Советский агитпром надежд не оправдал — слишком топорной оказалась реализация.

Окончание. Читайте также первую часть.

Хотят всегда как лучше

К 70-м годам 20 века советская система начала терять контроль над обществом. Кризис советских институтов усиливался в том числе и из-за плачевного состояния идеологии. Постоянный повтор одних и тех же формул (хотя само общество постоянно менялось) привел, образно говоря, к аллергии людей на пропаганду, особенно плохо сделанную.

— Фраза Владимира Маяковского «Мне агитпром в зубах навяз» отражала

отношение к агитпрому большинства советских людей в 70–80 годы, нередко они выражали его и другими словами,

— пишет Есенгараев.

Есет Есенгараев

Кроме того, фактически

те идеалы и ценности, которые должны были прививаться советским людям, извращались все теми же агитпромовцами

Так что с 70-х годов в результате примитивности пропаганды вместо укрепления советских ценностей все больше получался обратный эффект.

— Предлагаемые советскому обществу прототипы и образ жизни были, как правило, основаны на романтизации прошлого.

Так и не удалось создать жизнеспособные прототипы и модели жизни, основанные на современных представлениях и нормах,

— утверждает Есенгараев.

Либо шуткой, либо матом!

В 70–80-е годы

большинство советских людей если не прямо отвергали продукцию советского агитпрома, то по крайней мере, относились к ней не лучшим образом

Ирония была популярна среди образованных слоев советского общества. Малообразованные слои выражали мнение более прямолинейно и цинично.

Но при этом альтернативы общей идеологии не было, потому что

отсутствовали не только предпосылки, но и сообщества, способные к их созданию

Поэтому советские граждане топорную пропаганду презирали, а сами идеологемы воспринимали вполне положительно.

https://365info.kz/2017/11/sovetskij-asketizm-ili-chem-slavilas-firma-kazahstan/

В советское время это связывали с политическими запретами на критический анализ советской системы. Но запреты в перестройку и постсоветский период отменили, а современных современных концепций общественного развития не создали, считает социолог.

Есенгараев ссылается на мнение известного журналиста Владимира Яковлева, что социальная теория как в советской, так и в постсоветской России не сложилась. Вспоминая своих родителей, он отмечает, что они очень много спорили со своими друзьями о происходящем в обществе, но разговоры не были основаны на чем-то оформившемся. Как итог — они

не могли привести участников к каким-то обоснованным и обобщенным выводам

А нужно ли изобретать велосипед?

С выводами Яковлева совпадает мнение известных российских ученых Алексея Салмина и Людмилы Шевцовой. Салмин считает, что

постсоветская политическая наука не смогла создать современную теорию,

позволяющую объективно анализировать процессы, происходящие на постсоветском пространстве.

Людмила Шевцова анализировала, почему Горбачев в свое время не опирался в вопросах реформирования советского общества на знания экспертов. И пришла к выводу, что опираться на них он не мог при всем желании, так как они фактически отсутствовали.

Были отдельные интересные персоны, но не было научного сообщества,

которое бы разрабатывало современные концепции общественного развития.

Одним из факторов более успешного реформирования некоторых восточноевропейских стран Шевцова считает наличие в них еще в период социализма экспертов по общественному развитию, которые были знакомы с мировыми научными тенденциями в этой сфере.

Власть Казахстана подчинила себе общественное сознание — эксперт

— Эти выводы о состоянии общественной теории можно распространить на все постсоветские страны.

Причем ситуация с развитием социальной теории во многих из них еще хуже,

— говорит он.

Даже партия не всесильна

Постепенное ослабление советской власти выражалось и в неуклонном расхождении между официальными и неофициальными нормами советского общества. Первые все чаще слабели и заменялись вторыми — как более эффективными.

Лучше всего это характеризует народное выражение «блат выше наркома»

Примеров тому огромное множество, говорит Есенгараев. Режиссер Георгий Данелия описал в мемуарах, как покупал билет на самолет, когда нужно было срочно вылететь из Тбилиси в Москву. Так как в свободной продаже билетов не было, он обратился к своей тете, народной артистке Грузинской ССР. Та в свою очередь — к министру авиации республики. Министр заявил, что для него честь помочь уважаемой народной артистке, и пообещал решить проблему.

Потом перезвонил и сконфуженно сказал, что на сегодня билетов нет

Можно на любой другой день, но только не на сегодня.

Так как Данелии необходимо было попасть в Москву именно в тот день, он был вынужден обратиться к брату своего друга, который был секретарем по идеологии Центрального Комитета Компартии республики.

Алма-Ата газетная: про журналистов, сексотов и свободную прессу. Часть 3

Позвонив ему, режиссер пожаловался, что не может купить билет, и посетовал, что даже министр авиации не смог помочь. На что один из крупнейших партийных боссов республики заявил, что министерство есть министерство, а ЦК есть ЦК, пообещав, что с билетом проблем не будет. Однако через некоторое время он перезвонил и также сконфуженно признался, что может помочь с билетом на любой день, но только не на сегодня, отметив, что сегодня какой-то особенный день и билетов нет вообще.

Всесилен оказался фарцовщик

Тогда Георгий Данелия решил пойти к авиакассам в надежде, что кто-нибудь может сдать билет. Там режиссер встретил друга детства, местного фарцовщика Вову. Когда он пожаловался, что не может купить билет на Москву, Вова ответил, что это не проблема, уточнив только количество билетов. В результате проблема решилась ни с помощью министра, ни через функционера высшего звена власти на уровне союзной республики. Ее

решил советский неформал — фарцовщик Вова

— Этот случай является не единичным фактом, сильно отличавшимся от сложившихся норм, которым советские люди массово следовали уже в 70–80-е годы. Такое

массовое замещение официальных норм неофициальными в советском обществе

является одновременно и потерей контроля со стороны власти над своими ресурсами, и возможностью неофициально ими распоряжаться не только отдельными людьми, но и социальными группами, — резюмирует Есенгараев.