Почему за южный юмор северные казахи могут и челюсть сломать — вся правда о национальных традициях

При этом в разных частях Великой степи шутили по-разному. Эндокринологи говорят, что это зависело от климатических условий и режима питания. С этим заключением трудно спорить, поскольку финики с бананами у нас не росли нигде.

Столь малоприятное обстоятельство особенно злило представителей Младшего жуза. Они возмущались. Средний жуз на эту тему не грузился вообще. Как известно, они в любом случае остаются в выигрыше.

А вот у Старшего жуза существовала альтернатива: яблоки, груши, виноград. Поэтому на севере шутки были суровыми. Перемещаясь к югу, они потихоньку смягчались и приобретали легкие формы. Другими словами, актауские приколы в чистом своем виде в Шымкенте не прокатывали. И наоборот.

Никто не смеялся над тюлькубасским юмором где-нибудь под Мангыстау. Там за такой юмор могли и челюсть сломать. Так, скорее всего, и было. Хотя я не уверен. Но правдой остается то, что на одну и ту же тему бытовали разные традиционные розыгрыши.

Умереть понарошку

Возьмем, к примеру, нестареющую форму шуточного рэкета сватов и жениха. Помимо ит ырылдады и сиыр мөңіреді кое-где существовал еще вариант кемпір өлді («старуха померла»). На мой взгляд, это самый мягкий способ проявления должного внимания гостям, их почитание и уважение.

Каков был сценарий? Стоило только делегации сватов прибыть в аул невесты, как какая-нибудь старуха валилась им замертво под ноги, и вокруг все начинали причитать:

«Ойбай, кемпір өлді!» – «Какой ужас, старуха померла! А это все из-за вас!»

https://365info.kz/2021/09/pochemu-u-kazahov-zamuzhestvo-eto-smert-vsya-pravda-o-natsionalnyh-traditsiyah

Жених должен был «оживить» старуху, применяя все меры оказания первой медицинской помощи в степи. Он принимался ее щекотать, трясти, дергать за уши, обзываться. Как правило, это не помогало.

Конечно, он мог попробовать сделать искусственное дыхание рот в рот. Или еще что-нибудь экстремальное из той же серии. Обстановка к тому располагала. Но он этого не делал.

Вообще, должен сказать, что арсенал «реанимационных» мер у жениха был довольно обширным. Тут уж кому что в голову взбредет. Важен был результат: старуху надо было срочно возвращать к жизни, иначе весь этот аттракцион мог влететь в копеечку.

А старухе, понятное дело, неинтересно было «оживать» за просто так. Она, естессно, продолжала упорно «пребывать в коме». Короче,

приходилось раскошеливаться. Ведь только солидный подарок мог послужить тем самым спасительным средством

Зачем так изощренно шутить, спросите вы? Зачем был нужен столь сложный сюжет? А затем, чтобы в ауле никто не умер раньше времени и свадьба не превратилась в похороны. Перестраховывались, одним словом.

Сват в воде не тонет…

Если переносить эту традицию в наши дни, я почему-то очень хорошо представляю себе обряд гаишник «өлді». Или же таможенник «талып қалды». Или же член какой-нибудь там тендерной комиссии «өлейін деп жатыр». Неожиданно… По-моему, приживется. Ну да ладно. Не будем отвлекаться.

Сватам доставалось не меньше, чем жениху. Над ними принято было всячески издеваться. Их могли, например, обвалять в грязи или обмазать сажей. Или обсыпать мукой. Затем им устраивали своеобразный тест: задавали коварные вопросы, которые сочиняли заранее.

https://365info.kz/2021/08/kak-kazahi-detmi-torgovali-vsya-pravda-o-natsionalnyh-traditsiyah

И если сваты не могли ответить (а они не могли ответить) или же отвечали неправильно (а они и не могли ответить правильно), их просто-напросто бросали в ближайший водоем (речку, бассейн, озеро, море). Не нужно думать, что на этом веселье заканчивалось. Вовсе нет. Шутили дальше…

Если сваты не тонули и выплывали-таки на берег, их тут же под всеобщий хохот связывали и сажали на быков. Задом наперед. Главному свату надевали на голову саукеле (головной убор невесты). Быки, естественно, бежали в степь, а сваты валились с них снопами. Всем это доставляло несказанное удовольствие и радость.

Не знаю, на кого бы (или на что) сажали сватов в наше время, если б эта прелестная традиция дожила до наших дней? Может на «жигули» или на «запорожец»? «Гелендваген»? А может на велосипеды? Не знаю. Что-то мне подсказывает, что

далеко не каждый, как бы он хорошо ни относился к жениху и как бы у него ни было развито чувство юмора, согласился бы на роль свата

А представим, что было бы, если б жених попался западный, а невеста из Жетысу… Впрочем, такое случалось. И нередко. Жаль, позабыли. А то, конечно, повеселились бы от души.

Сколько у казахов имен?

Зато до наших дней дошла другая традиция. Ею кое-где еще пользуются. Лично мне она нравится. Когда невеста переезжала в дом к жениху и становилась его законной женой, она не могла обращаться по именам к своим новым родственникам. Невежливо. И опасно: нечистая сила могла навредить. (Я об этом уже говорил.)

Поэтому она должна была придумать им новые имена (не путать с фраерскими кликухами и блатными погонялами!). При этом они должны были соответствовать характеру человека, подчеркивать его достоинства и, конечно же, быть красивыми. И желательно – с юмором. А как мы все уже поняли, казахи – народ юморной. Причем во всех смыслах.

https://365info.kz/2021/08/pochemu-kazahi-ne-mogut-pobedit-korruptsiyu-vsya-pravda-o-natsionalnyh-traditsiyah

Напомню: этот обычай назывался ат тергеу. Он должен был показать, насколько молодая жена умна, точна, находчива и креативна. Это непросто. Попробуйте сами. Я, например, до сих пор не могу придумать приличные прозвища некоторым своим родственникам. Все как-то больше малоприличное в голову лезет.

А тут попробуй придумать имя отцу мужа или же его братишке и постараться при этом никого не обидеть…

А вообще, ученые-топонимисты подсчитали и установили, что у казахов в обиходе используется свыше десяти тысяч имен. Много это или мало? Посудите сами. Во всем мире живут сегодня около двенадцати миллионов казахов. Примерно. Точную цифру вам никто не назовет. Ну что-то около того.

На двенадцать миллионов десять тысяч имен, как вам? Хватает? При этом надо учесть, что далеко не все казахи нынче носят чисто казахские имена. Есть Фердинанды и есть Мальдины, есть Джоны и есть Анжелины… Ничего не поделаешь, времена меняются. Меняются с ними и наши имена.

Кто твоя лошадь?

Здесь я бы хотел сделать небольшое отступление. Помню по детству, когда к нам приходили гости или же самому где случалось оказаться, взрослые, улыбаясь, наклонялись ко мне и спрашивали: «Сен кімнің баласысың? Атың кім?» – «Ты чей сын? Как тебя зовут?» И я заученно отвечал, чей я сын и как меня зовут.

Потом уже, когда я вырос и стал изучать наши традиции, один знакомый этнограф объяснил мне происхождение лексемы «Сенің атың кім?». Ее смысловые варианты.

Так вот. Всем доподлинно известно, что казахи исстари с великой любовью относились к лошадям. Считали их самыми чистыми и благородными животными. Казах без коня не мог чувствовать себя полноценным человеком. Пеший человек воспринимался как бедолага.

https://365info.kz/2021/08/pochemu-dlya-kazahov-malchiki-luchshe-devochek-vsya-pravda-o-natsionalnyh-traditsiyah

Мифический кентавр – это символическое изображение кочевника: человекоконь. Всадник, слившийся со своей лошадью. Традиционно конь – это не только транспорт. Это и хлеб насущный, и защитник, и спаситель, и друг, и брат. Ему посвящались стихи, песни, легенды и кюи. Поэтому ассоциативный ряд с лошадью у казахов весьма велик. Трудно все перечислить.

Довольно часто наиболее честного, красивого, преданного и благородного человека сравнивали с конем. Отсюда и обращение: «Сенің атың кім?» То есть буквально: «Кто твоя лошадь?» «Ат» переводится еще как лошадь, конь.

Возникнув однажды, эта старинная фраза постепенно переформатировалась и укрепилась в смысловом значении: «Как тебя зовут?» Думаю, это интересно.

«Встреча задниц»…

Если помните, в одной из предыдущих глав я говорил о беременности и родах. Между прочим, был еще такой обычай. И тоже не без юмора. Я бы даже сказал, вопиюще юморной. Назывался он көтендестіру… Как бы это покрасивше и помягче перевести? Если прямо, то «көтен» – это попа, а «көтендестіру» получается – «столкнуть задницами». Или «оттолкнуться». Кому как больше нравится.

Смысл его заключался в том, что нередко, слава богу, одновременно беременели несколько снох. Случалось, в одинаковом интересном положении оказывались свекровь и невестка. Тогда-то и устраивалось это самое көтендестіру.

После родов такие дамочки не имели права видеться. Длилась эта вынужденная разлука сорок дней. Пока младенцы не окрепнут. Потом кто-нибудь из близких устраивал им свидание.

Фабричный: четыре истории одного поселка — записки путешественника

Происходило это следующим образом. Одну из женщин приглашали в гости и сажали лицом к стене. Затем заходила вторая, и ее подсаживали спиной к первой. Обе приносили с собой что-нибудь вкусненькое. По команде женщины должны были передать левой рукой под правой ногой свое угощение: как мячик в тренажерном зале. Попробовав по кусочку, женщины оборачивались и восклицали примерно такое:

– Ой! Магрипуша! Ты как здесь оказалась? Я так давно тебя не видела!

А Магрипуша должна была на это ответить:

– Да я тут случайно проходила, в «Мегу» ходила пошопиться, смотрю – спина знакомая. Думаю, неужто Замзагуль?! Глядь, а это точно ты!

И женщины обнимались, целовались, все вокруг радовались столь неожиданному рандеву и веселились. Вот так происходила «встреча задниц».

Как казахи имена давали

После того как ребенок родился, следовало и ему придумать имя. Не мог же он оставаться безымянным. В этом (кроме бабушки с дедушкой) участвовали все близкие и дальние. Часто за именем обращались к какому-нибудь уважаемому человеку.

Часто ребенку присваивали имя этого человека и просили дать бата – благословение. Человек давал ребенку свое имя и трижды кричал по очереди в правое и левое ухо: –Тебя зовут (Серик, Берик, Бауыржан, Карим, Загипа, Дарига, Нурсултан, Касымжомарт и т. д.)!

И тогда у такого везучего ребенка все в жизни складывалось как по маслу. В честь рождения ребенка резали барана и готовили мясо в казане. Это блюдо называлось қалжа. Вечером устраивался праздник. Шілдехана.

Не обращайте внимания на окончание слова («-хана»). Это очень приличное слово, и оно означало для всех большое событие. (Где-то говорят «шілделік».) В гости к роженице шли без приглашения: пелись песни (только не қызыл өрік), читались стихи (только не казахский рэп), затевались игры (только не наш футбол)…

Да, именно так. Потому что раньше репертуар был побогаче и поприличнее сегодняшнего. Иногда шілдехана длился до утра. Это тоже не  просто так и не от нечего делать. Считалось, что шумом и весельем люди отпугивают злых духов, которые могли украсть ребенка или заменить его, подложив болванку.

Бывало, шілдехана растягивался на три дня. Никто никуда не торопился: пробок не было, инфляция не угрожала, девальвация тем более. Об алфавите голова не болела. Зато злые духи пугались и вообще старались не соваться в этот веселый аул.

Все три дня возле младенца горел шырақ. Это такой маленький обережный огонек. Обычно промасленная ватка или щепочка. Он потом горел еще тридцать семь дней. Охранял. До сороковин. Наутро во все концы степи отправлялись гонцы с радостной вестью. Они собирали повсюду сүйінші.

Всадник и портниха

Обычно они заявлялись со словами:

– Ұл тұғанда Күн туады, қыз туғанда Ай туады.

Перевожу буквально:

«Когда рождается мальчик, то рождается Солнце, а когда рождается девочка, значит, родилась Луна».

Тоже неплохо. А еще говорят: – Атұстар туды. То есть всадник родился, хозяин лошади. В другом случае: – Көйлек тігер. Буквально – шьющая платье. Рубашку. То есть портниха. Тоже хорошо.

Новость сообщали не напрямую, а иносказательно. Это тоже было негласным правилом. Боялись все тех же потусторонних сил. До сорока дней младенца нельзя было никому показывать. Боялись сглаза. Ну разве что только по о-очень большому блату.

Считалось, что все эти сорок дней младенец принадлежит Богу. И только после сорока дней Всевышний отдает его родителям. Насовсем