Таджик таджику не брат. В мире гастарбайтеров свои неписанные законы

Самый незаметный праздник декабря — День трудового мигранта. Эта дата родилась в 2000 году, когда, учитывая возрастающее с каждым годом количество гастарбайтеров во всем мире, ООН учредило 18 декабря их днем. С недавних пор День трудового мигранта стали отмечать и в республиках Центральной Азии. Правда, отмечают тихо, без помпы, без торжеств под национальные музыкальные инструменты и хвалебных речей по государственным телеканалам. Оно и понятно: гордиться тут нечем.

Мигранты — отрасль экономики

Между тем, количество трудовых мигрантов по всему миру доросло до таких размеров, что они, если учитывать долю присылаемых ими денег в ВВП родных стран, стали представлять, по сути, целую отрасль экономики. В нашем сознании трудовой мигрант – этакий бедолага без прав и надлежащих условий проживания, которого может обидеть едва не каждый. В большинстве случаев так оно и есть. Однако среди гастарбайтеров имеются далеко не бедные люди, имеющие связи в государственных органах и даже криминальных структурах стран, где работают. Ибо за все годы существования института трудовых мигрантов в них сложилась целая иерархическая структура со своими «главами», «смотрящими» и «неграми», успешно для себя сотрудничающая с местными официальными и неофициальными властями.

Наш собеседник – журналист по специальности Дододжон Туроев, вынужденный по некоторым причинам бросить любимую работу и заняться торговлей за пределами своей родины. Он поведал интересную историю зарождения и становления в своей стране такого класса, как трудовые мигранты. Его рассказ и предлагаем вниманию читателя.

Таджикская история

— Летопись наших трудовых мигрантов началась с массового исхода из страны уроженцев Курган-Тюбинской области. Разразившаяся в начале девяностых в Таджикистане гражданская война была, по сути, противостоянием кургантюбинцев с кулябскими. То, что президент страны Эмомали Рахмон, пришедший к власти после войны – уроженец Куляба, ясно говорит о том, кто в ней одержал победу. Оставшимся в живых членам оппозиционных вооруженных формирований, что состояли в основном из кургантюбинцев, пришлось бежать в Афганистан, где многие из них влились в отряды Талибана и других военных радикально-исламистских структур, откуда продолжали мстить за свое поражение. Те, кто не захотел больше воевать подались в Россию и Казахстан.

По разным данным, в настоящее время более половины мужского населения Таджикистана обитают за его пределами. В одной только Москве несколько сотен тысяч таджиков. Немало их и в Казахстане. В отличие от узбеков, в большей своей части занятых в строительных работах, таджики в основном торгуют на рынках.

— Но узбеков ведь тоже немало на наших рынках?

— Из числа узбеков на рынках обитают потомственные торговцы, которые торговали по всему Советскому Союзу во времена его существования и занимались бы этим по сей день, если бы он не развалился, тогда как остальные оставались бы у себя в республике. То есть узбекские торговцы – это те, кто занимался и занимается торговлей на протяжении веков из поколения в поколение, независимо от политической ситуации. Остальные узбеки были вынуждены подрядиться на строительные и другие работы, потому что торговая ниша оказалась занята. С одной стороны, своими земляками, с другой – таджиками. Население Таджикистана в несколько раз меньше населения Узбекистана. Но таджиков за пределами своей страны больше, нежели узбеков. И основная их масса занимается либо торговлей, либо транспортировкой афганского героина.

Должен сказать, что пошли они на это не от хорошей жизни. И занимаясь перевозкой наркотиков, очень сильно рискуют. И не только свободой и здоровьем, но и жизнью. Как известно, многие курьеры перевозят героин в себе. Заглатывают от десяти до двадцати капсул с порошком и везут их в своем желудке. При этом, на всем протяжении пути, который может составлять несколько суток, нельзя ни есть, ни пить. Если желудок начнет работать, он переварит оболочку, и содержимое капсул окажется в нем. В этом случае неминуемо наступит смерть. К тому же бывают случаи, когда некачественно закупоренная капсула раскрывается в желудке. И это тоже стопроцентный летальный исход. Ну и, помимо этого, немалая часть курьеров попадает в руки правоохранителей, в результате чего на сегодняшний день порядка тридцати процентов заключенных российских тюрем – таджики. Характерно, что степень риска абсолютно несоизмерима с их заработком. Получают они за такую работу порядка 300 долларов за рейс.

Каждый таджикский торговец отдает часть своего заработка, как принято говорить, в общак, из которого средства идут на «отметку» местным рэкетирам, «разводы» с правоохранительными органами и т.д.

Что касается тех, которые работают в правовом поле, то тут тоже не все просто. На протяжении тех двадцати лет, что существует сословие гастарбайтеров, оно эволюционизировало и, если можно так сказать, самоорганизовалось. То есть появились свои «паханы», «смотрящие», «разводящие», «торпеды» и т.д. Они наладили связи с местным криминалитетом и поддерживают с ним отношения, которые сводятся к так называемым «отметкам».  Если же у торговца возникают проблемы, он звонит «смотрящему», после чего тот приезжает и решает вопрос, подключая при необходимости, местных «бандитов». Существуют строгие неписанные законы, которые должен соблюдать каждый, кто этим занимается. И неповиновения или «кидалова» здесь быть не может априори. Потому что есть несколько вариантов воздействия на ослушавшегося. Его можно наказать самим. Если это не подействует, отдать на «съедение» местному криминалитету или правоохранителям. Если и это не подействует, то сделать какую-нибудь гадость его семье, близким родственникам в Таджикистане. Так что неписанные законы чтутся строго.

— Какие регионы Таджикистана представляют работающие у нас таджики?

— В основном, это, как и я, кургантюбинцы, вынужденные уехать из страны после гражданской войны. Сегодня здесь находится уже их второе поколение. При анкетной записи о том, что ты родом из Курган-Тюбинской области, рассчитывать на приличную работу в Таджикистане очень сложно. После войны между нами и кулябцами зародилась тихая ненависть. А при кланово-родовой структуре организации власти, присущей нашей стране, практически во всех областях руководят выходцы из Куляба. В свою очередь, если кто-нибудь из Куляба захочет торговать здесь (ведь не все кулябцы в «шоколаде»), его сюда тоже не пустят.

— Но ведь он может сказать, что родом не из Куляба, а, скажем, из Душанбе?

— Его легко узнают по характерному диалекту, который существует в каждом таджикском регионе.