Поуехавшие. Владимир Мартин: «Бизнес в Германии начал без кредита»

Первое, что нам рекомендовал сосед герр Штрасдат после въезда в новый дом, был местный русский магазин, в котором по четвергам можно было купить свежайшего карпа. Так мы и познакомились с владельцем и директором магазина Владимиром Мартином, «русским немцем/russlanddeutsche« из Караганды. Русское имя, немецкая фамилия, казахстанское детство. Все это я, правда, узнала много позже, когда пришла в магазин не в качестве покупателя, а в качестве журналиста — с фотокамерой и блокнотом с вопросами. 

— Как Вы решили уехать? 

— Уехать нам хотелось ещё в советское время. Примерно в 1983 году нас нашли немецкие родственники и прислали приглашение в гости, но к сожалению нам было отказано в визе. Возможно, это было логично — если бы я попал тогда в Германию, я бы уже не вернулся назад. В 1989 году меня призвали в армию. Не успел дослужить, как начал разваливаться Советский Союз. Первыми досрочно демобилизовались прибалты. Я же, дослужив полный срок, в 1991 году вернулся в сильно изменившийся Казахстан, где  больше не чувствовал себя как дома. Не долго думая, собрав личные вещи, с 70-ю рублями в кармане я уехал в Россию, город Вологду, где и нашёл свою половинку.

Девяностые, время киосков. Я начал торговать, дело пошло неплохо, и казалось, можно было бы остаться, но мы принимаем решение уехать всё-таки в Германию. Страшно не было. Ещё в России начали улучшать знания немецкого языка. В 2000-ом году мы переехали в Германию. Сначала был приемный пункт — лагерь для поселенцев, знание языка сработало буквально сразу: оформление документов, получение места заняло у нас очень мало времени. Другие, привыкшие неторопливо перемещаться из кабинета в кабинет, с бесконечными бланками и формулярами, недоумевали и удивлялись. Нас определили в Леверкузен, город на Рейне в земле Северная Рейнвестфалия, где жили наши родственники.

Через три дня после прибытия у меня уже была  работа: место кларнетиста в духовом оркестре при местной железной дороге

— Кларнет? А где Вы получили музыкальное образование? 

— Ещё до армии я закончил Карагандинское музыкальное училище. В армии, кстати я был заместителем командира взвода. В моём подчинении были не только музыканты, но и фотографы, художники, киномеханики, в общем все бездельники.

— Значит, у Вас есть организаторские способности? 

— Не знаю, вряд ли. Я был, скорее, стеснительным и тихим… Работа в оркестре была не каждый день, поэтому мне нужно было искать что-то более серьёзное.

Я напросился в одну местную фирму на неоплачиваемую практику — это здесь распространенный способ трудоустройства

Это одновременно и обучение, и знакомство, и притирка. Фирма занималась ремонтом деталей для станков с числовым программным управлением. Требовались люди, умеющие выполнять тонкую сложную работу руками. После двух недель в качестве практиканта я получил место, хорошую зарплату.

— Были трудности?

— Не знаю. Мне кажется, все зависит от самого человека. Нужно работать. После нескольких лет в Германии я вспомнил свой удачный торговый опыт в Вологде и подумал: а не открыть ли мне магазин. В 2004 году открыл, очень небольшой и скромный «Русский магазин». Каждому эмигранту приходилось не раз отвечать на такой вопрос: «А как же вы там без пельменей, сметаны, соленых огурцов, творожной массы, сулугуни, мишек на севере, сосисок, сгущенки, аджики, казанов, мантоварок, матрешек, сатиновых трусов и ситцевых халатов обходитесь?» И каждый эмигрант пожимал плечами, намекая, что ностальгии, в общем-то, не испытывает, но если вдруг что и потребуется, то всегда есть, где купить. Вот именно — в «Русском магазине». Это такой остров обитаемый из прошлого, в котором есть та же «родная деревня», молочная продукция из Германии, есть колбаса казахстанская и сервелат «Алма-Атинский», колбасная продукция из Германии и многоэтажная пароварка-мантница из нержавеющей стали, опять-таки, изготовленная в Германии. Если есть спрос, то тут же появляется предложение. Рынок, не ностальгия.

— А были ли риски?

— Нет, я ведь не работаю с производителями напрямую, не заказываю товары вагонами или грузовиками. Я работаю с базами, их несколько в Германии. Могу взять одну коробку определенного продукта или несколько, посмотреть, как пойдёт.

— А кто покупает? «Наши»? 

— В старом маленьком магазине покупателями были в основном «наши» люди. В новом большом — мы переехали в 2012-ом году в другое здание, более просторное помещение, расширили ассортимент  — стало больше нерусских, не скажу «немцев»… Я даже однажды провёл эксперимент: завёл тетрадь, и сидя на кассе, стал вести статистику, кто же наш покупатель. Вышло пятьдесят на пятьдесят. Африканцы, например, покупают у меня сгущенку.

— А есть проблемы с «местными»?  

Владимир пожимает плечами, смеётся:

— Нет, какие проблемы? Например, на родительском собрании у сына сидят представители как минимум пяти различных национальностей…

— А старики, распивающие пиво на лавочке, — продолжаю я задавать каверзные вопросы, — не мешают? 

— Я и сам люблю посидеть на лавочке в солнечный день.

«Бизнес здесь начинал без кредита»

Район, в котором расположен магазин Владимира Мартина, считается в Леверкузене проблемным. Здесь в многоквартирных социальных домах живут многочисленные мигранты, на политкорректном языке их называют «граждане с миграционным фоном»: африканцы и поляки, марокканцы и русские (а к ним относятся и казахстанцы, и украинцы, и литовцы), турки и сербы, арабы и албанцы. Напротив русского магазина находится польский. Чуть за углом — турецкая Döner. Персы пробовали открыть собственный овощной, но у них не вышло.

Я все же не хочу оставлять тему «местные — приезжие», хочу расспросить, а были ли трудности с банками, при получении кредита. Скажем, отказ, как неместному… Ответ удивляет:

— Я не брал никаких кредитов под магазин. Ни для открытия первого, тогда я хорошо зарабатывал в фирме, был собственный начальный капитал. Ни при переезде и открытии второго. Можно сказать, что я дважды начинал с нуля. Один раз в России и второй раз в Германии. И мне есть чем гордиться: построен дом, старший сын выучился и работает на крупной фирме в Кёльне, младший — пойдёт в гимназию. Мой магазин регулярно выигрывает конкурс на звание лучшего магазина месяца, отмечают за четкость работы, товарооборот, ассортимент, порядок, чистоту.

Владимир улыбается. Я готовлюсь задать последний вопрос про «пять отличий Казахстана и новой родины» и не сомневаюсь, что услышу в ответ:

— Во-первых, у меня нет страха перед завтрашним днём. Во-вторых, я спокоен за будущее своих детей. В-третьих, медицина. В-четвёртых, безопасность на улицах, защищенность. Ну, вот и все…

— Ну и напоследок о Казахстане? Чего не хватает? 

Владимир прислушивается к себе, пожимает плечами, улыбается и говорит:

-Там друзья. Можно я просто передам привет своим однокурсникам и одноклассникам?

И мы идём фотографировать очевидно то, чего многим бывшим казахстанцам здесь не хватает, но благодаря таким магазинам они могут и в Германии найти и купить: шоколад «Рахат«, казы и колбасу из конины, мантоварку, казан, мангал и многое другое.