2017 год выдался для Казахстана противоречивым с точки зрения экономических процессов.

С одной стороны, стране удалось выйти на показатели роста ВВП – в первом полугодии он составил 4,2%. Иной вопрос, что этот рост обеспечило главным образом увеличение добычи нефти на Кашагане, то есть Казахстан остался верен ресурсной модели экономики. С другой – на протяжении года финансовую и банковскую сферу сотрясал один скандал за другим: арест руководства Единого накопительного пенсионного фонда (ЕНПФ), растраты и неудачные вложения фонда, отъем лицензий у банков, слияние Казкома и Халыка.

Ряд экспертов склонны объяснять события в финансовой и банковской сфере 2017 года сквозь призму обострения межэлитного противостояния. Во-первых, усилилась конкуренция за контроль над ресурсами ввиду их иссякания, что запустило процессы передела сфер влияния в различных отраслях экономики. Во-вторых, как считает известный казахстанский политолог Султанбек Султангалиев,

материальные ресурсы групп влияния могут урезаться намеренно

для профилактики эксцессов во время реализации уже намеченного сценария транзита власти. Хотя

подгон любого события 2017 года под пресловутый «транзит» выглядит как пример диванной конспирологии

и «политологии в такси», все-таки избежать таких обобщений сложно.

Банки просят огня

Самой проблемной сферой в 2017 году была банковская. Еще в конце 2016 было объявлено о дефолте двух казахстанских банков – Казинвестбанка и DeltaBank. Позже Нацбанк РК лишил обе финансовые организации лицензий.

В начале 2017 года было объявлено о капитализации Фонда проблемных активов на 2 трлн тенге, это свыше 6 млрд долларов, с формулировкой «для выкупа проблемных активов банков с целью оздоровления финансового сектора страны». Очевидно, что речь шла об очередной операции по спасению банков. Скоро выяснилось, кому предназначалось это «вспоможествление».

В июне было объявлено о продаже пакета акций крупнейшего казахстанского банка Казкома Народному банку за… 1 тенге. Одновременно с этим значительную долю токсичных активов Казкома приобрел Фонд проблемных кредитов, разумеется, на средства Национального фонда. Как тонко отметил Данияр Ашимбаев в интервью ИАЦ, «если Народному банку Казком достается за один тенге, то какие расходы понесет Национальный фонд, никто пока не объявил. А речь, по всей видимости, идет о миллиардах долларов».

В то же время слияние Казкома и Народного банка могло иметь и политическую подоплеку

В октябре 2017 года еще четыре банка получили от щедрот Национального фонда в рамках Программы повышения финансовой устойчивости банковского сектора. АТФБанк, Цеснабанк, Евразийский банк и БанкЦентрКредит разделили между собой 410 млрд тенге, выделенных в рамках Программы…

Однако несмотря на этот условный хеппи-энд, нас не покидает неприятное ощущение, что управленческое мастерство денежных властей страны сводится к списанию убытков за счет Национального фонда, который из «фонда будущих поколений» давно превратился в «фонд спасения банков».

Источник: пресс-клуб «Содружество»