Бывшие коммунисты — лучшие председатели КСК — эксперт

Само слово «КСК» у многих вызывает аллергию — коммунальные вопросы давно превратились в головную боль. Председатель Ассоциации КСК Шамиль Мендыгалиев готов эту боль снять — объяснить, что к чему в этих КСК.

Председатель Ассоциации КСК Шамиль Мендыгалиев

Азбука КСК: что это такое?

— Вы знаете, почему растет недовольство тех, кто живет в многоэтажных домах, теми, кто этими домами управляет? Они же содержатся на наши с вами деньги. А почему в судах растет количество исков тех, кем руководят «дворовые узурпаторы». Догадались? Речь о председателях КСК в частности и проблемах коммунально-жилищного хозяйства вообще. Мы беседуем с председателем городской Ассоциации КСК Шамилем Мендыгалиевым. Начнем с элементарного. Многие не знают, что стоит за аббревиатурой КСК и что такое кондоминиум.

— Мне понятен вопрос. Кооператив собственников квартир. Что же такое кооператив? Это тот же самый колхоз, где избирается правление. И оно должно руководить работой по управлению и обслуживанию жилых домов.

— То есть эта форма правления. А кондоминиум?

— В законе о жилищных отношениях написано понятие кондоминиума. Это особая форма собственности, в которой отдельные квартиры или помещения находятся в собственности отдельных физических лиц. А остальное имущество – крыши, подвалы, подъезды, коммуникации – принадлежат тем же, кто владеет индивидуальным имуществом, то есть является общей коллективной собственностью.

— У нас в Алматы 7 777 многоквартирных домов, каждый из которых — кондоминиум. Но не все зарегистрированы как кондоминиум. Поэтому общая долевая собственность, то, о чем вы говорили, во многих домах не принадлежит жильцам. Так кому же она принадлежит? Кто ею распоряжается?

— Вот вы говорите, якобы эта общедолевая собственность не принадлежит этим жителям. Я с этим не согласен. В 1996 году была организована приватизация квартир, распущены домоуправления, содержание общедомовой собственности было передано собственникам квартир. Мы с того периода платим целевые взносы. Разве это не говорит о том, что вся эта собственность принадлежит нам? Мы же платим не за свою квартиру, а за содержание общедомовой собственности. Так, как вы, рассуждают политиканы.

— Стоп-стоп. Не рассуждают и не политиканы. Есть закон, который говорит: зарегистрировали, выкупили. Там же определенные деньги платятся при регистрации кондоминиума. Логика подсказывает: раз оно наше – оно от нас неотделимо. Зачем тогда регистрировать?

— С 1996 года, с момента приватизации, прошло 19 лет. И все мы об этом толкуем. Заставляем собственников квартир раскошелиться на регистрацию кондоминиума.

— Вот оно ключевое слово — «кондоминиум».

— Правильно. Учитывая слово «раскошелиться» и учитывая, сколько раз правительство проводило легализацию, а теперь еще и на зарубежное имущество, наша ассоциация КСК инициировала обращение к президенту, правительству, мажилису, сенату, чтобы регистрацию кондоминиумов, которую все время требуют, признали по факту в соответствии с законом о легализации имущества. Что значит «по факту»? Дома были построены давно, в советское время. У каждого дома есть инвентарное дело, то есть паспорт. В него входит адрес, кадастровый номер, все чертежи и планы, застройки, отвод земли. По сути дела, дом никуда не переехал, кадастровый номер не изменился – его можно признать кондоминиумом в соответствии с законом о жилищных отношениях.

— То есть зачем голову морочить всякими бумажками, регистрациями?

— Еще и брать деньги за регистрацию.

— Так закон же уже принят. Что делать, Шамиль? И таких законов у нас много. А от закона о жилищных отношениях никак не могут избавиться.

— А закон кто принимает? Парламент. Значит нужно инициировать пересмотрение.

— Вы владеете информацией, есть ли у нас в сенате бывший председатель КСК, бывший председатель ассоциации КСК, домоуправ — те люди, которые знают проблему изнутри?

— Таких людей там нет, к сожалению.

Что делать, если председатель — жулик?

— Каждый из нас желает знать: куда потрачены его деньги? Будь добр, председатель, отчитайся.

— А в итоге на собрание приходит 5-7% жителей.

— А закон как раз-таки предусматривает – повесить отчет в письменном виде на дверь подъезда или в почтовые ящики каждые три месяца. И, пожалуйста, проверь.

— Я знаю одного председателя КСК. Не побоюсь этого слова – жулик махровый. Он каждый месяц списывает 150-200 метров стальных труб на ремонт коммуникаций. Жильцы говорят, что в трубах все должно быть обмотано. Приходим мы туда по жалобе. Он стоит со свирепым видом: «Что вам надо?» Все трубы замотаны китайской желтой лентой: «Смотрите, как я их заизолировал». Думаем, не может быть, чтобы человек 168 м погонных труб заменил в подвале на горячую воду — этот якобы ремонт продолжался всего 2 часа! Откручиваю концевик – приварено всего 1,5 метра новой трубы. Все остальное — старое, ржавое, замотанное лентой. И таких примеров тысячи. Может, вы правы, что в какой-то момент мы уже ступили на достаточно твердую почву под названием «жилищное хозяйство». В городе 3 года назад началась программа модернизации жилья. Потом началось создание тепловых пунктов, которые должны помочь людям экономить средства на горячем водоснабжении и обогреве жилья.

— На ваш взгляд, нужна ли эта модернизация жилья в том виде, в каком она происходит в Алматы?

— Давайте по порядку. Если вы молчите о «махровых жуликах» – это плохо. Их нужно привлекать к уголовной ответственности. А так это просто разговоры и клевета. Виноват человек – должен сидеть в тюрьме.

— У вас были такие случаи? Вы кого-нибудь привлекли к ответственности?

— Мы не правоохранительные органы.

— А мы тем более не можем. Мы средства массовой информации.

— А нужно инициировать привлечение к уголовной ответственности. Я знаю единицы таких жуликов, но вы сказали — тысячи. Я с вами категорически не согласен.

— Вы в начале разговора сказали, что некоторые сидят в тюрьме.

— Сейчас не так просто посадить. Мы по телевидению видим, что воруют миллионы, миллиарды… и то отпускают на свободу. А здесь в основном взыскивают.

Как монополисты дискриминируют алматинцев?

— Дарига Назарбаева, депутат парламента, вице-спикер, предложила инициировать закон о государственном регулировании жилищно-коммунального хозяйства. Мне видится, что вернут Министерство жилищно-коммунального хозяйства РК, а вслед за ним — домоуправление. А вам?

— Я думаю, что нужно государственное регулирование. И желательно из центрального аппарата. А не так, что

алматинские жители дискриминировались в вопросе установки приборов учета тепла по сравнению с Астаной.

Там монополисты поставили приборы за свой счет почти во все дома. А в Алматы жители сами вынуждены покупать эти приборы и платить за их установку. Если в прошлом году прибор с установкой стоил 390 тысяч, то в этом году — 690 тысяч, правда, с годовым обслуживанием. А если будет министерство, то все будет единообразно.

— Будет ли домоуправление, как раньше? Если будет министерство, то под ним будет структура, доходящая до земли.

— У вас свой дом?

— Нет. Я в квартире живу.

— А если бы свой дом был, вы бы подчинялись домоуправлению?

— Нет.

— Вот здесь вопрос. Если мы провели общую приватизацию квартир, и дома принадлежат собственникам, которые в них живут, как можно управлять этим домом со стороны домоуправления? Надо тогда делать реприватизацию.

Лучшие председатели КСК — бывшие коммунисты

— Наиболее частые вопросы: что делать с соседом, который затопил или перестроил стены, никого не спросив, и от его долбления отлетела штукатурка? Как пройти все инстанции до суда?

— Многие КСК являются членами нашей ассоциации. Люди оплачивают добровольные платежи в наш КСК в соответствии с договором за юридические услуги. Это 25-30 тенге в месяц с квартиры. В год всего 300 тенге. А нанимать юриста — это 50-70 тысяч.

— То есть пока я не заплачу 25 тенге, вы не объясните человеку, что делать, когда с потолка капает.

— А я рассказываю.

— Вы говорите – приходите к нам.

— Мы инициируем защиту этих людей через суд. Но если они не оплачивают услуги и обращаются за консультацией, мы тоже помогаем. Когда инициировали отмену всех этих сборов, на нашу защиту встали все пенсионеры. Они пошли в суд.

— Добровольные платежи никто не запрещает — ради бога!

— В год 300 тенге, конечно, выгодно. Мы занимаемся сдерживанием роста и снижением тарифа на коммунальные услуги. Воюем с поставщиками этих услуг. Нам приходится судиться с департаментом Агентства естественных монополий за тепло, за мусор, за счетчики. А кто еще будет судиться?

— Положение дел в ЖКХ города улучшается с каждым годом?

— Улучшается. Меньше прорывов трубопроводов по городу. Но каждый год снижения процента изношенности труб не наблюдается. Цифры одни и те же.

— Я вам скажу в отношении перекладки труб было 86% износа, сейчас – 60%. Переложили почти 150 км магистральных труб.

— На учете это дело держите, чтобы дальше можно было контролировать.

— Вы давеча сказали, что, когда вы собирались становиться председателем КСК, никто не хотел этим заниматься. Я помню это время. Хоть ключ возьми в руки, чтобы закрыть техническую документацию на дома. Сейчас палкой не вышибешь. Я вспоминаю слова Остапа Бендера, которого до нитки обворовали румынские пограничники, и он сказал: «Ну, что же, миллионера из меня не получилось, пойду в управдомы».

— Таких случаев много. Люди оставляют ключи. Переизбирают. Наша ассоциация тоже помогает переизбирать председателей КСК.

— То есть случайные люди уходят?

— Есть такие, которых палкой не вышибешь. Но на одного нельзя всех равнять.

— Мне нравится ваша твердая позиция защитника.

— У нас очень много добросовестных председателей КСК, воспитанных еще советским строем, бывших коммунистов.

— За что вам и спасибо!

Видеоверсию можно посмотреть здесь.