Зачем казаху нужна идеальная память? Традиция Хабаршы Жолдау

Хабаршы Жолдау — послание гонцов

В ханской орде отдельной группой воинов были хабаршы. Во время сражений они неотлучно находились рядом с полководцами и непосредственно в стычках практически не участвовали. Их задачей была передача информации.

Быть хабаршы было почетно, но занять эту должность было крайне непросто. А все потому, что к хабаршы предъявлялись высокие и особые требования.

Во первых, они должны были обладать практически идеальной памятью, чтобы с первого раза запомнить текст послания слово в слово. 

Как казахи обходились без телефона и интернета – традиция Жар салу

Вторым обязательным требованием было наличие у гонца безупречной дикции, так как по прибытию к адресату он должен был передать текст ясно и четко. 

А еще хабаршы должен был быть хорошим наездником и уметь ориентироваться на местности. Быть выносливым, ловким и сильным. И профессия эта была небезопасна, особенно в военное время. Поэтому хабаршы должны были мастерски владеть оружием, чтобы отбиться от врага и во что бы то ни стало доставить послание. Нельзя исключать, что именно благодаря хабаршы появилась поговорка-пожелание

Жігіттің тоқымы жерде қалмасын,

Ат-көлігі аман болсын.

…

Пусть подседельник джигита не остается на земле,

Пусть конь возвращается в добром здравии.

Смертельный вип-статус

Хабаршы был неприкосновенен. Более того, где бы он ни появлялся, его всегда кормили вдоволь и давали свежего коня — таков был закон государства казахов. Хабаршы, принесшего хорошую весть, осыпали подарками, а самые дорогие вручались тем, кто приносил весть о победе над врагом.

Однако там, где война, есть не только победы. Приносили гонцы и скорбные вести. Хабаршы знал — за плохую новость ему отрубят голову, но все равно четко выполнял свою работу.

У поэта Олжаса Сулейменова есть стихотворение «Красный гонец и черный гонец», о черном гонце он написал следующие строки:

Флаг жалеет его – не спеши,

не спеши

головой отвечать за бесславный конец!

…Разве ты виноват,

что ты чёрный гонец?

Традиция в литературе

Традиция Хабаршы жолдау (послание гонцов) получила отражение в поэтических и прозаических произведениях казахских литераторов.

Олжас Сулейменов. «Красный гонец и черный гонец» (отрывок).

Перелески, холмы, задыхается конь,

без дорог, напрямик

мчит весёлый гонец,

…Только знамя в руке!

Полуголый гонец

знак победы – багровое знамя –

не бросил.

Это знамя дало ему

семь коней,

семь коней,

семь коней,

тонконогих и рослых.

Это знамя поило айраном его,

на привалах валило под ноги баранов,

…Но упрямый гонец на привалах не спал.

«Славься город, прославленный

     арыками!..

Поздравляю с победой!..»

Тогда он упал,

закрывая скуластую морду

руками…

Ваша радость, народ, –

это слава его!

Пусть о нём говорят на орлиных охотах.

Слава!

Слава гонца

громче славы бойца,

где–то павшего без вести за свободу.   

Как встречали красного гонца

Радость народа, встретившего хабаршы с хорошей вестью, описал Ералы Оспанулы в киноромане «Абылай хан»:

«Джигит на полном скаку ворвался в аул, и с трудом осадив своего коня, начал радостно размахивать своим кумачом, повторяя при этом без конца:

— Суюнши халайык, суюнши! Больше нет на этой земле проклятых джунгар! Сгинули навеки… Суюнши!

Чем занималась «золотая молодежь» Великой Степи – традиция Керімсалдық

…Не успел он закончить, как его тут же стали раздирать в разные стороны жители аула, охваченные безудержной радостью. Некоторые женщины, что оказались к нему ближе других, начали просить гонца поднять на руки своих детишек или хотя бы просто погладить их по головке….

Кряжистый дед, что первым подбежал к джигиту, пригнув стяг, ухватился за край материи и обтерев им лицо внуку, прошептал: «Жұғысты болсын!».

Другой старик, немного помоложе, пытаясь одной рукой растолкать ликующих сородичей, а другой стараясь не пролить наполненную кумысом чашу, стал с трудом пробираться к гонцу.

Девушки, оказавшись с края толпы и понимая, что им уже никак не удастся пробраться к джигиту, снимали с себя серебряные пояса, чтобы бросить ему издалека. Одна пожилая женщина в сутолоке попыталась незаметно оторвать кусок шелкового кумача для будущего оберега.

Две другие в это же время — одна с головы, другая с хвоста лошади — торопливо срезали пряди волос. Юная красавица, сорвав со своего головного убора пушистые перья филина, начала старательно привязывать их к наконечнику копья…

В этот момент на красного гонца со всех сторон посыпался град из баурсаков, курта и мелких монет, а в довершение всего в воздух взмыл новый неодеванный замшевый халат, отороченный лисьим мехом, и накрыл одним краем голову обезумевшего от счастья джигита…»