Какую роль играет ШОС в новой геополитике?

Мировые эксперты все чаще говорят о том, что в ближайшие два-три года мир пойдет по пути регионализации. Особенно отчетливо о планах противодействовать моноцентричности коллективного Запада заявляет Восток. Наращивает влияние Шанхайская организация сотрудничества, страны Центральной Азии также усиливают экономическое партнерство друг с другом. И региону, исторически предпочитающему придерживаться политического нейтралитета, придется в новых условиях сделать выбор. Доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник ИМИ МГИМО и профессор СПбГУ Александр Князев считает, что точкой отсчета станет 2023 год.

ШОС и ее потенциал

— Александр Алексеевич, в 2022 году произойдут знаковые события по линии ШОС. В сентябре полноправным членом организации станет Иран, на получение этого статуса подаст заявку Беларусь. Какой, на ваш взгляд, есть практический смысл сейчас состоять в ШОС?

— Практический смысл есть, но он больше потенциален. И реальностью, если не брать сферу экономики, пока является региональный антитеррористический центр в Ташкенте, в рамках которого сотрудничают спецслужбы и правоохранительные органы по борьбе с терроризмом, экстремизмом и наркотрафиком.

ОБСЕ, например, стала «пятым колесом в телеге» современной мировой политики. Она никому не интересна и давно перестала выполнять те задачи, ради которых когда-то создавалась — по ограничению вооружения и снижению гонки вооружений. Вместо этого организация занялась защитой прав меньшинств разного рода.

МАГАТЭ — организация, которая призвана следить за договором о нераспространении ядерного оружия , на протяжении нескольких десятилетий используется как антииранский инструмент. Подписываются просто те решения, которые выгодны США или странам НАТО по антииранским санкциям.

ШОС вполне может создать свой региональный аналог МАГАТЭ, учитывая состав организации: Россия, Китай, Индия, Пакистан, вступает Иран, есть Узбекистан, который тоже в конце года будет начинать строительство атомной станции, Казахстан рассматривает этот вопрос. Если вступит Беларусь, у нее тоже есть атомные станции.

То есть у большинства стран организации развита или развивается атомная энергетика, а некоторые обладают и ядерным оружием.

Есть и другие вопросы — по продовольственной безопасности и энергетике в целом. Перечислять можно много — спектр тем, которые ШОС могла бы более эффективно решать, нежели это делает сегодняшняя ООН, на самом деле очень большой.

ШОС — не оппонент НАТО

— Может ли Шанхайская организация сотрудничества стать военным оппонентом НАТО?

— Вряд ли, потому что ШОС никогда не была военным объединением. Для решения военных вопросов у наших стран — России, Казахстана, Кыргызстана, Беларуси, Армении, Таджикистана — существует ОДКБ. С Узбекистаном эти вопросы решаются на двусторонней основе — у России и Узбекистана с 2006 года действует договор о союзнических отношениях, в том числе в военной сфере.

И 2021 год, кстати, когда все напряглись из-за смены власти в Афганистане, показал, что для региона единственным гарантом является Россия — в рамках ОДКБ либо на двустороннем уровне, как это было с Узбекистаном.

Поэтому ШОС и должна быть в большей степени политической организацией и решать какие-то другие вопросы. Сложно представить, как может выглядеть военный союз между Россией, Китаем, Индией и Пакистаном, если Пакистан находится под достаточно сильным влиянием Китая, но и Пакистан, и Китай находятся в очень сложных отношениях с Индией.

И кстати, принимая в состав организации две такие достаточно крупные в плане политического веса в сегодняшней мировой политике страны, ШОС способствует тому, что внутри нее самой прекратится доминирование кого-то одного. Говорят же, что ШОС, мол, китайский проект и работает в интересах Китая, но при этом каждая страна стремится в первую очередь удовлетворить свой национальный эгоизм.

Вступит Иран с его почти 90 млн человек населения, а также Беларусь, и разнообразия внутри организации будет еще больше. Так что перспективы хорошие.

Сейчас главное, чтобы ШОС не оставалась только площадкой для дискуссий, а превращалась в реальную региональную организацию, которая имеет возможности влияния на огромный регион с гигантскими экономиками Индии и Китая. У России сейчас появляются очень сильные импульсы для развития собственной экономики, независимой от западных стран. Процесс этот, конечно, болезненный, но очень полезный для России.

Трансформация региона

— На днях пять президентов неформально встречались на Иссык-Куле. Трое из них подписали договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве в целях развития Центральной Азии в XXI веке. Зачем они встречались на самом деле и почему Таджикистан и Туркменистан взяли паузу? Регион как-то готовится выживать в экстремальных условиях последних событий?

— Это была четвертая консультативная встреча стран Центральной Азии. Формально паузу Таджикистана и Туркменистана объяснили тем, что они должны провести внутренние процедуры рассмотрения в парламенте.

На самом деле мне прислали текст проекта договора за неделю до этого саммита на Иссык-Куле. Подозреваю, что руководство и Таджикистана, и Туркменистана имели проект документа на руках еще раньше и у них была возможность провести формальные процедуры до саммита, а затем подписать его вместе со всеми.

Так что, думаю, пауза имеет другую природу

Туркменистан всегда подчеркивает свой нейтралитет и неучастие в каких-либо объединениях такого рода, а в этом договоре речь идет в том числе о военной помощи друг другу. То есть там есть очень деликатные вопросы. Таджикистан в условиях фактически пограничной войны с Кыргызстаном тоже не стал подписывать, потому что этот договор обязывал бы его в глазах других стран — Узбекистана и Казахстана — не применять силу в отношении Кыргызстана.

Некоторые эксперты видят в этом формате консультативных встреч чуть ли не самостоятельную региональную интеграцию без участия внешних игроков — России, Китая и так далее. На самом деле никакой интеграции в этом нет. Нет даже кооперации, потому что такие встречи проводятся, начиная с 2018 года, и все это громкие политические заявления, не более того. То, что внутри центральноазиатской пятерки происходит какое-то реальное сотрудничество у тех или иных стран, это двусторонний уровень.

— То есть саммит больше дипломатический реверанс и все?

— Да, но подписанный договор любопытен с той точки зрения, как он будет выполняться. Потому что сейчас в случае любого конфликта на границе тех же Кыргызстана с Таджикистаном все будут апеллировать к этому договору, что он нарушается. А там конфликт не урегулируется простым договором, нужны другие меры. И мне даже любопытно, будут ли апелляции к подписанному договору.

Мировые условия меняются, и я думаю, что еще не все элиты стран региона до конца осознали происходящее. Все страны без исключения находятся в колоссальной зависимости от России, а она под западными санкциями. Меняется и логистика товарообмена, и финансовая ситуация, что отражается на всех странах региона. Этот момент, видимо, подтолкнул их к тому, чтобы поехать на Иссык-Куль, снять галстуки и поговорить.

Эпоха мировой войны

— В регионе есть проблемный Афганистан. Может ли Запад манипулировать несговорчивым и строптивым регионом с помощью Афганистана?

— Это манипулирование происходило раньше, происходит и сейчас. На самом деле после того, как 15 августа 2021 года талибы заняли Кабул и сформировали свое правительство, уровень стабильности и безопасности в стране резко вырос. Это даже любые критики признают. Да, есть какие-то группировки, которые объявляют себя антиталибскими, они совершают локальные нападения на талибов, но это настолько мелко в масштабе страны, что раздувается только информационно, с применением громких заголовков и названий.

Но есть опасность, и в США это сейчас обсуждается, что если осенью в конгрессе сформируется большинство Республиканской партии, начнется финансирование этих групп и вывод конфликта в Афганистане на более активный уровень. Демократы, которые сегодня в конгрессе в большинстве, в этом смысле более сдержанны. Они ввязались в украинскую ситуацию, а она тоже требует напряжения и ресурсов. Поэтому после Украины Афганистан ушел на периферию внимания.

Страны региона готовы работать с Афганистаном активно. За исключением Таджикистана, который фактически идет на поводу западной политики непризнания талибов, отказывается с ними сотрудничать, правда, при этом резко наращивая экспорт таджикской энергии — видимо, по принципу «ничего личного, только бизнес».

В Узбекистане хорошо понимают, что Россия разворачивается в эту сторону. И хотя Узбекистан не участвует в ОДКБ, а в ЕАЭС является только наблюдателем, но по моим наблюдениям, из всех пяти стран региона он наиболее активен в сотрудничестве с Россией и Беларусью в новых условиях. Уже одна узбекская компания попала под вторичные санкции, но судя по всему, их это не сильно пугает: ищутся новые формы сотрудничества и в торговой сфере, и в финансово-валютной, и в других.