«Гуманный» Карасайский суд нашел притворность сделки там, где ее нет

Этот кейс наверняка по стране не единственный, но в резонансной судебной практике встречается впервые. Мнимость сделок настолько сложно доказывать в казахстанских судах, что статья 160 Гражданского кодекса применяется на практике крайне редко, даже если представлены документальные неопровержимые доказательства.

Карасайский районный суд в своем решении № 1952-23-00-2/2070 от 23 июля 2023 года вместо того, чтобы выселить людей, почти три года назад продавших свой дом, применил принцип притворности и отменил как первичную продажу дома, так и две последующие сделки с ним, в том числе и ипотеку.

«Ответчик Ерлепесова Р. К. (вдова Арыстана Ерлепесова — Рисалят Ерлепесова, — Ред.) обратилась в суд со встречным иском, мотивируя свои требования тем, что при жизни ее покойный супруг Ерлепесов А. якобы взял в долг 13 млн тенге сроком на 3 месяца с условием возврата 15 млн тенге у Асель А., в целях исполнения обязательств заключил договор купли-продажи их общего жилого дома с Айданой С., которая в свою очередь написала расписку. Вернуть деньги он не смог, после чего спорный жилой дом перепродан 3 раза. Просит суд признать сделки недействительными», — говорится в описательной части решения судьи Шойбекова.

Вроде все красиво расписано и даже выглядит восстановлением справедливости по отношению «пострадавшей» вдове. Но несколько моментов в этом решении все же откровенно бросаются в глаза.

Якобы кредитор покойного Ерлепесова — Асель А. оказалась темной лошадкой в истории с долгом, которым якобы прикрыли продажу дома. Ее фамилия несколько раз упоминается в судебном документе, но суд не счел нужным найти Абдраимову и допросить о деталях сделки с займом. В решении судья Шойбеков не указывает ни дату, ни место заключения сделки с Абдраимовой, ни какие-то документы, подтверждающие вообще само событие займа.

Но при этом в мотивировочной части решения пишет:

«Материалами дела установлено (какими — непонятно, по займу между Ерлепесовым и Асель А. в деле документов нет, — Ред.), что покойный супруг Ерлепесовой Р. К. — Ерлепесов А. М. при жизни взял в долг деньги в сумме 13 млн тенге у Асель А. сроком на 3 месяца с условием возврата 15 млн тенге. Вместо заключения договора займа с Ерлепесовым А. М. заключен (кем, при каких обстоятельствах, кто инициатор, — Ред.) договор купли-продажи спорного жилого дома общей площадью 162,5 кв.м., в том числе жилой площадью 87,2 кв.м., расположенный по адресу…, с земельным участком 0,293 га, кадастровый номер… на срок займа, где покупателем выступила Айдана С.».

Эта часть решения просто переписана из иска вдовы. Никаких документов о том, что куплю-продажу дома оформили, прикрыв некий долг, в материалах дела нет. То есть судья не установил факт самой первой сделки — займа. Зато в материалах дела есть собственноручное согласие вдовы Ерлепесова на продажу дома Айдане С., написанное у нотариуса при оформлении сделки.

В сентябре 2020 года Казахстан переживал очередную волну ковида, и Айдана С. действительно искала дом поближе к Алматы, чтобы перевезти в него своих родителей из Туркестанской области. А потом ее родители скончались один за другим, смысла в этом доме не осталось, и Айдана С., продала через два года его Орал А.. Вдова Ерлепесова и ее сын (кстати, отбывающий сейчас наказание за мошенничество в крупном размере) спокойно жили в юридически чужой недвижимости.

Орал А. перепродала в 2022 году дом последней в этой цепочке покупательнице Гулим А.. Женщина для покупки дома оформила ипотеку в банке на 15 лет, дом был арестован в качестве залога, и на момент судебного разбирательства у судьи Шойбекова никаких претензий банка к заемщице не было.

Банк выступал в суде третьим лицом и его представитель в суде представил материалы о том, что сделка по ипотеке имела место. То есть у дома, который в сентябре 2020 года перестал быть собственностью семьи Ерлепесовых, есть законная хозяйка. Выселять вдову с ее сыном пришлось через суд. Так дело и попало к судье Шойбекову.

Суд, не установив истину, признает сделку с продажей дома Айдане С. притворной и отменяет все последующие действия с домом, включая и ипотеку Гулим А.

Какие доказательства притворности сделки судья указывает в своем решении?

• Расписку Айданы С. от 13 сентября 2020 года, согласно которой она обязуется в течение трех месяцев не отчуждать спорный жилой дом с земельным участком третьим лицам, а при возврате долга в сумме 15 млн тенге до 13 декабря 2020 года обязуется заключить соглашение о расторжении договора купли-продажи с приведением сторон в первоначальное положение (на самом же деле в этой расписке нет слова «долг», и написана она была по просьбе супругов Ерлепесовых, которые сами выбирали нотариуса для оформления сделки)
• Ответчики (Айдана С., Орал А., Гулим А.) до приобретения спорного жилого дома его не осматривали, а после приобретения в его владение не вступали, бремя его содержания не несли (на самом деле осмотр дома производился не однократно в группе лиц, которых судья не приглашал в судебное заседания и не опрашивал)
• Абилкасова с момента получения займа произвела лишь два платежа, в настоящее время (с ноября 2022 года по июль 2023) ипотека вовсе не оплачивается, а у Абилкасовой имеется задолженность в сумме 25 млн тенге (банк претензий Гулим А. по оплате ипотеки по сей день не имеет)
• суд критически относится к стоимости реализованного имущества ответчику Гулим. А. за 46 млн тенге за непродолжительный срок менее месяца, если ответчиком Орал А. спорный жилой дом приобретался за 35 млн тенге, а в 2020 году вовсе приобретался за 15 млн тенге.

Критически отнестись суд может к чему угодно, но любое действие должен аргументировать. Свобода при совершении сделок в Казахстане гарантируется Конституцией и законами, накладывая определенные обязательства на стороны сделок.

Ну и конечно, в этом деле присутствуют интересы банка, который претензий к заемщице в суде не высказывал, а если таковые имеются, сам разберется с ней в правовом поле. И если судья в своем решении указывает на притворность покупки дома даже в ипотеку, тут разве не групповой сговор по незаконному завладению чужим имуществом? Как можно оставлять в гражданском статусе явно криминальное дело, если уж судья Шойбеков «заступился» за вдову и ее сына?

По-хорошему, дело требует пересмотра и более детального разбирательства — слишком много в нем не проверенных и не изученных фактов.