Контроль за бюджетом государства недостижимый идеал даже в наиболее развитых странах. К нему можно только приблизиться. Каким образом? Об этом нам поведал политолог, экономист и публицист Пётр Своик.
— Может ли население страны контролировать расход государственных бюджетных средств?
— Ну вообще говоря, полный контроль за бюджетом — это недостижимый идеал даже в наиболее развитых странах. Приближение к этому идеалу требует обязательной дифференциации бюджета. Должен быть не просто государственный и республиканский бюджеты, но и региональный. Должны быть бюджеты местного самоуправления. Чем больше таких бюджетов, чем больше у них самостоятельности, тем больше шансов, что население может более или менее отслеживать, куда идут их налоги. Ну например, если в небольшом поселочке есть свое собственное самоуправление со своим собственным бюджетом и набором налогов которые идут именно в этот бюджет, то почти наверняка будут механизмы его отслеживания. Тем более, что депутаты сами могут говорить: «Давай, мы налог на землю пустим на дороги», а налог на индивидуальную зарплату пустим на поддержку дополнительных школьных завтраков. Но в Казахстане, этого просто нет. Здесь централизованная бюджетная система. Областные и городские районные бюджеты являются частью республиканского. Они составляются, планируются, исполняются в составе общей вертикали. Как акимы у нас не имеют самостоятельности, а назначаются сверху, точно также и бюджеты назначаются сверху.
— То есть республиканский бюджет граждане практически не могут контролировать?
— Не сказать, что в Казахстане вообще все непрозрачно. Правительство старается хотя бы формально исполнять современные международные требования прозрачности бюджета. Например, если зайдешь на сайт Минэкономики и бюджетного планирования, то найдешь бюджет на следующий год. И даже на 3 года вперед. А если зайдешь на сайт Минфина, то найдешь отчет об исполнении бюджета прошлого года или о текущем состоянии. Конечно, без подробностей, но в целом цифры есть.
Но узнать подробности затрат на те или иные вещи, к примеру на ремонт дорог, нельзя. Не узнаешь даже, какая денежка и в каком размере на эту дорогу пошла.
Прозрачность республиканского бюджета очень ограничена.
— Но на сайте города Алматы, например, есть статистика поступающих в бюджет денег. Есть даже отчеты об остатках за прошлый год.
— Да. Бюджет есть. Но там не расписано, откуда что берется и куда тратится. А вообще должно бы быть так: маслихат Алматы должен избираться на открытых, конкурентоспособных и многопартийных выборах. Депутаты должны быть от партии, а не от себя. И этот маслихат должен назначать по контракту или избирать акима, который сейчас назначатся президентом. И тогда сам вопрос составления бюджета и его расходования становится более или менее публичным и прозрачным. Если даже сам не найдешь, то придешь к своему депутату, за которого голосовал, и с него выдерешь нужную информацию. Уж он-то будет знать, в крайнем случае, получить сведения он точно сможет. Это такие современные схемы самоуправления.
— Но неужели в законе не прописаны механизмы контроля населения за бюджетом, по сути, их собственными деньгами?
— В законе никаких механизмов и процедур, посредством которых можно было бы добиться ответов, куда уходят деньги, нет. Там декларация есть. И потом надо еще иметь в виду, что мы правовое государство только на бумаге. А на самом деле, мы не правовое государство. У нас законодательство не является тем, что безусловно исполняется. У нас законодательство — наполовину мифология. На одну половину это инструмент, а на другую — мифология. Например, прозрачность бюджета — это на три четверти мифология и только на одну четверть — механизм.
— Но если я вижу, что мои деньги уходят в никуда, я могу отказаться платить налоги?
— Если вам не нравится, как расходуется бюджет, качество ремонта, содержания дома и т.д., отказаться платить вы не можете. Потому что в законе, насчет как снять денег с населения и наказания за отлынивание от обязательных платежей очень подробно расписано. Вот чего не можешь сделать, так это отказаться. Законных способов не платить — нет.