Война в Йемене — попытка помешать Ирану стать ядерной державой

Гражданская война в Йемене окрашена в цвета религиозной войны. И если разобраться в деталях хитросплетений арабской и исламской политики, то кажется, что эта бойня — попытка помешать Ирану стать ядерной державой. 

Читайте также первую часть: Почему самая бедная арабская страна может потрясти весь арабский мир?

Арабская вязь

Действительно ли война в Йемене — часть большого противостояния суннитов и шиитов? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, почему иностранная интервенция в Йемене началась именно 26 марта 2015 года. Очевидно, что побудительной причиной активизации Эр-Рияда стала не просьба Хади о незамедлительном вмешательстве и не осада города Аден отрядами хуситов, после чего, собственно, йеменскому президенту пришлось эвакуироваться в Саудовскую Аравию на самолете вместе с дипломатическими миссиями ряда арабских государств.

Логичнее всего предположить, что побег Хади, его резонансное выступление и на удивление быстрая реакция были заключительным актом хорошо спланированного спектакля

Сложно поверить, что президент Хади не обращался за военной помощью раньше. Например, когда он таинственным образом исчезал из Йемена и, по некоторым данным, неделями скрывался в Эр-Рияде, а затем возвращался в Сану и Аден. Также трудно представить, что саудовским правителям достаточно было всего несколько часов, чтобы уговорить партнеров по ССАГПЗ совместно ударить по хуситам в Йемене. Да еще чтобы Вашингтон и Анкара при этом оказывали логистическую поддержку и делились разведданными.

Скорее всего, «Решающий шторм» помимо ключевых вопросов в Йемене решал еще одну стратегическую задачу

Иранский фактор

Не случайно операция началась в преддверии важнейших переговоров Ирана и шестерки международных посредников в Лозанне по ядерной иранской проблеме, ход которых может радикально изменить Ближний Восток. Дело в том, что к 2 апреля после длительных и напряженных дискуссий стороны согласовали совместный план действий по ядерной программе Ирана и договорились заключить всеобъемлющее соглашение по этому вопросу до 30 июня. Если все пойдет по намеченному плану, Тегерану ограничат его возможности по обогащению урана и накоп­лению ядерных материалов. Но при этом ему подтвердят право на деятельность в атомной сфере, в том числе на производство ядерного топлива в промышленных масштабах для дальнейшего использования на собственных АЭС. Причем характерно, что ни один из ядерных иранских объектов не будет демонтирован, а эксперты МАГАТЭ получат право на тщательные проверки сроком на 25 лет. Иран также должен будет сократить количество центрифуг для обогащения урана с 19 тысяч до шести тысяч и в течение 15 лет не обогащать уран более 3,67 проц.

Взамен Тегерану гарантируют постепенную отмену международных политических и экономических санкций. Если Иран не выполнит свои обязательства, режим санкций может быть восстановлен. Иранские переговорщики с этим согласились, но подчеркнули, что если Запад не будет выполнять свои обязательства, Тегеран тоже в любой момент разорвет достигнутые договоренности.

Здесь важно отметить, что найденный в Лозанне компромисс не устроил Саудовскую Аравию и Израиль. В этих странах подозревают, что Иран не отказался от идеи рано или поздно создать собственную атомную бомбу. Но проблема, судя по всему, не только в ней.

Стратегия Вашингтона в иранском вопросе

Переговоры вокруг иранской ядерной программы, по сути, могут изменить геополитическую реальность, которая создавалась в последние годы в том числе и с учетом очень сложных отношений Вашингтона и Тегерана. В какой-то момент вообще казалось, что на Ближнем Востоке вот-вот разразится новая война. Настолько напряженными были взаимоотношения между Ираном и странами Запада. Вашингтону удалось убедить в неизбежности конфликта из-за иранской проблемы не только своих ближайших союзников – Израиль и Саудовскую Аравию, но и практически весь Большой Ближний Восток. Согласно утечкам информации в случае необходимости Эр-Рияд даже был готов предоставить свое воздушное пространство израильской авиации.

Естественно, что когда сегодня Вашингтон говорит о необходимости мирного урегулирования иранского вопроса перед его ближневосточными союзниками встает ряд проблем. Во-первых,

Ирану фактически гарантируют ядерный статус. Что само по себе неприятно иранским оппонентам в регионе,

которые надеялись, что США не допустят такого поворота ни при каких обстоятельствах.

Во-вторых, после снятия санкций Тегеран может уверенно вернуться в мировую торгово-финансовую систему и быстро возобновить экспорт углеводородного сырья. По некоторым данным, уже заключено восемь соглашений о коммерческом и промышленном сотрудничестве между Турцией и Ираном, Китай готовит договор о строительстве газопровода из Ирана в Пакистан, Индия желает расширить торгово-экономические связи, инвестируя в иранский морской порт Чахбехар, а строители и банкиры из Дубая всерьез интересуются иранской недвижимостью. Помимо прочего Иран ждет возвращения европейских инвесторов – государству необходимы долгосрочные инвестиции в нефтяную и автомобилестроительную отрасли.

Таким образом,

Иран не только получает возможность компенсировать все свои экономические потери из-за международных санкций, но также шанс восстановить и развить экономику страны

Помимо прочего это означает, что иранское государство, пусть и не сразу, но сможет вновь поддерживать своих союзников в регионе от режима Башара Асада в Сирии и ливанской «Хезболлах» до зейдитов в Йемене и экстремистов в Палестине. Иначе говоря,

Иран опять будет разыгрывать шиитскую карту

активно интриговать в регионе против интересов других стран и использовать различных союзников как инструмент для проведения внешней политики на Ближнем Востоке.

Появление иранской атомной бомбы — вопрос времени?

С учетом того, что теперь Иран будет де-факто ядерной державой, способной получить оружие массового уничтожения, ситуация в целом меняется самым радикальным образом. Союзники Саудовской Аравии в арабском мире всерьез опасаются, что соглашение с Ираном подстегнет гонку ядерных вооружений в регионе. Отсюда понятно категорическое нежелание Эр-Рияда и Тель-Авива, чтобы до 30 июня было подписано всеобъемлющее соглашение по иранской ядерной программе. Поэтому еще в середине марта саудиты объявили о намерении в ближайшие 20 лет построить 16 атомных реакторов, чтобы производить ядерное топливо, которое можно использовать и для изготовления бомбы. Данное заявление наверняка следует рассматривать не только в качестве ответа на переговоры стран шестерки и Ирана, но и как напоминание Вашингтону, чтобы он прислушивался к интересам своих стратегических партнеров.

По той же причине в начале апреля министр по стратегическим вопросам Израиля Юваль Штайниц заявил агентству Associated Press, что «военная операция против Ирана не снята с повестки дня и остается одним из вариантов». Штайниц, следует отметить, стал самым высокопоставленным израильским политиком, который публично признал возможность нанесения Израилем превентивного удара по иранским ядерным объектам.

Таким образом, вполне возможно, что

«Решающий шторм» в Йемене – это ко всему прочему еще был и дополнительный рычаг давления на Иран

Интересно, что практически одновременно с авианалетами в Йемене силы, близкие к Эр-Рияду, захватили в Сирии город Идлиб в одноименной провинции и организовали наступление на Алеппо. Вероятно, тем самым саудиты хотели показать свою готовность бороться с Ираном на всех фронтах.

Роль России в иранском вопросе

Иран, безусловно, оказался в очень непростой ситуации. Он достаточно жестко отстаивал свои интересы в Лозанне, но его дипломатия провалилась на йеменском треке, когда Совбез ООН поддержал санкции против хуситов, а ЛАГ отказалась от предложения Тегерана по мирному урегулированию ситуации в Йемене. В этих условиях помощь иранцам пришла оттуда, откуда они ее уже и не ждали. 13 апреля президент России Владимир Путин снял запрет, введенный в 2010 году, на поставки зенитно-ракетного комплекса С-300 в Иран. Российские официальные лица, в частности глава внешнеполитического ведомства Сергей Лавров, объясняют это решение прогрессом на переговорах по ядерной программе. Эксперты и наблюдатели полагают, что основным мотивом Путина было не желание «насолить» США, а застолбить место России на открывающемся рынке Ирана. После 30 июня иранский рынок должен открыться для зарубежных компаний, в том числе и для производителей оружия.

Аргументы Москвы выглядят довольно убедительно. Особенно на фоне усилий тех же Турции, Китая и Индии увеличить экономическое присутствие в Иране. В данных условиях действительно нельзя упускать возможности.

Однако в этой истории есть нюанс, который заставляет иначе посмотреть на общую картину. Дело в том, что принятая Совбезом ООН в 2010 году резолюция № 1929 о запрете на продажу или передачу Ирану тяжелых вооружений в принципе не отрицала возможности поставок оборонительных ЗРК С-300. На тот момент Москва решила аннулировать сделку, вернув Ирану аванс 167 млн. долл. и утилизировав предназначавшиеся для него комплексы, из других соображений. Отмена поставок ракет была, по всей видимости, одним из условий «перезагрузки» отношений с Соединенными Штатами. Россия договаривалась с Вашингтоном об условиях вступления в ВТО, о переформатировании геополитических процессов вокруг Афганистана, и ей объективно было невыгодно ссориться с Западом из-за Ирана.

В Тегеране это прекрасно понимали. Также иранцы понимали и то, что ЗРК не подпадали под действие международных санкций. Поэтому они подали в третейский суд Женевы иск к «Рособоронэкспорту», оценив свои потери в 4 млрд. долл. При этом стороны предпочитали не устраивать лишнего шума. Каждый исходил из того, что Москва просто выбрала наиболее перспективное направление внешней политики. Так же как сегодня, Путин принял решение, объективно соответствующее текущему моменту. Проблема, правда, в том, что его указ смешал карты многим игрокам на Ближнем Востоке. Наличие у Ирана С-300 снижает угрозу военного удара по ядерным объектам в стране, а значит, существенно уменьшает эффективность международного давления на Тегеран. Для него это дополнительное преимущество в трудном разговоре с Западом и США.

Между тем западные эксперты уверяют, что, несмотря на свою мощь и возможности, С-300 не самое совершенное оружие обороны. Кроме того, армии НАТО неплохо знакомы с этими системами. Например, они есть на вооружении Греции, которая получила ЗРК от Кипра. Больше того, натовская авиация неоднократно проводила обучения по противодействию ракетам С-300.

То есть по большому счету, если Москва стремилась кардинальным образом изменить правила игры вокруг Ирана, ей это не удалось. Больше похоже, что она пытается заскочить на подножку уходящего поезда. Несомненно, теперь все будет зависеть от того, как поведет себя Тегеран с учетом новых обстоятельств и как на это будет реагировать Вашингтон.

Ближневосточная логика Вашингтона

Вообще ближневосточная политика Соединенных Штатов вызывает сегодня огромный интерес. Многим она кажется непоследовательной и непродуманной. Эксперты указывают на провалы США в Сирии и Ираке, Ливии и Йемене. Те же Тель-Авив и Эр-Рияд критикуют за готовящееся соглашение с Ираном.

Возможно, уровень и качество политики нынешней администрации США в отношении Ближнего Востока оставляют желать лучшего. Однако в ней есть определенная логика. Судя по всему, в последующих геополитических раскладах Вашингтон делает определенную ставку на Иран. В перспективе это государство может играть ключевую роль в регионе, учитывая его экономический и геополитический потенциал. Поэтому не в интересах США максимально ослаблять Иран. Так же как было невыгодно Римской империи добивать вчерашних врагов, которые завтра могли стать союзниками в борьбе с новыми противниками.

В этом смысле

Иран нужен сильным, но не настолько, чтобы он представлял угрозу Западу и его интересам

Предсказуемый и понятный Иран, превращающийся в одного из региональных лидеров, может создать шиитскую ось в противовес суннитам. Для США было бы объективно выгодно, чтобы и те и другие настороженно следили друг за другом, но не вступали в явную конфронтацию и при этом находились в орбите американского военно-политического влияния. Поэтому сегодня им на руку, что их ближневосточные союзники решают тактические геополитические задачи в Йемене или поддерживают высокий уровень вооруженного противостояния в Сирии. При этом следует отметить, что общая стратегия развития региона уже не может формироваться без учета потребностей США.

Парадокс, но фактически сегодня в Йемене, Сирии и других ближневосточных странах закладывается фундамент будущей региональной геополитики. Ближний Восток – очень сложный регион для искусной дипломатии. Здесь существуют соперничество и многочисленные политические трения, которые нужно учитывать державам, стремящимся навязать собственные условия игры. Решение иранской проблемы покажет, кто именно способен сформулировать повестку дня региональной политики и кто может задавать вектор дальнейшего развития международных отношений в рамках Большого Ближнего Востока.

Статья любезно предоставлена журналом «Центр Азии».