Как остановить отток денег из Казахстана в офшоры?

Валовой отток прямых инвестиций казахстанских инвесторов за рубеж за январь–сентябрь 2021 года вырос сразу на 35,8% по сравнению с аналогичным периодом 2020 года, составив 1,5 млрд долларов США.

Эти данные приводят аналитики Ranking.kz. Среди стран, в которые направляют капитал отечественные инвесторы, популярны офшоры. Так, за указанный период 2021 года наибольший объем вложений пришелся на Каймановы острова: 637,5 млн долларов США — почти в три раза больше по сравнению с аналогичным периодом 2020. Следом идет Россия ($253,1 млн), а замыкает тройку лидеров еще один офшор — Сейшельские острова ($176,6 млн).

На законных основаниях

По мнению Магбата Спанова, эксперта Института мировой экономики и политики (ИМЭП), большая волатильность в политической системе сказывается на экономике и приводит к «бегству капитала из страны».

— Я еще несколько лет назад предлагал полностью запретить выводить деньги казахстанских компаний в офшоры, чтобы налоги оплачивались внутри страны. Весь получаемый доход за природные ресурсы должен тратиться на развитие государства. Однако

политика предыдущего руководства Нацбанка допускала вывоз капитала из страны. Нацбанк ежегодно публиковал документ, где фигурировало несколько десятков стран, в офшорные зоны которых вывод средств был разрешен

То есть это было на уровне государственной политики. Допускаю, что в отдельных случаях для заключения каких-то контрактов, например инвестиционных, выгодно получать деньги через офшоры, чтобы избежать двойного или большого налогообложения. Получалось, деньги уходили, а через какое-то время снова возвращались уже как иностранные инвестиции.

Класс национальных инвесторов

— Почему это происходило? Потому что иностранные инвестиции более защищены, чем внутренние. У нас принят закон, по которому они защищаются по другому налогообложению. С точки зрения тактики такой подход вполне обоснован, но с точки зрения стратегии это не очень положительно для национальной экономики.

Как эксперт, я неоднократно подчеркивал: чтобы в Казахстане была политическая и экономическая стабильность, необходимо формировать как класс национальных инвесторов. Они бы могли вкладывать финансовые ресурсы на родине, тогда бы им, возможно, не приходилось уезжать.

А чтобы это произошло, надо предусмотреть механизмы льготного налогообложения. Соответственно, если бы местные инвесторы начали массово инвестировать деньги внутри страны, экономика получала бы определенный импульс развития

К тому же западные инвестиции очень часто даются с определенными политическими условиями, включая соблюдение прав человека и прочее. А учитывая, что пик иностранных инвестиций в Казахстан по горнодобывающему и нефтегазовому сектору прошел, у нас остается не очень много вариантов для инвестиций.

Не рубить сплеча

— Что касается инвестирования через офшоры, такая логика была актуальной в девяностых и начале нулевых. Но после 2010 года ситуация и у нас, и в целом в мире поменялась. Сегодня в публичном и медийном пространстве раскрываются различные офшорные зоны, и видно, кто куда вкладывает деньги.

Казахстану надо принять программу переходного этапа на несколько лет, чтобы свести на нет отток капитала. В рамках этой программы надо внести изменения в нормативно-законодательную базу и потом полностью закрыть офшоры для вывоза капитала

Например, к 2025 году как раз закончится льготный период вхождения в ВТО и в ЕАЭС. Одномоментно ввести сейчас запретительные меры — не очень хорошая идея. Запретами мало чего добьешься, к тому же надо позволить завершить те контракты, которые уже у нас есть.

Подходить к возможной национализации стратегических отраслей и ставить барьеры для бесконтрольного вывоза капитала мы должны постепенно. Потому что иногда административные меры могут как помочь, так и на нет свести все предыдущие усилия. Экономическая система страны формировалась тридцать лет, и мы не должны потерять, то что успели наработать.

Что ушло, то потеряно…

— Звучали мнения, что во время январских событий отдельными лицами активно выводились деньги в офшоры. Пока подтверждающих данных нет, но если это подтвердится, получится ли вернуть деньги?

— Вполне возможно, что так и было. В данном случае весьма красноречиво выражение «что упало, то пропало». Директивным способом деньги вернуть не получится.

Надо уговаривать, объяснять, идти на определенные договоренности, чтобы те, кто вывел деньги, решил их инвестировать в проблемные зоны. А для этого нужно, чтобы был определенный интерес

Здесь нужны компромиссы и переговоры. Кстати, Кайрат Келимбетов в начале «нулевых», будучи министром экономики, заявлял, что бегство капитала из страны составляет от 3 до 6 млрд долларов в год. И сегодня, я думаю, эта цифра не уменьшилась. А то, что в отдельных источниках фигурируют меньшие цифры, говорит о том, что методики подсчета еще не отточены. Они везде разные, поэтому и данные не полные.

Магбат Спанов

— Сейчас рассматривают законопроект, согласно которому собираются ввести ответственность за незаконное обогащение. Планируют выявить скрытые активы, и не только коррупционные, но также добытые путем теневого бизнеса и совершения других преступлений. А не получится ли обратной реакции — деньги потекут в офшоры с удвоенной силой?

— Это обсуждается уже на протяжении многих лет, но конкретно сделано было мало. А что было сделано, не было доведено до конца. Но я хочу еще раз повторить, что есть экономические законы — людей нужно заинтересовать вкладывать средства в экономику страны.

Вообще, если заглянуть в нашу историю, у нас было три легализации и амнистии теневого капитала. Сейчас, наверное, еще возникнет вопрос о четвертой, учитывая, что к 2025 году собираются запустить всеобщее декларирование. Если не провести амнистию сейчас, не стоит и ожидать возвращения денег в страну. В целом проблему офшоров надо решать основательно и не в спешке, подходя с точки зрения правильной научной методологии.

Борьба с коррупцией и олигархами — экономист о реформах Токаева