Театр против смартфона: есть шанс победить!

Накануне закрытия театрального сезона в Алматы случилась прелюбопытнейшая премьера. Экспериментальный театр «Дом кью» выдал на суд зрителя спектакль под названием «Причины жить». Вашему вниманию интервью с режиссером-постановщиком Виктором Немченко.

Отрывок из монолога, звучащего в спектакле:

«У нас нет детей. А что мы сделали, чтобы дети были? Из тупости и любопытства залетели в 17. Хотела говоришь ребенка оставить? А что-нибудь кроме выделения слез, слюны и соплей смогла сделать? Выйти замуж, послать всех, уйти из дома? Что-нибудь. Ты снова предпочла остаться беспомощной жертвой. Потому что в это жизни ты ничего так и не довела до конца. Никогда. За тебя всегда принимают решения другие. Ты – вечная жертва обстоятельств. Жалко тебя, тварь прозрачная».

Автора к ответу!

— Виктор, я знаю, что вы довольно долго занимались постановкой этого спектакля. Сколько времени она заняла?

— Полтора года.

— Полтора года для театра – дорогое удовольствие. Согласитесь?

— Это связано с тем, что по этому адресу не было театра. Мы зашли в подвал. Поскольку зал очень маленький,

не смогли привлечь спонсоров и партнеров, потому что люди считали стоимость за контакты и понимали, что делать театр им неинтересно

Поэтому полтора года не были связаны с каким-то гигантским умственным напряжением. Мы работали в достаточно свободном режиме, потому что у актрис была своя работа. Моя основная деятельность мало имеет отношения к театру. Мы строили там свет и проводку, потому что до этого спектакля помещение существовало как театральная студия. Там больше были студенты, которые учились актерскому мастерству. А это первый проект на сцене. Надеюсь, он будет жить, будет репертуарный и зрительский трафик. Обживать это странное пространство было тяжеловато. Когда я увидел, понял, что здесь надо строить квартирник, должно быть как-то интимно. А это повлекло за собой большие расходы. Мы много зарабатывали, чтобы спектакль был таким, каким получился. Поэтому полтора года прошло с момента, когда мы сказали – давайте-ка мы что-нибудь сделаем. А потом большие усилия, направленные на то, чтобы – давайте-ка мы сделаем так, как хотим. Давайте будем реализовывать тот художественный концепт, который у нас сформировался.

Виктор Немченко

Театр-кухня

— Виктор, а какой художественный концепт?

— Поскольку зал очень маленький, все происходит очень близко, мы решили построить буквально кухню. Нашли партнеров, которые на полном серьезе сделали нам настоящую кухню. Там все есть, все работает. Мы хотели сделать некий симбиоз кулинарного шоу с театром и мультимедийным перформансом. Соединять все это было радостно и весело. Но строить и искать технологии, с помощью которых все это планировалось реализовываться, было непросто. Так что мы потратили много времени, чтобы финансировать, структурировать этот проект и найти технические решения.

— Получается, что это премьера не только спектакля, но и театра в большом смысле слова.

— Абсолютно верно. Я думаю, что это новый адрес в Алматы, который задышит, заживет. Пусть это станет хорошим стартом для этой площадки.

— Кстати, это «Дом Q» или ДК? Я услышала два прочтения в названии вашего театра.

— Актрисы, которые организовали театр и являются административным ресурсом одновременно, сегодня называют свое детище «ДК».

— То есть все-таки Дом Культуры?

— Да.

Цинично говоря

— Спектакль сильно отличается от того, что сегодня показывают в Алматы. Скромно назову этот город театральной столицей Казахстана. Здесь за последние несколько лет родилось много театров и театриков. Появилось много любопытных постановок. Но того, что вы сделали, нет. Говорите, что шли от заданной реальности. Есть пространство – его надо заполнить. Под него вы делали спектакль? Или вы шли от самого спектакля? Он странный. Не похожий ни на что. Малых сцен много. Квартирных вариантов тесного общения с публикой много – просто каждый второй. 

— Цинично говоря, мы и под пространство в театре все это строили, и под театральное пространство в Казахстане. Повторюсь, что основная задача была – дать старт площадке. Мне хотелось, чтобы она начиналась с того, чего нет. А дальше простая математика. Форма спектакля и его жанр…

То есть это хороший маркетинг.

— Не знаю, насколько это маркетинг. Но это результат структурного подхода и в выборе материала, и в выборе декораций. У меня есть обоснование, почему все выглядит таким дорогим. Мы много терпели и хотели, чтобы все произошло именно так, как мы хотим. Мы делали продукт, который отличается от всего, что сегодня есть в Казахстане и в Алматы. В этом мы абсолютно уверены. Вы справедливо заметили, есть много площадок, прекрасно функционирующих. Расцвет происходит в Алматы. Переосознание театральной сцены. Я недавно был в немецком театре. Там родилась новая жемчужина. Спектакль «Ревизор» всем надо посмотреть. Я как-то чувствую, это уже не из разряда математики, что бум есть. Бум на новой зрительской крови, которая приходит в театр. Она либо полюбит его, либо не полюбит. Мы выбрали внятные понятные приемы, создали совершенно понятный продукт. Отличием является УТП что ли. А дальше – как задышит театр. Стартовать надо было с того, чтобы структурировано подходить к происходящему в театре. И давать зрителям какую-то альтернативу.

Театр как альтернатива смартфону

— А с чем вы связываете бум последних лет?

— Я не знаю. Может быть это мое частное восприятие.

— Это объективная ситуация. Количество постановок, театральные фестивали, премьеры. Это реальность. Раньше у нас были только государственные или негосударственные. Такие мастодонты. Из экспериментальных театров был ARTиШОК и Немецкий театр, который скитается по помещениям. Его давно не было, возрождается сейчас на новой волне. А потом вдруг появились новые театры. Даже бизнес-театр, который как бизнес-театр не состоялся.

— Хотя… У меня есть предположение. Современный человек, в какой бы провинции мы ни жили, находится в очень плотном информационном пространстве. И носители информации лежат у нас в кармане. Информация экранного типа достаточно однотипна. Мне кажется, молодежь ищет альтернативу. Она ищет объем в общении и восприятии информации. И при этом прессинге информационного медиа-пространства потребность эта очень живая. Понятно, что она провоцирует потребность к театрам, островкам, на которых происходит общение, обмен информацией. Вероятно, это органический процесс, который происходит с театром и дает ему вторую жизнь.

— Видимо, это необходимость тактильного контакта. Театр – это же тактильный контакт. Это ощущение дыхания.

— Театр может долбануть по всем дырочкам, которыми человек способен ощущать реальность. У нас в театре люди дышат этим воздухом. Когда есть возможность задействовать все сенсорные эффекты, как говорит Сальвадор Дали, то это влечет за собой чрезвычайное влечение. Театр должен понимать, что можно сегодня говорить с молодыми людьми и встряхивать пыль театрального материала и подмостков, строить эту площадку общения и обмена культурным опытом. Здорово, что они ищут медийную альтернативу.

— Если говорить о том, что театр может долбануть зрителя по разным точкам и задействовать разные рецепторы, то давайте о вашей пьесе. О содержании, либретто. Кто автор всей этой истории?

Сценарий из интернета

— Эту историю для вашего спектакля придумал коллективный разум…

— Когда перед тобой сидят люди, которые также компилируют идеи и мысли, генерируют огромные решения, это огромный кайф, огромное удовольствие работать с актрисами, с которыми я вступил в альянс, поскольку люблю повторять фразу — невозможно творить у врагов на глазах. Мы были открытыми, и все решения, вся история — от нашей искренности. В этом спектакле нет драматургии.

— Неправда. Виктор, давайте не будем говорить, что там нет драматургии. Я видела спектакль. И точно знаю, что драматургия есть. Получается, вы писали текст по ходу репетиции.

— Мы ничего не писали. Мы открыли интернет, собрали всю достоверную информацию о персонажах. Сценичную структуру построили таким образом, что персонажам приходится защищаться. У них есть какие-то рефлексии по поводу собственного образа жизни, которые мы строили на общественном мнении. Людей же нет, а общественное мнение бурлит: эта такая, та – дура, эта — нехорошая, стерва! Мы взяли эту историю, выстроили и присвоили персонажам. В такой логике, что когда ты слышишь про себя – ай, нехорошая – ты можешь задуматься – а вдруг это правда. И мы построили эти препятствия по спектаклю для персонажей. Мы пытались выяснить причины жить и искать, сопротивляясь этим рефлексиям. Абсолютно жесткая логичная структура. Никакого волшебства не происходило. Структура работает. Мы ее будем и дальше осваивать.

— Значит ли, что этот спектакль — импровизация? В частности, текстовая.

— На 50 %. Все, что в этом спектакле — бытовая история, кулинарное шоу, междусценье – это все всегда импровизация. Потому что актрисы – большие художники, им нужно оставлять пространство. Иначе им это все быстро обрыднет.

Как управлять 4-мя женщинами?

— А выбор героинь?

— Здесь меня поставили перед фактом. Витя, сделай что-нибудь.

— Вот мы 4 актрисы и… Мы не знаем, что с этим делать. 

— Девочки поставили меня перед фактом. Я сказал – давайте так.

— А что самое сложное было в работе помимо организационно-финансовых вопросов. Они для нынешних художников запредельно сложны.

— Все сложно.

— Управиться с четырьмя женщинами на сцене, каждая из которых…

— А я не управлялся с ними.

— Или это они с вами.

— Здесь нет никакой вертикали. Мы пытались постичь природу вопроса. Простой шекспировский вопрос, быть или не быть, решается в течение двух часов. Это было сложно. С одной стороны, нам, жизнелюбивым людям представить, что у них очень разный исход, разное отношение к жизни. Каждая из них по-разному расправилась с этим. Это вообще было большое испытание во всем. Мы рады, что его прошли и проходим. Сложности остаются. Сложно, что мы сказали – не принесем сюда ничего чужого, сделаем сами от начала до конца, сами музыку напишем, сами тексты. Выродим всю эту историю. Ответственность, которую мы на себя взяли, с одной стороны – кайф, с другой – сложность. Сложно по финансам, сложно и в том, что и художественная, и административная части лежат на одних хрупких плечах участников проекта.

Спектакль — не мебель

— Эта форма спектакля – квартира, кухня, декорации – они же нетранспортабельны. Я себе задавала вопрос: если вас позовут на театральный фестиваль, как вы повезете все это? Вы думали об этом?

— Можно сказать комплимент партнерам?

— Да.

— Первым, кто поверил в этот проект, была студия мебели «БонАрт». Это иллюзия, что мебель нетранспортабельна. Кухня разбирается. Это театральная декорация, которая выглядит как реальная. Ребята делали это впервые, но они заточились сделать это круто – и это круто. Все разбирается по блокам, все переносится. Кухня строилась именно с такой задачей. Им огромный респект! Я говорил, что впервые заказываю декорацию с мебельном ателье, а они говорили, что впервые делают кухню для театра. По сути, мы можем и не брать ее, если вопрос встанет о весе. Мы можем взять любое готовое в мебельном ателье и это вживать. Я верю, что у театра будет какая-то фестивальная судьба, он покатается.

— Виктор, спектакль называется «Причины жить». Вы выпустили в свет своего спектакль-ребенка. Лично для себя вы нашли причины жить? Каждый думающий человек задает себе этот вопрос.

— Вообще весь этот спектакль был для меня личной терапией. Я ничего не хотел менять в этом мире. Мне было очень комфортно с девочками. Я решал свои собственные психологические проблемы через творчество. Поэтому самую главную тему спектакля – быть или не быть – я переварил. И счастлив.

— Тогда что дальше?

— Всегда искать причины жить.

— А что дальше с театральным проектом? Вы будете прокатывать спектакль в следующем году?

— Обязательно.

— Или еще что-то новое?

— Я сейчас ставлю в Немецком театре мюзикл, который выйдет осенью. Очень интересный музыкальный материал у нас получается. Там коллектив, который меня поразил. Я преклоняюсь перед тем, что сделала Наталья Дубс. Она воспитала крутейший ансамбль. Там нет никого, кто тянет одеяло на себя. Они видят друг друга, слышат друг друга. И это большая редкость. В большинстве театров видишь – этот хороший, этот нехороший. А там видишь ансамбль. Насколько они музыкально одаренные ребята. 11 треков – 40 минут спектакля-мюзикла они сочиняют сами. Они дышат вместе со мной. Мы пишем материал с нуля. С ними пахать — огромное удовольствие и категорический кайф. Спектакль еще другой. Это не «Причина жить». Он радостный. Хотя тема жизни и смерти там все равно присутствует. «Причина жить» будет играться. Мы попробуем его на нескольких площадках в следующем сезоне. Планируем открыть сезон, сыграть в кинопавильоне на киностудии Mark 2, где снят видеоматериал. Будет очень интересный эффект – коробка в коробке. Думаю, это стрельнет. Надеюсь, весь зимний сезон он обкатается. Параллельно будет премьера и в Немецком театре.

— Сходите на спектакль «Причины жить» обязательно. Думаю, вам очень понравится. Спасибо!

Видеоверсию смотреть здесь.