В Узбекистане на базарах исчезло хорошее мясо — виноват Казахстан

С 1 января 2020 года в Казахстане действует мораторий на экспорт живого скота. Причина моратория во взрывном росте объема отгрузок КРС в Узбекистан. В 2019 году из Казахстана в Узбекистан вывезли 156 тыс. голов, тогда как годом ранее — только 39 тысяч. Рост в 4 раза. Посовещавшись с мясопереработчиками, министр сельского хозяйства Сапархан Омаров принял волевое решение.

Нет денег — нет мяса

Последствия не заставили себя ждать — за 10 месяцев 2020 Узбекистан съел все, что вывез годом ранее. В результате говядина стала дорожать. Недовольство населения президент Узбекистана решил победить предельными ценами на мясо.

А поскольку 91% всей узбекской говядины находится в руках населения, а не фермеров, предприимчивые скотоводы взяли тайм-аут с поставками на рынок

Кстати, последствия моратория пожинают и казахстанские сельхозпроизводители. Лишившись такого крупного рынка сбыта, как Узбекистан, животноводы продают фермы под ключ. Им невыгодно терять деньги, поставляя на внутренний рынок только мясо. Шкура, рога, копыта и требуха тоже являются источником прибыли. Только в Казахстане их перерабатывать негде. Касается это не только говядины, но и баранины.

Например, председатель национальной ассоциации овцеводов Казахстана Shopan-ata Алмасбек Садырбаев в своем интервью бьет тревогу — животноводству страны грозит полный крах.

«Недавно я проехал по южному региону — Туркестан, Кызылорда, Тараз», – рассказал в интервью Алмасбек Садырбаев. — «Проводил семинары, встречался с овцеводами. И хочу рассказать историю из Кызылординской области. Это было перед тем, как на продажу живого скота наложили мораторий. У одного фермера-овцевода в прошлом году было в наличии 16 тысяч овец. Это 50% поголовья овец одного конкретного района Кызылординской области. К этому агашке пришли узбеки и выкупили у него 15 тысяч голов.

Он себе только 1 000 оставил! А 15 тысяч овец сразу продал, причем именно овцематок

Представляете, какая удручающая картина? О каких перспективах в том районе после этого можно говорить? И так по всей стране. Наши братья-узбеки вывезли почти все поголовье овец для производства каракуля. Они развивают эту отрасль и вместе с Афганистаном выходят по каракулю на африканские рынки. А теперь они же у нас забирают товарный скот на мясо. Поэтому последствия отмены моратория будут очень удручающими. Все наши вложения, как государства, так и налогоплательщиков и бизнесменов, могут вылететь в трубу».

Кто разрешает нелегальный вывоз

Аграрный консультант Кирилл Павлов с коллегой согласен частично. Он считает, что экспортные объемы по мясу настолько незначительны, что не влияют ни на цены, ни на общую картину с поголовьем.

Кирилл Павлов, фото с личной страницы в Facebook

— Алмасбек Садырбаев утверждает, если разрешить экспорт поголовья живым весом, из Казахстана уйдут все маточные особи. И будет катастрофа.

— Это чистейшей воды манипуляция. Всегда, на всех совещаниях последних шести лет говорится одно и то же — экспорт маточного поголовья под запретом. Это даже не обсуждается. Все участники отрасли согласны с такой нормой. 

Называемые цифры поголовья тех же овец в 18 млн неубедительны. Я думаю, здесь есть приписки.

Даже если официальная статистика говорит о 22 млн поголовья овец и коз, все равно от этой цифры можно смело вычитать 20-25%

По овцеводству это субсидии, которые получают фермеры за племенную работу. Скот этот давно съеден, а субсидии на него по-прежнему идут.

Сколько я ни разговаривал про экспорт живого скота, особенно крупного, меня убеждают, что под видом бычков в Узбекистан вывозят маточное поголовье. Хорошая корова-производитель стоит в три раза дороже любого бычка. Фермер что, идиот, чтобы даром отдавать источник своего дохода? Мне снова отвечают, что та сторона, имею в виду узбекскую, переплачивает, лишь бы под видом бычков получить маточных коров.

Я последние два года работаю с узбеками. И чтобы они переплатили хоть 1 тиын, нужно как минимум сплясать на крыше Акорды 

Во-вторых, если какой-то скот вывозят под видом другого, все вопросы к таможне и пограничной службе.

На прошлой неделе моего товарища из-за поломки рефрижератора оштрафовали за 100 килограммов растаявшей рыбы из 20 тонн перевозимой замороженной. То есть такой маленький объем рыбы, не соответствующей документации, нашли, а корову среди 33 бычков в скотовозе не обнаружат что ли? Не надо выдавать бесконтрольность на границе за причину продления запрета на экспорт скота живым весом.

Распродажа хозяйств под ключ

— Также ваш коллега говорит, будто бы в 2019 году представители Мясного союза Казахстана приводили данные, что со стороны Алашанькоу, в 100-150 км от китайской границы, одна голова КРС приносит доход до 2 700 долларов. Нашим местным фермерам за тот же скот дают только одну тысячу.

— Не уверен именно в цифре 2 700 долларов, но полностью согласен с Алмасбеком, и мы много раз это обговаривали, что в корове денег много и помимо мяса. В самый раз загрузить мясокомбинаты. Но этого не происходит. 

— Так вы за запрет экспорта скота живым весом или нет?

— Я против запрета. Мы уже сейчас видим дичайшую распродажу хозяевами своих ферм на 50-200 голов КРС под ключ. Фермер тоже умеет считать затраты и прибыль. Перспективы, на которые он рассчитывал, отсутствуют.

Получать минимум только с продажи мяса по оптово-закупочной цене никто не хочет

Есть две стадии развития мясного бычка. Сначала на севере страны их выращивают до 15 месяцев. А далее откармливают на юге на убой. Обе фазы в разных руках. Это действующая и вполне рабочая модель. Достаточно наладить цепочку для бесперебойной работы. Да, труд кропотливый, но как без этого? Могу сказать одно: мы талантливы в том, чтобы проваливать любые идеи на любой стадии.

И если на первом этапе развития бычков были трудности с компетенцией, то на втором — с финансированием. Больших откормочных площадок не так много. Но когда им закрыли кредитные линии на закуп скота на откорм, начались серьезные проблемы. Даже несмотря на этот факт, я не видел ни одного животновода, который бы поддержал экспорт маточного поголовья.

Если по маточному поголовью если где-то и промелькнули 1-2 вывезенные коровы, наверняка это была выбраковка

Коровы, не способные рожать, отправляются на забой. Обычно это 2-3% от поголовья.

Хозяин — барин

— Если запрет экспорта вредит животноводству, тогда зачем минсельхоз принял столь радикальные меры? Быть может все-таки поголовье стремительно падало?

— Экспорт в любом случае снижает поголовье. Нельзя продать мясо, не убив животное. Почему скот вывозили живьем? Потому что получалось дороже, нежели продавать мясом.

Узбеки предпочитают такой импорт, так как у них налажена переработка копыт, рогов, шкур, требухи. Да всего, что есть в корове помимо мяса

У нас нет ничего. Все фабрики первичной обработки шерсти закрылись, работают одна-две на всю страну. Под боком огромнейший китайский рынок, на котором с вожделением ждут коровьи внутренности, где это считается деликатесом. Но мы все выбрасываем на свалку. В лучшем случае скармливаем собакам.

— В чем проблема наладить такую переработку, имея рынок сбыта?

— Потому что нужно этим заниматься.

— Тогда за что ругать фермера, готового продать 15 тысяч овец живьем по бросовой цене, если у него вариантов сбыта больше нет?

— Да никакая там не бросовая цена, дураков в животноводстве нет. Сейчас хороший спрос на баранину. И чистым весом оптом можно купить по 1 850 тенге за килограмм. Наверняка узбеки дали тому фермеру хорошую цену.

Почему мы сейчас делаем трагедию из экспорта? Потому что нет системного анализа, что пошло не так и как можно было сделать правильно.

Грубо говоря, когда у соседа крутая игровая приставка, а у нас фантики, мы наивно удивляемся, почему все друзья пошли к соседу 

Цена на говядину в Казахстане объективно всегда была необоснованно низкой. Теперь она встала в справедливую нишу. Фермер не обязан дешево поставлять на внутренний рынок свой товар, если на экспорт ему предлагают дороже. Но по статистике, на экспорт уходит всего 3% от общего объема производства.

Нет сбыта — нет бизнеса

— Если это всего 3%, зачем вообще был запрет на экспорт живым поголовьем?

— Потому что нет понимания. Это равносильно весеннему запрету на экспорт капусты, о котором мы говорили много раз. Срок моратория истекает, плюс фермеры массово отказываются от животноводства — вот причины, почему эта тема на повестке дня.

Около 20 хозяйств из Павлодара, Актобе, Акмолинской, Туркестанской и Карагандинской областей обратились ко мне за помощью продать их фермы под ключ. В основной массе это репродукторы, выращивающие бычков до 15 месяцев. Часть выращивают молочный скот. Но у людей больше нет мотивации работать в животноводстве.

Внутренний рынок перенасыщен говядиной. У средних хозяйств нет рынка сбыта. Чтобы войти в число экспортеров говядины, нужно выполнить кучу требований на соответствие,

а продавать можно только в определенные страны. Соответствовать всем условиям объективно могут 2-3 компании в стране. Поэтому часто хозяйства продавали скот живьем. Уже почти год экспорт под запретом. Это конец их бизнесу.

Рыбу забрали, удочку не дали

Алмасбек Садырбаев продолжает настаивать на том, что мораторий на экспорт живого скота принес стране только плюсы. Например, в Алматинской области поголовье овец выросло на 12%. Эксперт считает, что продовольственная безопасность страны важнее заработка животноводов.

Алмасбек Садырбаев, фото с сайта eldala.kz

— Вы говорите, что экспорт скота живым весом убьет животноводство, так как фермеры распродадут все маточное поголовье. Но ведь запрет на продажу маток за пределы страны никто не отменял, и действует он давно. 

— Да, на счет маточного поголовья вы правы. Однако в 2019 году я нашел подтверждающие видеоматериалы, как в Узбекистан вывозили именно маток под видом мужской особей — чистокровных ангусов, которых мы покупали чуть ли не по 5 тысяч долларов!

— Это разве вопрос не к таможне и пограничникам?

— Это вопрос вообще к обществу, которое не должно забывать о национальной продовольственной безопасности, даже если ему предлагают хорошие деньги. Я имею в виду всех — и таможенную службу, и ветеринарную, и фермеров.

Запрет на экспорт скота живым весом может и выглядит антирыночно, но это единственная мера не допустить потерю поголовья

В 2020 году благодаря мораторию в Алматинской области рост поголовья овец составил 12%. До этого было всего 4%. Разве не круто?

Однако есть проблема с тем, что если государство закрыло границы, сказав «А», должно сказать и «Б» — дать фермерам дешевые кредиты, нормальную оценку залога для развития и пополнения оборотки. Тогда у нас в животноводстве будет экономический взрыв.

Продовольственная безопасность

— Вы сетуете, что в одном из районов Кызылординской области овцевод продал узбекам 15 тысяч из 16 тысяч своих овец. Если бы у него была возможность заработать в три раза больше, отправь он стадо на убой, разве он продал бы овец живым весом?

— Конечно нет! Это же логично, что фермеры Кызылординской области, будь там перерабатывающие мощности и объемы, объемы по переработке, заработали бы больше.

Из-за того, что в Казахстане не режут скот промышленными объемами, переработка не развивается. Вот такой наш 30-летний печальный опыт

Скотобойные комбинаты, работающие на экспорт, можно сосчитать по пальцам на одной руке. Например, уральское ТОО «БатысМаркаЛамб» — крутейший в Казахстане завод с итальянским оборудованием. Он простаивает, потому что животноводы предпочитают продавать овец живым весом, а не отдавать на переработку. 

— Что мы тогда покупаем с прилавков?

— Это мясо с дворового забоя личными подсобными хозяйствами. Они ориентированы на розничного потребителя. Крупные овцеводческие фермы для получения прибыли должны иметь оптовые рынки сбыта мяса. А их нет. Поэтому живая скотина уезжает в соседние страны. 

Помимо уральского завода, есть два производства в Жамбылской области, которые в 2020 году простаивают из-за пандемии. И по одному скотобойному комбинату в Алматинской области, Караганде и Костанае. Все они не загружены полностью, потому что нет сырья для переработки. 

В интересах мясопереработчиков, которые  в свои проекты вложили крупные инвестиции, мы недавно просили президента продлить мораторий

Для сведения: в 1991 году в Казахстане было 36 млн овец, в Узбекистане — 12 млн. За независимость казахстанское поголовье упало до 10 млн особей, а узбекское выросло до 26 млн. Почему? Ответ прост: узбекские производители каракуля вывезли из наших южных регионов всех овец. Если завтра аналогичным образом начнет действовать Китай, наших овец вообще не хватит. А это уже серьезный вопрос продовольственной безопасности.

Уходят красиво

— Почему мы у себя не развиваем переработку овечьей шерсти, если на нее высокий спрос? Узбеки ведь захотели и сделали. 

— Все по той же причине — шерсть вместе с овцами уезжает живьем в соседние страны. Единственный переработчик в Казахстане — фабрика «Шымкент-Кашемир». И у нее серьезные проблемы.

Директор предприятия имеет миллиардный залог, а «КазАгро» не дало ему кредит даже в 200 млн тенге. Где он возьмет оборотные средства на закуп шерсти?

Сейчас шерсть на переработку фермеры ему отдают бесплатно — в надежде, что он найдет деньги и рассчитается. 

— Если уже почти год действует запрет на экспорт скота живым весом, как скот «уходит» из страны? Кто-то ведь этому способствует?

— Все делается неофициально. Президент США Дональд Трамп как-то назвал границу между США и Мексикой «швейцарским сыром». Такие же дырки по скотопрогону существуют и в южном регионе Казахстана.

Думаете, нелегально маточное поголовье перевозят транспортным путем? Его перегоняют стадами и отарами по степи

И это серьезная проблема, которую минсельхозу надо как-то решать. Наиболее эффективный вариант — стимулировать фермеров сохранять поголовье внутри страны для глубокой переработки. Чтобы мы не теряли ни маточных особей, ни деньги.