до сих пор популярна уголовная «феня», «специфическое» восприятие понятия чести. И самое главное, столь же специфичное отношение к полиции и власти. Наравне с романтизацией уголовного мира.

Борьба за умы идет даже в тюрьме

Ранее неоднократно говорилось, что вербовщики радикалов давно и с удовольствием «работают» именно за колючей проволокой. Там часто встречаются люди, которых довольно легко заманить в свои сети.

Российский эксперт Сергей Масаулов в статье для портала «Информационно-аналитический центр» описал и специфику работы.

Сергей Масаулов

Вообще основа идеологии экстремизма — борьба против так называемого «тагута».

— В понимании экстремистски настроенных людей, «тагут» — это прежде всего силовые органы. Во вторую очередь чиновный аппарат, — говорит эксперт.

Лидеры радикальных ячеек Казахстана — бывшие уличные бандиты

По его словам, сейчас организованный преступный элемент в колониях старается не идти на прямой конфликт с исламистами. «Но за кем пойдёт простой тюремный «середняк» — вот в чём вопрос».

— От идеологических руководителей экстремистов ожидается только расширение списка целей борьбы. За счёт гражданских чиновников — судей, прокуроров, судоисполнителей, акимов. Многие эксперты считают, что именно это война новоявленных «робин гудов» под псевдорелигиозными знамёнами против класса чиновников, и, шире, правящего класса, станет важным процессом внутренней жизни страны, — сказал Масаулов.

Меньше говори — больше делай

Ранее эксперт Аркадий Дубнов из Московского центра Карнеги заявлял, что есть

риск открытия «второго фронта джихада» в постсоветской Центральной Азии

По статистике, здесь живет около 85 млн мусульман. И Дубнов утверждал, что многие из них поддерживают исламских радикалов. Хотя сами никуда и не выезжают. Якобы «на каждого центрально-азиатского боевика в ДАИШ приходится до дюжины людей из «спящей ячейки». И еще до сотни сочувствующих.

Кроме того, многие аналитики считают, что ключевой фактор распространения радикальной идеологии — репрессии в отношении независимых религиозных течений. Например, профессор Льюис из Университета Эксетера утверждал:

— Я

не уверен, что правительства в данном регионе обладают политической гибкостью,

чтобы эффективно решать проблемы иными, чем они привыкли, методами. Поскольку старые – репрессии и ограничения – могут ударить по самим режимам.

Что толкает женщин на секс-джихад — мнение психолога

Правда, в том интервью речь шла не о Казахстане, а регионе в целом.

Между тем ранее на тот момент министр по делам религий и гражданского общества Нурлан Ермекбаев в интервью порталу «Саясат» говорил, что

чем меньше в СМИ муссируется тема религиозного экстремизма и радикализма, тем лучше

— Не нужно искусственно раздувать страсти вокруг этого вопроса. Нужно больше спокойной и эффективной работы, а не постоянного обсуждения. В прошлые времена шутили: есть две области, в которых каждый считает себя специалистом — футбол и политика. Сегодня к этому добавилась религия. На мой взгляд, нужно меньше говорить на эту тему и больше делать, — сказал он.

Кроме того, Ермекбаев отмечал, что для нашей страны чисто запретительные меры — не приоритет. И степень применения таковых мер в религиозной сфере ничтожно мала.