Если избавить Китай от коррупции, он… развалится?

Главный бич современного Китая – коррупция в высших эшелонах власти. Именно она в настоящее время является основой для низовой коррупции. Если высшему эшелону позволено все, то почему это не может быть позволено на нижних этажах власти? Именно по этой причине новое руководство КПК и КНР борьбу с коррупцией начало с руководящего звена, которое, как уже говорилось, не является монолитным, и пусть достаточно условно, но принадлежит к трем крупным властным группировкам.

Продолжение. Часть 1

Борьба с коррупцией — или борьба с политическими врагами?

Поскольку главными фигурантами коррупционных дел являются те, кто сделал карьеру при Цзян Цзэмине и Ху Цзиньтао, вполне естественно, что сама кампания «по борьбе с коррупцией и разложением» воспринимается как элемент политической борьбы в высшем руководстве КПК и КНР. И отчасти это справедливо, поскольку как власть, так и ее политические оппоненты, вынуждены защищаться, используя все имеющиеся ресурсы. И именно это актуализировало проблему фракционности в руководстве КПК и КНР.

Что касается самой кампании «по борьбе с коррупцией и разложением», то она ведется по нескольким направлениям и, судя по доступной информации, ориентирована прежде всего на профилактику «разложения».

Хотя цифры осужденных за коррупционные преступления (в том числе из числа представителей высшего политического класса) впечатляют, тем не менее они показывают, что репрессивные меры в наказании проштрафившихся чиновников занимают отнюдь не основное место. Главным образом применяются меры партийного взыскания или административные меры. В сравнении с общей массой заведенных ЦКПД дел в суд передается лишь незначительная часть.

Основной акцент в кампании сделан на идеологию, призыв к воспитанию в чиновной среде идеалов честного служения и справедливого правления, а также на реанимацию социалистических моральных ценностей и призывах к скромному образу жизни.

Насколько борьба «за исправление стиля в работе» окажется эффективной, покажет время, но то, что она необходима, сомнений не вызывает. Другой вопрос, что только идеологией и призывами коррупцию не победишь, как и не изменишь мотивацию деятельности китайского чиновного сословия.

Вторая составляющая кампании – чистка партийного и государственного аппарата от действительно проворовавшихся чиновников (особенно из числа так называемых «руководящих кадров»). Главная цель – поддержание определенного уровня страха оказаться в числе «коррупционеров» и «разложенцев» у основной массы чиновников, что способствует повышению уровня эффективности всей системы управления, а по возможности и формированию политической системы, нетерпимой к коррупции, бюрократизму, формализму, расточительству и роскоши.

Третья составляющая – громкие коррупционные дела в отношении персон министерского и провинциального уровня, что, с одной стороны, формирует условия для повышения эффективности деятельности государственных компаний и контроля над ними со стороны государства, а с другой – повышает позитивный имидж самой власти, которая не только «очищается от паршивых овец», невзирая на должности и персоналии, но и демонстрирует свою силу и эффективность.

При этом для Си Цзиньпина и его команды чрезвычайно важно очистить кадровый корпус (особенно его руководящее звено) от политических конкурентов, выступающих за альтернативный социально-экономический и политический курс и растаскивающих государственные ресурсы. Без решения данного вопроса проведение масштабных социально-экономических и политических реформ, на которые ориентировано руководство «пятого поколения», не представляется возможным.

Причем дела по основным фигурантам показывают, что власть готова на внутриэлитный компромисс. Правда, до определенного предела. Во всяком случае, пока никому из числа уже осужденных чиновников высшего звена не было предъявлено политических обвинений. Все они осуждены именно за коррупционные преступления.

Атака на Шанхайский клан

Си Цзиньпин

Это свидетельствует о том, что пока Си Цзиньпин, по-видимому, не готов окончательно «сжечь мосты» между ним и «шанхайским кланом». Хотя нельзя не признать и того, что получившие пожизненные приговоры Бо Силай и Чжоу Юнкан, а также другие менее влиятельные представители «шанхайского клана», гораздо ценнее для Си Цзиньпина как источники информации. И почти наверняка можно предположить, что они активно сотрудничают со следственными органами, давая данные, необходимые если не для окончательной ликвидации, то для полной политической дискредитации «шанхайского клана».

Во всяком случае, на сегодняшний день очевидно, что

все расставленные Си Цзиньпином «ловушки» сработали, «шанхайский клан» серьезно обескровлен и сильно дискредитирован

Материала, думается, собрано достаточно. Осталось определиться с главным – как поступить с ведущей двойкой «шанхайского клана» – Цзян Цзэминем и Цзэн Цинхуном, а также их представителями в высшем эшелоне руководителей КПК и КНР.

Вопрос не из простых, поскольку в данном случае речь идет не просто о персоналиях, не просто лидерах одной из элитных группировок, но персонально о бывших и сегодняшних руководителях КПК и КНР. При этом, учитывая тот факт, что во власти, и особенно в бизнесе, сторонников «шанхайского клана» не так мало, и занимают они далеко не рядовые позиции, главное – не нарушить баланс сил. Причем не только между элитными группировками «принцев», «шанхайцев» и «комсомольцев», но и равновесие между политическими и бизнес-элитами, способное привести к их конфронтации и в конечном счете – к сбоям в реализации экономической и политической стратегии развития.

Цзян Цзэминь

Учитывая данные обстоятельства, персонально Цзян Цзэминя, скорее всего, оставят в покое и даже с почестями похоронят. Хотя уже сейчас очевидно, что на его семью и на ближайшее окружение эта привилегия не будет распространена.

В отношении Цзэн Цинхуна, возможно, ограничатся домашним арестом. Хотя здесь многое будет зависеть от того, какие показания будут давать Бо Силай и Чжоу Юнкан, а также другие высокопоставленные представители «шанхайского клана».

Что касается находящихся сегодня на вершине власти других представителей «шанхайского клана», то их судьба будет решаться после XIX съезда КПК. Многие из них покинут государственные и партийные посты в силу возрастных ограничений, а назначение их ставленников почти наверняка будет заблокировано «комсомольцами», чья кадровая победа на съезде вполне предсказуема. Скорее всего, именно по этой причине Си Цзиньпин пока не склонен форсировать события.

Более того, идя на определенный компромисс с элитными группировками, он одерживает тактические победы. Во-первых, дает понять «принцам» и «комсомольцам», что сохраняет связи с ними и готов прислушаться к их пожеланиям. Во-вторых, окончательно не «сжигая мостов» с «шанхайцами», создает условия, чтобы позиции как группировки в целом, так и лично Цзян Цзэминя были серьезно подорваны. Обществу постоянно предъявляются факты не только их «разложения» и коррумпированности, но и участия в более серьезных преступлениях. В-третьих, при всех издержках дела Бо Силая и дела Чжоу Юнкана, а также других высокопоставленных фигурантов коррупционных дел, имидж КПК серьезно не пострадал.

Почему китайские чиновники прячутся от публики?

Четвертая составляющая кампании – призыв Си Цзиньпина вернуться к китайской традиции «трудолюбия и бережливости», а также идея «почета умеренности и позора излишествам». Поскольку контроль за этим осуществляют «народные массы», которые регулярно информируют соответствующие инстанции о замеченных ими нарушениях в поведении чиновников, а главное – вбрасывают информацию (в том числе видео в Интернет), сегодня большинство китайских чиновников стараются не светиться на публике.

В целях законодательного ограничения аппетитов чиновников и экономии бюджетных средств

новое руководство ввело пятилетний мораторий на строительство правительственных и других официальных учреждений, в том числе отелей и санаториев для чиновников под видом различных «институтов» и «центров»

Решение стало реакцией на многочисленные скандалы по поводу нецелевого и нерационального использования средств чиновниками разных уровней.

Пятое направление – декларирование не только доходов, но и расходов чиновников. Хотя на партийном и законодательном уровнях эти нормы пока не оформлены, проверки ведутся серьезные. Во всяком случае, одна из наиболее знаковых тенденций сегодняшнего дня – стремление китайских богачей, среди которых немалую часть составляют действующие или отставные чиновники, а также их родственники, избавиться от принадлежащей им недвижимости в Китае и перевести капиталы за рубеж.

Шестое направление – ужесточение контроля над всеми государственными компаниями и особенно над компаниями энергетического и финансового сектора.

В 2013 – начале 2014 годов на предмет коррупции было проверено более 1100 руководителей госпредприятий, 314 из них были обвинены в серьезных нарушениях и отправлены под суд. Среди них:

• председатель Комитета по контролю и управлению государственным имуществом при Госсовете КНР Цзян Цземинь,
• вице-президенты CNPC Ван Юнчунь и Бо Цилян,
• генеральный менеджер China National Travel Service (HK) Group Corp. Ван Шуайтин;
• генеральный директор China Resources Financial Holdings Co. Ltd. У Дин;
• генеральный менеджер China Mobile Сюй Лун;
• председатель Shanghai Bright Food Ван Цзуннань;
• глава компании Huisheng Engineering Corporation У Бин и ряд других руководителей крупных госкомпаний.

В основном это злоупотребления административной властью. Например, в процессе выдачи лицензий, контрактов и т. д. На втором месте – незаконное использование государственного имущества и ресурсов, таких как уголь, нефть, газ, земля и т. д.

Как победить Корпорацию чиновников?

Серьезная проблема, которую пока не удается решить, связана с сохраняющейся «корпоративностью» чиновной среды, создающей условия не только для роста коррупции, но, что более существенно, и для безнаказанности за совершенные преступления.

Основные причины этого явления китайские авторы видят не в том, что чиновники умеют мастерски маскироваться, а в том, что они создали для себя «две крупные сети», которые их защищают и содействуют их повышению по службе.

Первая большая сеть – это «сеть связей в чиновничьих кругах». Мелкие чиновники налаживают связи с крупными, а те с еще более крупными. Получается, что «процветание одного чиновника приводит к процветанию всех, кто находится в его сети». Эти чиновники снизу доверху поддерживают друг друга и помогают делать карьеру, независимо от степени их коррумпированности.

Вторая большая сеть – это «сеть защиты в чиновничьих кругах». Этот вид связей направлен на защиту чиновниками друг друга от разоблачения. Вышестоящие защищают нижестоящих и помогают им успешно «продвигаться вверх под волной жалоб народа». Даже если кого-то и накажет суд, ему все равно помогут как можно скорее вернуться к своей прежней деятельности.

Что касается рисков, с которыми связана кампания «по борьбе с коррупцией и разложением», то и они вполне очевидны.

Во-первых, она активно используется различными властными группировками в целях дискредитации своих оппонентов. А следовательно, есть риск не только перерастания антикоррупционной борьбы в кампанию «охоты на ведьм», но и в «борьбу всех против всех», что чревато полной потерей управляемости и неизбежным крахом государства.

Во-вторых, она все нагляднее демонстрирует масштабы разложения в КПК и органах управления, а следовательно, не способствует повышению позитивного имиджа партии. Это главная проблема, которая стоит перед новым руководством Китая. И в этом контексте совершенно неслучайным видится прошедшее в июне заседание Политбюро ЦК КПК, на котором Си Цзиньпин заявил о серьезном кризисе, поразившем КПК, и предупредил, что если руководство страны не начнет смело смотреть в лицо реальности, партию и государство ждет развал.

Причем в данном случае речь, по-видимому, идет не просто о «борьбе с коррупцией и разложением», а о перестройке всей системы управления, да и самой КПК. Во всяком случае, именно на это нацелены принятые в конце июня партийные документы, призванные усилить контроль как над «руководящими кадрами», так и над партийными организациями на местах.

В-третьих, стремление руководства КПК навести порядок во всех без исключения эшелонах власти может привести к нарушению баланса сил между ключевыми элитными группировками, а главное – к нарушению равновесия между политическими и бизнес-элитами, способному усилить конфронтацию между ними и в конечном счете к сбоям в реализации социально-экономической и политический стратегии развития. Давно замечено, что

в обществе, в котором коррупция выступает в качестве системной властной вертикали, ее ликвидация может привести к катастрофическим последствиям для самого общества,

и Китай в этом смысле – классический пример.

Порядок в рядах партийных и государственных чиновников наводить, безусловно, необходимо. Но вряд ли это возможно сделать одними призывами и даже кампаниями «по борьбе с коррупцией и разложением», не меняя статусных социальных ролей. Однако с последним, похоже, не спешит и новое руководство КПК и КНР. А раз так, то Китай останется бюрократическим государством, в котором верхний (привилегированный) социальный слой будет представлен достаточно узкой высшей прослойкой управленцев и собственниками предприятий.

Именно их место на социальной лестнице и уровень доходов, а отнюдь не связь с массами и уж тем более не их мировоззрение (в том числе и приверженность «основным ценностям социализма») обеспечивает им наибольший доступ к общественным благам и обладание большими ресурсами (организационные, культурные, экономические), что и служит гарантией сохранения ими своего привилегированного положения в обществе.

Это означает, что базовые проблемы между «управляющими» и «управляемыми» будут продолжать сохраняться. Как будет сохраняться основа для социального протеста и борьбы кланов в высшем руководстве КПК и КНР.

Возможно, новому руководству КПК в среднесрочной перспективе удастся снизить угрозу превращения страны в олигархический капитализм

Однако успехи в борьбе с коррупцией не будут полными. Эта проблема останется важнейшей на протяжении всего десятилетнего периода. Как одной из важнейших проблем останется и проблема «отрыва от масс» кадровых работников и партийных чиновников.

 Некоторые выводы

Публикуемые цифры предварительных итогов кампании по «борьбе с коррупцией и разложением» показывают, что проверке подверглось огромное число людей. Раньше они чувствовали себя уверенно на своих постах. А теперь превратились, применяя выражение Мао Цзэдуна, в «бумажных тигров». Естественно, среди функционеров возникают группировки, которые стремятся сообща защититься от преследований со стороны Комиссии по проверке дисциплины.

Вполне очевидна и политическая составляющая большинства дел. В опубликованном в октябре 2014 года агентством Синьхуа списке 55 «тигров» – высокопоставленных лиц, подвергшихся чистке за последние два года, фигурируют в основном чиновники, приближенные к Цзян Цзэминю. Отсюда у многих возникает вполне закономерный вопрос: кто следующий?

Безусловно, для того чтобы хоть как-то восстановить позитивный имидж КПК, Си Цзиньпину необходимо уничтожить фракционность в самой партии и показать народу, что она еще способна управлять государством и готова очиститься от «паршивых овец», невзирая ни на их бывшие заслуги, ни на занимаемые ныне должности.

Ключик к пониманию китайского общества

Однако проблема в том, что коррупция в Китае – явление сугубо национальное, это своего рода традиция, а потому отношение к ней общества весьма специфично. Некоторые опросы даже показывают терпимое отношение к коррупции со стороны населения, которое справедливо полагает, что «не подмажешь – не поедешь». Именно поэтому методы борьбы с этим явлением должны быть ориентированы преимущественно на китайскую ментальность, а бороться с коррупцией на низовом уровне, наверное, бесполезно. Особенно в условиях, когда значительной части чиновников закон не указ, а понятие гуаньси занимает в ментальности любого китайца одно из первостепенных мест.

Коррупция в Китае базируется главным образом на клановом или корпоративном принципах. По сути дела, это именно то, что и называется гуаньси. Без этого нет ни иерархии взаимосвязей в китайском социуме, ни в особенности традиционного китайского бизнеса. А потому масштабы этого явления поражают, а предлагаемые методы борьбы до последнего времени (а во многом и сейчас) основываются на проведении идеологических кампаний, в ходе которых чиновников пытаются воспитать в духе честности и неподкупности. Правда, в сочетании с этим применяется и уголовное преследование. Причем довольно жесткое. Однако проблемы это не решает.

Не менее значимо и то, что на региональном уровне коррупция имеет вполне реальные экономические основания. И основание это – «пузырь» на рынке недвижимости, за счет которого существуют многие местные администрации, набравшие 2,8 трлн. долл. долга (30% от ВВП) в рамках развития инфраструктуры и жилой недвижимости.

Если этот «пузырь» лопнет, то многие местные администрации лишатся средств к существованию, что чревато не только потерей управляемости страной, но и серьезными социальными потрясениями. И не учитывать данного факта Си Цзиньпин не может.

Именно по этой причине «крестовый поход против коррупции» – лишь часть масштабного плана восстановления морального авторитета КПК. Параллельно Си Цзиньпин концентрирует власть в своих руках и пытается привлечь на свою сторону простой народ.

Одна семья — один ребенок

Он объявил о реформах, которые касаются ключевых проблем общества:

• объявлена кампания по улучшению качества воздуха;
• реформирована политика «одна семья – один ребенок»;
• пересмотрена систему «хукоу», которая привязывает жилье, медицинское обслуживание и образование граждан к их официальному месту жительства;
• ликвидирована система лагерей «трудового перевоспитания», позволявшая задерживать граждан без предъявления обвинений.

Также объявлено о планах сделать правовую систему более прозрачной и избавить ее от вмешательства чиновников местного уровня.

Поставлена цель – превратить Китай из «мировой фабрики» в инновационный узел, переориентировать экономику на потребление, а не на инвестиции, расширить пространство для частного предпринимательства. Намечен существенный пересмотр налоговой системы: доходы местных бюджетов будут пополняться за счет различных видов налогов, а не только продажи земли и сделок с недвижимостью.

В стадии тестирования десятки дополнительных инициатив экономической политики, включая привлечение частных инвестиций в государственные предприятия, уменьшение бонусов их топ-менеджеров, создание частных банков, которые станут кредитовать малых и средних предпринимателей, упрощение процедур согласования для нового бизнеса.

Все это так или иначе должно лишить коррупцию экономической почвы. И это, безусловно, правильно.

Однако предстоит сделать главный шаг – пойти на изменение статусных социальных ролей, лишив бюрократию ее привилегированного положения в китайском социуме

Пойдут ли на это Си Цзиньпин и его команда – большой вопрос. Во всяком случае, пока на этом направлении делается ничтожно мало.

Большой вопрос, сумеет ли Си Цзиньпин окончательно ликвидировать фракционность в руководстве КПК и КНР. Пока несомненно только то, что ему удалось серьезно ослабить «шанхайский клан» и вернуть в чиновную среду подсистему страха оказаться в числе коррупционеров и «разложенцев». Однако региональная фронда окончательно не уничтожена, и вряд ли это удастся сделать, а подсистема страха не всегда тождественна эффективному управлению. Нужна сплоченная команда, которая бы действовала согласованно и взяла на себя ответственность за проведение социально-экономических и политических реформ. Есть ли такая команда у Си Цзиньпина – один из главных вопросов.

Скорее всего, все расставит по своим местам XIX съезд КПК, но до него еще два года. И за это время Си Цзиньпину нужно окончательно уничтожить «шанхайский клан», не ввергнув страну в полосу социальных потрясений, связанных с элитными разборками, и сохранить лояльность «принцев» и «комсомольцев», кадровая победа которых на съезде вполне предсказуема.

Статья любезно предоставлена журналом «Центр Азии».