Рождество в последнее время в мире уже очень многими не воспринимается как религиозный праздник – день рождения Иисуса Христа. Для многих все свелось к обрядовости: Санта-Клаус, олени, красные колпачки, венки на дверях, подарки в красном мешке и т. п.
А на постсоветском пространстве у Рождества другая судьба – для многих праздник оказался неким постскриптумом к Новому году, хотя века считался главным праздником года или по крайней мере зимы. Как же так получилось?
О том, почему для многих европейцев и американцев Рождество стало обрядовым праздником, существует множество исследований. Но там Рождество по-прежнему сохраняет статусное преимущество перед Новым годом. Для Европы и США все-таки первейшее значение имеет Рождество, а уже потом Новый год. Как минимум потому, что там этот праздник всегда был народным и официально поощряемым.
Постсоветское пространство переживало долгий период, когда празднование рождества мало того что не поощрялось, но порой и напрямую запрещалось.
Хотя так было не всегда. Сложно поверить, но даже в 1929 году, то есть
через 12 лет после революции, Рождество еще праздновалось
и даже считалось важным праздником.
Однако еще в 1918 году произошло событие, во многом предопределившее второстепенность Рождества для последующих поколений советских людей.
Первое января 1918 года декретом Совнаркома было сразу же объявлено четырнадцатым января – советская страна перешла с юлианского на григорианский календарь. Русская православная церковь этого не сделала. Как полагают многие историки, не успела сделать из-за почти сразу начавшихся гонений на нее.
Вполне возможно, что русская церковь последовала бы примеру православных Болгарии, Греции и Румынии, перешедших на григорианский календарь. Но этого не случилось. И так оказалось, что Советский Союз (а вслед за ним и те постсоветские республики, где живут православные) оказались в хронологической коллизии – Рождество наступает после Нового года, которое, собственно с Рождества Христова и ведется.
А если уж быть точнее, летоисчисление ведется даже не с рождения, а с обрезания Иисуса, которое празднуется католической церковью и перешедшими на григорианский календарь православными церквами 1 января. Православными, живущими по юлианскому календарю, день обрезания Иисуса приходится на 14 января. Собственно, такой коллизии мы и обязаны появлением праздника под названием Старый Новый год.
Понять праздник с таким взаимоисключающим названием способны народы, также пережившие смену календарей.
Потому и праздновалось Рождество в СССР вплоть до 1929 года. Идея заменить христианский праздник советским Новым годом появилась далеко не сразу. Шутка ли – Рождество праздновал и сам основатель богоборческого государства Владимир Ленин. Многим памятны и кремлевские елки, который устраивал Владимир Ильич, пока был здоров, и елки для крестьянских детей в усадьбе Горки – даже его последний выход в люди и состоялся на Рождество 1924 года.
Любопытно, что как раз
после 1924 года Рождество стали праздновать 25-26 декабря
И эти дни в СССР были нерабочими!
Конечно, уже в то время христианский дух праздника старались всячески выхолащивать. Вертепные театры, разыгрывающие сцены рождения Иисуса в яслях, укрывания его в пещере от царя Ирода и прочую атрибутику уже постепенно запрещали и вытесняли новыми обычаями. Например, «красными колядками» — когда на смену «Щедрику» и другим известным народным колядкам пришли дети, которые ходили по домам и распевали идеологические куплеты.
Вот как очевидцы описывают «комсомольское рождество» 1920-х:
«Тут целая небесная коллекция: разные боги всех времен и всех народов. Есть и бог «Капитал». Рядом поп, царь и буржуй, а поодаль рабочий с молотом, крестьянин с сохой и красноармеец с винтовкой. Дальше лодка с комсомольцами, ряженые, волхвы и т. д.
Подходим к монастырю с пением антирелигиозных песен. Много посторонней публики с удивлением смотрит на это шествие, а потом вылезли из монастыря и, не разобравшись в чем дело, начали креститься… После началось сжигание всех богов, а молодежь вокруг этого костра устроила пляски и танцы, прыгала через огонь и т. д.».
Многие охотно присоединились к празднику, но, как показал опыт, не поняли истинного смысла показанных комсомольцами сценок. В некоторых областях «безбожные карнавалы» спровоцировали конфликты между представителями разных конфессий, стычки между верующими и атеистами. Поэтому начиная со второй половины 1920-х годов партийное руководство рекомендовало отказаться от уличных мероприятий и сосредоточиться на научной пропаганде в рабочих и сельских клубах.
А в 1929 году празднование Рождества и вовсе отменили
Тогда советские власти в буквальном смысле слова объявили войну религии – священнослужителей арестовывали, храмы закрывали. Рядовым верующим тоже все тяжелее стало открыто молиться и исповедовать свою веру без последствий. Посему первейший удар был нанесен по главным христианским праздникам – Пасхе и Рождеству.
На первых порах репрессивные шаги советской власти касательно Пасхи и Рождества повторялись. Взамен христианского обряда навязывался советский, однако в Пасхе такая замена не прижилась и люди предпочитали пусть подпольно, пусть с риском для карьеры, но праздновать светлое Христово Воскресенье и даже посещать пасхальные службы. Что до Рождества, тут дело обстояло иначе.
С 1929 года со всеми рождественскими обрядами велась война, как с религиозными пережитками, которая неожиданно закончилась за три дня до наступления нового 1936 года, когда второй секретарь ЦК Компартии Украины Павел Постышев (разумеется, с санкции и по повелению вождя СССР Иосифа Сталина) вдруг поднял вопрос о том, что пора вернуть елку трудящимся.
Установочная статья в «Правде» также содержала рассказ Постышева о том, как он, будучи бедным мальчиком, в детстве с завистью смотрел на «буржуйские дома», где была елка. Вывод в статье делался следующий:
елка должна быть доступна детям советских трудящихся и более не ассоциироваться с Рождеством
И началась идеологическая работа по замене рождественских ритуалов советскими новогодними. Вместо Христа героем дня стал Дед Мороз, образ которого объединил черты европейского святого Николая и фольклорных, литературных и мифологических персонажей – старика Трескунца из древних славянских мифов, Мороза Ивановича из сказки Одоевского и фольклорного Морозко. Частенько в образе Деда Мороза угадывался и «добрый дедушка Ленин».
В 1937 году ему в помощницы дали другого персонажа славянской мифологии – Снегурочку — впервые она появилась на празднике в Доме Союзов и в первые годы была маленькой девочкой, а уже позже устоялся образ девушки.
Стала другой и новогодняя елка. Красная пятиконечная звезда на вершине заменила Вифлеемскую, вместо ангелов на ветвях — летчики, танки, ракеты. На зимне-сказочную тематику игрушки вновь стали выпускать уже позднее, во времена оттепели и застоя.
Впоследствии традиция дополнялась и расширялась – появился своего рода гражданский сочельник, приготовления к Новому году непосредственно с 1931 года, накрывание на стол праздничных блюд. Некий эрзац богослужения, когда советские люди сначала по радио, а затем по ТВ слушали поздравления вождей.
В общем, в том или ином виде, но
большевистская замена Рождества Новым годом прижилась и дожила до нашего времени
И хотя во время войны празднование Рождества вновь разрешили, это уже не было выходным днем. Несмотря на то, что многие первое время пытались противостоять этой подмене и постоянно напоминали, что елка – атрибут рождественский, а не новогодний, со сменой поколений традиция почти прервалась.
В 1991 году в СССР впервые с 1929 года официально отпраздновали Рождество
Праздничным днем 7 января является и в независимом Казахстане. В нашей стране стали появляться свои традиции Рождества, когда к празднованию присоединяются и люди других вероисповеданий. Но для многих и по сей день Рождество является праздником вторичным по отношению к Новому году.
К счастью, давно прошли те времена, когда наказывали всех, кто объяснял людям, что это не так. И что все-таки сначала пошло Рождество, а уже потом Новый год.