«Мы боимся говорить о себе» — режиссер Алишер Сулейменов

У нас в гостях режиссер Алишер Сулейменов, и тема нашего сегодняшнего разговора — новый фильм «Луна любит солнце». Новый он для нас, потому что его только недавно разместили на YouTube, а так он еще в прошлом году дебютировал на Каннском фестивале.

— Алишер, говорят, что по правилам этого фестиваля фильм должен 9 месяцев прожить на полке и только потом его можно показать в другой стране или вообще показать. Откуда это?

— Показать его можно в любом кинотеатре страны-производителя, не выжидая никаких месяцев. А участие в других международных фестивалях регламентировано.

— Это хронометражка. Еще и артхаус. Я долго готовился к этой программе, посмотрел некоторые современные зарубежные короткометражки именно в стиле артхаус. И тут же приходит ваша фраза – «если не получается народное кино, мы его называем артхаус». Как ты думаешь, получился этот фильм?

— Когда-то замечательный итальянский режиссер Федерико Феллини, фильмы которого я очень люблю, сказал: «Если из задуманного перед съемками фильма из 100% у вас получилось 20%, считайте, что фильм удался». Наверное, он прав. Потому что, когда ты начинаешь борьбу с грубой материей, пытаешься замысел превратить в нечто идеальное, не все получается. Здесь работа гораздо сложнее, чем работа скульптора, который отсекает лишнее от глыбы камня. Здесь глыба не заканчивается. Она все время наращивается. Меняется погода, условия, настроение актера. Меняется что-то необъяснимое. И в этот момент невозможно работать. А бывает все, как по маслу.

— Играет Баходыр Джалметов. Я его сначала не узнал. Я не знал, что у него такие глаза. Он немного в другом амплуа. Как родилась мысль пригласить его сюда на такую короткую, но сложную роль бизнесмена?

— 25 лет назад он работал на роль каскадера в моем первом фильме «Птицы».

— Он убивал.

— В сцене в баре он играл роль убийцы. Также он дублировал главного героя в сцене драки в парке. Вот тогда началась наша дружба, которая длится уже четверть века. В процессе написания сценария я точно знал, что это будет он.

— То есть бандит, киллер стал бизнесменом, которого охраняют.

— Как говорится – на вкус и цвет образца нет. Кто-то так думает. Но для меня любой актер – это какая-то биография, особенная нота. Ведь трудно не согласиться, что груз последних 25 лет ощущается в лице Баходыра. Я с этим бизнесменом искал именно такое состояние одиночества, ожидания, состояния внутренней пустоты, но в то же время желания наполниться теплом. И мне кажется, Баходыру удалось передать это несколькими штрихами в нескольких планах.

— Мне все же больше нравится «Птицы». Может потому, что фильм снят во время моей молодости еще на кинопленку. Причем качество — не фонтан, но он передает атмосферу 1990-х годов. Фильм очень красивый – красивые планы, музыка, но, как мне показалось, немного прилизанный. Зрителей все время подводят под планку этой потерянной или несостоявшейся любви. Потому что в «Птицах» много пластов. Причем тут зоопарки, причем слон… Причем здесь кукла? И то эта загадка быстро разгадывается. Не слишком ли он прямолинейный?

— Возможно. Я бы даже сказал, он тяготеет к социальным роликам, которые сейчас появились в информационном пространстве. И я думаю, это не случайно. Мне кажется, сейчас такое время, когда не стоит прятаться за словами. Вообще, небеса стали ближе. Это не значит, что нужно гоняться за примитивом. Но в то же время — это желание при написании сценария раскрыться максимально, оголить это состояние — возможно, повлияло на то, что оголилась мысль. Может быть она должна быть более завуалированной, скрытой. Но для меня – как получилось, так получилось. Я думаю о следующем фильме – короткометражной ленте – каким образом нащупать этот пульс времени. Я глубоко убежден, объясню почему, что через 25 лет, дай Бог нам всем здоровья, и фильм «Луна любит Солнце» будет вызывать те же ощущения, которые сейчас у тебя вызывает «Птицы». Потому что время трансформирует восприятие картины или произведения. У меня была замечательная возможность – я показывал оба фильма на премьере.

— В Каннах?

— Нет. В Алматы, в замечательном кинозале. Я посмотрел на реакцию зрителей, которые посмотрели «Птицы» через 25 лет. И я сам увидел «Птицы» на большом экране через 25 лет. Это единственная сохранившаяся видеокопия. Это к вопросу о качестве. То, что было на пленке, давно кануло в лету.

— Смылили, что ли?

— Не знаю. Пока не нашли. Хотя, говорят, есть где-то копия. Может, когда-нибудь найдем. Я смотрел на реакцию зрителей. Теплая реакция, горячие обсуждения, воспоминания по поводу «Птицы». Меня это поразило. Картина, которая выдержала 25 лет и ее не скучно смотреть, наверное, говорит о том, что желание зафиксировать пульс времени – главную мелодию времени – было верным. Так же я попытался, насколько мне удалось — не знаю, показать это в «Луна любит Солнце». Такая приближенность к социальному ролику. Вообще, социальные проблемы обнажены сейчас. Я не зря говорил о дефиците доброты, дефиците человечности, дефиците любви. Потому что мы замкнулись, боимся говорить о простых замечательных вещах друг с другом в общественной жизни, в самих себе. Это нас гложет. Это я вижу невооруженным глазом. Я не хочу говорить на передаче, где каких младенцев находят у нас в стране и какие ужасающие ситуации происходят. Абсолютно безнравственные люди. Они опустились до животного состояния и даже ниже. В то же время рядом с нами есть люди, которые ищут, находят и делают доброе, вечное. Это то, как их воспитали, как бьются их сердца и мыслятся их думы. Может, это скрытый пласт, который мне хотелось зафиксировать, эту атмосферу особую, вязкую, немного подталкивающую. Мне тоже иногда кажется, что картина получилась немного дидактичная. Ну, какая получилась. Как ребенок вырастает, ты на него смотришь, куда денешься. Это твой ребенок.

— Недавно я прочитал интервью очень известного хорошего сценариста Юрия Арабова об артхаусе. И он говорил, что если в России в каждом городе хотя бы 100 человек найдется, которое понимают кино не для всех, то это слава Богу. Еще он говорит, что если к его фильму «Орлеан» или к вашему фильму написать, что производство США или Германия, то его будут бурно обсуждать. А если Россия или Казахстан, то в лучшем случае относятся, как к детям. Насколько у нас востребован артхаус? Где его можно показывать? В кинотеатре перед большими картинами или только в интернете?

— Мне кажется, в бою все средства хороши. Наша кинопрокатная система пока не настолько окрепла, чтобы демонстрировать социальное кино, если его так в общем назовем. Артхаус, какие-то эксперименты, историческое кино в том числе. Вы говорите про Россию, про Арабова – замечательный драматург. Я его еще с советского времени почитаю и люблю. В России — 3000 кинотеатров. У нас – 300. Можно на калькуляторе понять, что нужно для окупаемости картины. Если мы говорим о коммерческой стоимости, о прибылях артхауса, то это все превращается в нонсенс. Потому что в таком случае мы с вами должны скалькулировать маржинальность стихов Абая, сонетов Шекспира, кюев Курмангазы. Я не говорю о своей картине. Я в общем об отношении к искусству. И меня ситуация вынуждает использовать все возможные варианты, чтобы фильм дошел до зрителя. В Youtube есть мой видеоканал. И видеопортал появился не так давно. Он достаточно популярен. У меня есть свои подписчики, устойчивые зрители. Идут просмотры. В этой связи я хотел бы отметить одну важную вещь. Ситуация с фундаментальной наукой, с искусством в высоком смысле слова, с культурой, которую пока еще превращают в культы, очень напряженная. И именно в этом напряжении есть большая перспектива для развития. Именно сейчас, когда люди сконцентрированы на внутренней жизни, на поиске. Потому что внешние проблемы всегда обращают человека вовнутрь. Сейчас самое время дать им эту пищу, дать им их корневую систему. А корневая система очень проста и ясна – воспитание наших дедов, матерей, отцов. Наша культура, Родина, наши ценности, наша любовь. Это и есть основа всего. Сколько бы мы ни стремились сделать человека богаче, он лучше не станет. Может, нам нужно стремиться развить его духовность. Грустно, что ты замечаешь массу людей, которые не понимают, что есть духовные радости в жизни. Возможно, они где-то ощущают.

— Телевидение. Вы долгое время работали на «Хабаре». Телевидение не может способствовать показу?

— Конечно, может.

— Как к этому «Хабар» отнесется?

— Не знаю. Это вопрос к «Хабару».

— Раз все средства хороши, может пойти на государственный канал?

— Может, стоит. Буквально недавно была премьера этого фильма на канале СТВ. Была программа с моим участием. Это перовая ласточка, первый интерес. В кабельной сети по всему Казахстану его посмотрели. Отзывы хорошие. Фильм начал жить своей жизнью.

— Следующий фильм будет называться «Тулпар». Уже определены сроки, актеры?

— Актеры определены, эскизы сделаны, места съемки тоже определены.

— Он тоже здесь будет сниматься?

— Да. В Алматинской области. Это все связано с бюджетом. Как раз-таки вопрос с бюджетом нас очень удивил в текущем году. Все это сейчас пролонгируется. Мы в стадии консервации. Активно ищем финансы, чтобы отснять этот фильм. Если говорить о сценарии, это фильм, у которого очень жесткая сюжетная основа. Все та же история о человеческой доброте. История старика, его коня. Возникает ситуация, когда он должен пожертвовать конем, но чудесным образом и благодаря человеческой доброте все разрешается. Замысел получился такой очень казахский. История, понятная людям, которые знают, что такое степь, горы, аул, знают казахские традиции. Тулпар – это образное выражение крылатого коня. Хотя это не точно. Это мечта. Образ коня в данном случае – образ мечты. Старик и его мечта. Что же он с ней будет делать?

— Что же! Будем ждать премьеры. Я понимаю, что таких новелл будет 10.

— Дай Бог здоровья! Хотим сделать такой цикл.

— Только не с промежутком в 25 лет.

— Я бы не отказался каждые 25 лет по новелле снимать. И лет в 300 чтобы мы сидели и обсуждали, что снимем на твое 300-летие.

— Не возражаю. Спасибо!

Видеоверсию смотрите здесь