Нацбанк знает, кто спекулирует на падениях тенге, но не хочет связываться — эксперт

26 ноября на заседании правительства глава Нацбанка Данияр Акишев сказал, что регулятор продолжит системную работу по оздоровлению и обеспечению стабильности банков.

«Расчетное значение обменного курса тенге в прогнозах не является для нас ориентиром. Национальный Банк Казахстана сохранит режим плавающего обменного курса», — прокомментировал он. — «Среднесрочной целью Нацбанка по инфляции остается уровень около 4%. Инфляционный фон в экономике остается высоким. Сохраняются риски выхода инфляции за пределы коридора 2019 года. Для недопущения ее роста возможно дальнейшее ужесточение денежно-кредитной политики. Вместе с тем, базовая ставка в реальном выражении не будет превышать долгосрочные темпы роста экономики. Национальный банк продолжит системную работу по оздоровлению и обеспечению стабильности банков. Данные меры, реализация программы «7-20-25» и предоставление банкам ликвидности в пределах 600 млрд тенге будет способствовать росту кредитной активности банков».

Данияр Акишев. Фото с сайта alumni.narxoz.kz

Что это будет за ужесточение? Через какие механизмы? Зачем государство снова спасает банковскую систему бюджетными деньгами? Об этом и многом другом мы поговорили с экономистом Асетом Наурызбаевым.

Интервенции не ожидаются

— Исходя из заявления Акишева, ожидаете снова интервенции на валютном рынке?

— Нет, регулятор не будет влиять на курс. И это очень правильная позиция. Вопрос в части обменных курсов — это вопрос операций, которых мы не видим. Это капитальные операции, обмены, трансферты из Нацфонда, какими объемами, в какой очередности, по какому курсу они меняются. Мы этого не видим, что создает деформации. Вторая история — это контроль по счетам капитала, то есть как заходят и как выходят инвестиции.

В частности, известно, что

большая доля внешнего долга Казахстана — это межфилиальные обороты крупных западных компаний. И это тоже недостатки ведения учета

Валютообменный рынок должен основываться исключительно на конкурентоспособности казахстанских товаров. И если нам удается этого достичь, мы получаем ясные сигналы — хорошие у нас производства или плохие.

Опять же, имея известные конкурентные преимущества — у нас дешевые энергоносители, недорогая рабочая сила. Мы можем быть конкурентными только за счет этого.

Я не говорю, что Нацбанк достиг совершенства в валютной политике. Недостатки, которые я назвал, не дают остальным игрокам на рынке понимать, насколько курс корректный. Но в целом то, что Нацбанк перестал поддерживать курс, это хорошая история.

У регулятора есть понимание, что бывают панические атаки, когда на рынок выходят спекулянты. Я тоже говорил, что

избегать атак спекулянтов можно не только прямым участием регулятора в торгах. Достаточно один раз провести расследование, кто именно атаковал тенге

Либо кто-то из экспортеров не поставил выручку на биржу. Допускаю, что объяснение будет таким, что уже закупились и пока тенге не нужно. Но в то же время вопрос: а кто же тогда скупал нацвалюту, ведь объемы там немалые? Ответ на этот вопрос и даст нам фамилии спекулянтов.

Биржевые спекулянты

— Есть предположения, кто это может быть? Банки, допустим?

— У меня данных нет. Ясно, что это могут быть банки или казначейства больших компаний-экспортеров. Они могут себе позволить поиграть на падении курса, им это интересно тем, что падение курса тенге вызывает снижение себестоимости. У Нацбанка вся информация по биржевым сделкам на руках имеется. Ведь разбирательство и последующие меры вполне могут отбить на будущее привычку к биржевым спекуляциям.

— Почему он этого не делает?

— Не хочет связываться, наверное. Других оснований не вижу. Нацбанку такое расследование ничем не грозит. Здесь очевидное влияние конфликта интересов, о котором я постоянно говорю.

Нацбанк как регулятор должен провести расследование. С другой стороны, он тоже игрок на рынке со своими интересами и договоренностями с другими игроками

Они друг другу помогают. Например: «Я сегодня на биржу не выходил, ты продай, чтобы я не делал интервенций». Могут быть и такие варианты.

— Каким способом, по вашему мнению, регулятор будет ужесточать денежно-кредитную политику?

— Через базовую ставку, как и всегда происходит. Однако этот инструмент заставляет Нацбанк следовать за спекулянтами. Одни разгоняют курс доллара, другие бегут увеличивать доходность тенговых инструментов. А какая на самом деле связь? Никакой.

Есть рынок тенговых депозитов и кредитов. Что-то не слышал до сих пор о существовании длинного, допустим, 5-летнего рынка тенговых депозитов. И чтобы кто-то из рыночных игроков им воспользовался.

У государства есть длинные инструменты, но вложения в них связаны с тем, что их всегда можно продать

Если бы это было невозможно, мы бы никакого рынка не увидели. Поэтому это некий эвфемизм. Мы считаем, что у нас есть длинные деньги, а на самом деле их нет. При любом чихе на рынке он тут же хлопнется — никто не будет покупать эти длинные облигации.

Нацбанк должен кредитовать экономику

— Поэтому Нацбанку следует прекратить погоню за валютными спекулянтами, поскольку это походит на диссонанс в действиях. Одной рукой он вроде бы дедолларизует экономику, а другой долларизует. Не надо добиваться конкурентной ставки, у нас валютные операции сильно ограничены.

Есть еще один вопрос к Нацбанку — куда казахстанские банки размещают длинные привлеченные валютные депозиты? Кредитование в долларах как минимум физлиц запрещено, а немного юридических лиц кредитуются в долларах.

— Спекулируют на бирже?

— Скорее всего, рисуются валютные кредиты, а на самом понятно, что высокая доходность в таком случае отбивается только за счет спекуляций на бирже. И привлечение валютных депозитов — это всегда курсовой риск для банка.

Какие еще есть инструменты у Нацбанка ужесточить денежно-кредитную политику? Формально он является арбитром, выходит на рынок — также, как и его контрагенты, и вносят возмущение.

А ведь инструментов гораздо больше, чем просто базовая ставка. Самый простой — резервные требования, которыми он быстро может регулировать

Нацбанк может кредитовать экономику. Достаточно вспомнить, как американскую экономику кредитуют ипотечные компании Fannie Mae и Freddie Mac. Наша затея с «Баспаной» — ровная калька с американской идеи.

Да, мы создали специальную схему для удешевления кредитов. Но на самом деле почему выделили только одну отрасль — строительную? Деньги нужны и в остальных отраслях. Нацбанк должен и БВУ кредитовать, это его прямая функция.

Вопрос только к каналам, по которым кредитуется экономика. Если каналы таковы, что выход этих денег приводит к их выбросу на валютный рынок, то конечно будет девальвация. Если каналы таковы, что на рынке не прибавляется ни товаров, ни услуг, конечно будет инфляция. Поэтому задача Нацбанка так канализировать эти потоки, чтобы в экономике возникали товары и услуги.

«Баспана», конечно, ограничивает инфляцию, потому что мы связываем деньги в экономике с ипотечными кредитами.

Ипотечные кредиты хоть и увеличивают число товаров в виде квартир, но все эти товары большей частью не приносят стране никакой валютной выручки из-за ограничения по продаже недвижимости иностранцам

Эта товарная масса не продается за границу, курс тенге тем самым не укрепляется. Плюс, это разгоняет инвесторов. Давайте тогда построим великую казахскую стену и будем за ней жить.

Гораздо интереснее для страны развитие производств, тем более экспортных. Тогда мы сможем улучшать платежный баланс.

Вместо этого государство скупает валюту. Помимо той, что приходит в качестве валютной выручки в Нацфонд, он еще и с какой-то целью покупает валюту. Ясной статистики по этому поводу нет.

Новая помощь банкам

— Банкам снова дадут денег для оздоровления. Какой смысл бесконечной подпитки этих утопающих?

— Деньги могут попадать в экономику в виде финансирования новых товаров и услуг. Это хорошо. А могут для замещения мертвых кредитов новыми кредитами, то это уже плохая история.

— И она бесконечна! 

— Вы спрашиваете — надо ли давать деньги банкам? Да, надо. Без пополнения банковской системы ликвидностью никогда не будет развиваться производство. Чем дешевле будет пополняться банковская система, тем лучше для производства.

— А государство контролирует, под какие проценты потом банки кредитуют производство?

— Прямого контроля нет, но косвенно, если на рынке появилось много дешевых денег, банки будут дешево кредитовать. Между ценой привлечения и ценой размещения они зарабатывают более-менее стабильную условную маржу в районе 4%. Рынок заставит их не накручивать большую маржу.

Другое дело почему у нас надзор такого качества, что банки все время умудряются терять деньги и при этом регулярно получать спасение?

Совершенно справедливый вопрос. Надеюсь, что после всех этих вливаний таких потерь больше не будет. А если будут, такие банки надо просто банкротить.