Крупных акул черного валютного рынка президент Узбекистана уже выловил, когда отпустил сом в рыночное плавание. Но мелкая рыбешка продолжает кормиться.

Несмотря на громогласно объявленную в Узбекистане «валютную либерализацию», многие ограничения в валютных операциях для граждан остались. А значит остался и «черный валютный рынок». Регулярно в местных СМИ появляются сообщения об очередном успешном рейде, в котором задержали столько-то подпольных валютчиков, но последних меньше не становится. Почему с ними не могут справиться — порталу 365info рассказывает политолог Рустам Бурнашев, эксперт по вопросам безопасности Центральной Азии.

Рустам Бурнашев

Милиционер тоже человек

— Так что все-таки происходит с нелегальным валютным рынком в Узбекистане? После проведенной либерализации стоило бы ожидать, что он серьезно пострадает. Но пока на это не очень похоже — рейды не прекращаются.

— Из Казахстана сложно полностью оценить ситуацию, но по имеющейся информации, черный рынок валюты сохраняется — хотя уже намного меньшего размера, чем раньше.

Для полной ликвидации черного рынка нужно вводить абсолютно свободную возможность конвертации валюты для граждан,

а в Узбекистане она в настоящий момент ограничена. Физические лица совершенно официально могут продавать валюту в обменных пунктах, а вот с приобретением уже возникают сложности. И пока ограничения не отменят, нелегальные валютчики тоже никуда не денутся.

— Без хорошего прикрытия, или «крыши» он тоже существовать не может. Можно ли говорить о целой валютной мафии, да еще и сросшейся с правительственными кругами?

— Сегменты валютных операций у физических и юридических лиц совершенно разные и между собой связаны мало. Сейчас мы говорим о черном рынке для граждан — то есть физических лиц.

Мирзиёеву не дают покоя деньги Гульнары Каримовой в США — эксперт

И там объемы совершенно не те, которые были в сегменте юридических, пока не отменили ограничения. На самом деле это мелкий бизнес. То есть

его действительно «крышуют» какие-нибудь силовики — и это очевидно, но на местном, локальном уровне

Например, это может быть участковый милиционер. Или в районном отделе внутренних дел кто-то контролирует местный базар и все, что на нем происходит, включая валютчиков.

— В одной статье узбекский журналист обратил внимание, что рейды проводят сотрудники МВД, а не Службы национальной безопасности. И из этого сделал вывод, что крышуют валютчиков как раз последние, причем довольно крупные чины. 

— Слишком смелый вывод, я бы такие делать не рискнул. Полагаю, что на низовом уровне с этим связаны практически все правоохранительные структуры — сотрудники и МВД, и СНБ. А вот

если говорить о высших чинах ведомств, то объем финансовых потоков для них здесь слишком мал

Еще раз повторю — сейчас это мелкий бизнес. Гораздо больше возможностей было раньше, когда эти люди могли контролировать обмен валюты у юридических лиц, предприятий и так далее. Но сейчас такие операции выведены из «серой зоны», любое предприятие имеет возможность обменивать выручку на валюту вполне легально и законно.

Взятка — двигатель прогресса

— То есть сейчас можно сказать, что проведенная пусть и неполная либерализация свели крупные валютные махинации на нет?

— Не столько махинации, сколько коррупционные схемы — откаты и тому подобное.

— А вообще сегодня в Узбекистане с коррупционными схемами как дело обстоит?

— Не очень отличается от Казахстана.

К сожалению, в наших обществах коррупция носит системный характер. Зачастую многие вопросы вне коррупционных схем просто не решаются

Это связано и с традициями, и с определенными установками. Хотя как минимум одно отличие есть, но скорее анекдотическое.

В Узбекистане если человек дает взятку — услугу получает обязательно, а в Казахстане уже не всегда

То есть отличие разве что в том, где эти схемы эффективнее работают.

— Но борьбу с коррупцией объявили и там, и тут. Кстати, не проходили ли чистки в высших кругах Узбекистана?

— Смотря что называть чистками. Безусловно, имеется установка на смену кадров, борьбу с коррупцией и вытеснение тех, кто не поддерживает нынешний вектор развития. Среди чиновников высшего уровня (руководителей областных администраций, министров и их заместителей, госсоветников) с момента прихода Мирзиёева к власти очень высока сменяемость.

В руководящем составе министерств и ведомств в своих креслах осталось два-три. А в обладминистрациях сменились все руководители — и даже по несколько раз

На низовом уровне то же самое. Например, после выступления Мирзиёева перед объединенным заседанием двух палат парламента (22 декабря 2017 — прим.) большие перемены начались в кадрах министерства финансов.

Перекресток семи дорог: куда Мирзиёев ведет Узбекистан?

Если верить разным информационным источникам, много народу оказалось уволено и в среднем звене. Кадровая политика является всегда ключевой и любые попытки реформ всегда предполагают прежде всего выстраивание кадров.

Узбекистан — дело тонкое

— А громкие аресты и задержания были?

— Нет, арестов руководителей высокого ранга не было. Правда, во время выступления Мирзиёев серьезно раскритиковал бывшего министра внутренних дел (он назвал бывшего министра внутренних дел Адхама Ахмедбаева предателем. На тот момент Ахмедбаев был госсоветником президента по политико-правовым вопросам — прим.). После этого появились слухи, что против экс-министра заведено уголовное дело. Но дело в том, что узбекские традиции в этом смысле несколько мягче, чем казахстанские.

Здесь сначала человека отправляют в отставку, а потом, возможно, и дело заведут

А возможно, и не заведут. Но в любом случае оно уже не вызовет широкого резонанса, потому что речь о высшем чиновнике уже не идет.

Реформы Мирзиёева встречают мощное сопротивление — английский эксперт

Есть и второй нюанс. Мирзиёев руководит государством всего полтора года. И сейчас инициировать какие-то уголовные процессы против людей из высшего эшелона власти было бы достаточно рискованно.

У представителей элит это вызвало бы серьезное недовольство

Так что все делается гораздо мягче — люди просто уходят в отставку.

Даже если брать времена Каримова, и тогда практика наказаний представителей высших эшелонов власти была крайне точечна и ограничена. Попавших в серьезную опалу вплоть до уголовного дела можно было пересчитать по пальцам.