Материальное неравенство и неудовлетворенность жизнью растут в самых богатых странах. Примечательно, что некоторые тревожные тенденции наблюдаются даже в экономически благополучных государствах.
Традиционные показатели, такие как ВВП и процент бедности, продолжительность жизни и уровень образования, показывают реальную картину экономического развития страны.
А вот показатели благополучия, основанные на широкомасштабных исследованиях, которые дают оценку настроения людей, их удовлетворенность жизнью, цели и смыслы, дают представление о том, что происходит с людьми как внутри страны, так и между странами. Экономические показатели об этом рассказать не смогут.
Большие успехи демонстрирует Индия — быстрый экономический рост, снижение уровня бедности (с 38% в 2004 до 21% в 2011). А вот уровень удовлетворенности жизнью при этом в период с 2006 по 2017 годы упал на 10% (или на единицу по шкале от 0-10). Это эквивалентно беспрецедентному снижению удовлетворенности жизнью в США в течение первых шести месяцев во время финансового кризиса.
Оптимизм в отношении будущего, который, как правило, остается устойчивым, даже когда удовлетворенность жизнью падает, также снизился, и также стремительно.
Еще один серьезный показатель – число самоубийств. К 2016 году в Индии проживало 18% от всего населения планеты. При этом суицидальных смертей зафиксировано более четверти от количества подобных случаев всего мира, что на 40% больше, чем в 1990 (эти показатели могут быть несколько занижены из-за неполных данных).
36% самоубийств среди женщин по всему миру приходится на женщин Индии, на мужчин этой страны — 24%
В стране люди платят огромные налоги независимо от возраста, положения и пола. Подобная картина наблюдается во многих бедных государствах. По причине высоких темпов роста и большой численности населения процент самоубийств немного снизился, но их конкретное число значительно возросло.
Опросы по части удовлетворенности жизнью не показывают высоких показателей среди тех, кто сам заработал себе на жизнь — таков печальный итог индийской системы.
Так что высокие экономические показатели идут вразрез с реальной картиной жизни
Это объясняется разными причинами: неравенством между полами и регионами, условиями труда и длительностью рабочего времени, растущими ожиданиями, большим разрывом между бедными и богатыми.
Подобная тенденция не уникальна, она наблюдалась и в Китае, только лет 15 назад. В 1990-е годы КНР в современной истории демонстрировала, пожалуй, самый быстрый экономический рост и резкое сокращение бедности.
В период с 1990 по 2005 годы потребление ВВП на душу населения увеличилось в четыре раза
Почти 40 лет назад, в 1980 году, средняя продолжительность жизни китайцев увеличилась с 67 до 75,3 лет. Однако в этот период удовлетворенность жизнью резко упала, увеличилось количество впавших в депрессию, выросло число самоубийств, достигнув одного из самых высоких мировых показателей в 1990-е годы.
Самые несчастные группы — образованные рабочие, которые трудятся на частный бизнес. Именно те, кто извлекал наибольшую выгоду в условиях дохода из «новой» экономики Китая.
Другим примером являются США, где быстро растущие фондовые рынки и рекордно низкий уровень безработицы совпадают с падением ожидаемой продолжительности жизни так называемого традиционного американского рабочего класса.
Растущая доля этой группы — 15%. Как правило, это мужчины старшего возраста без постоянной работы. Увы, к 2025 году группа достигнет 25%. Любопытно, что показатели, основанные на доходах, не дают внятных пояснений вышеописанным парадоксам.
Исследования, проведенные в США, показывают, что малообеспеченные жители гораздо меньше надеются на светлое будущее, больше подвержены стрессам, нежели малообеспеченные афро- и латиноамериканцы, несмотря на то что последние живут в нищете, в неблагоприятных условиях, испытывая дискриминацию.
Тем не менее,
меньшинства постепенно добиваются прогресса, в то время как белый рабочий класс сокращается
Эти признаки неблагополучия тесно связаны с индивидуальными образцами «смерти от отчаяния», а этнические меньшинства гораздо реже умирают такой смертью.
Надежда — вот новый фактор благополучия. Исследования, основанные на данных длительного наблюдения в США, показывали, что рожденные в 1930-40-х годах, которые, как утверждается, были оптимистичны в 20 лет, с большей вероятностью останутся живы в 2015 году. Одна из групп населения, которая пережила потерю надежды в 1970-х годах, это европейцы, не получившие образования в колледже.
Вышеизложенные тенденции показывают, что
отсутствие надежды во время экономического роста может иметь отрицательные последствия для общества в целом
Являются ли эти парадоксы признаком того, что существующие модели роста и образа жизни не соответствуют реальности и желаниям среднего человека?
Станут ли эти модели более устойчивыми в будущем? Как минимум они предполагают, что дополнение стандартных показателей прогресса, основанных на ВВП и уровне благосостояния, предоставит более полную картину, что происходит с благополучием человека в нашей системе.
Показатели благосостояния дают нам новое представление о том, как люди оценивают экономические процессы, помогают объяснить парадоксы развития.
Эти параметры согласуются с тем, что доход, безусловно, важен для благосостояния населения. Тем не менее, в зависимости от конкретных используемых параметров такие факторы, как здоровье, хорошая работа, справедливость и дружба важны не менее денег.
Показатели благосостояния, такие как доход, также имеют ограничения и методологические проблемы. К ним относятся адаптация (бедные с низкими ожиданиями сообщают, что они очень довольны) и масштабная интерпретация (невозможно, например, предположить, что все понимают 10-балльную шкалу удовлетворения жизни одинаково).
Более раннее исследование показало, что удовлетворенность жизнью на индивидуальном уровне, которая не объясняется демографическими и экологическими факторами, связана с высокими доходами, здоровьем и социальным влиянием.
Нам еще предстоит узнать, что влияет на удовлетворенность жизнью, в том числе и вопрос о том, как гены и окружающая среда влияют на самочувствие в течение всего жизненного цикла. Кроме того, важно понять, можно ли изучить, что влияет на надежду, счастье и другие параметры благополучия, и как эти факторы можно заложить в основу начала новой жизни.
Тем не менее, в скором времени последствия парадоксов прогресса, положительные связи между благосостоянием, продуктивностью и здоровьем дадут веские аргументы в пользу того, почему это должно иметь значение для сегодняшней и будущей политики и экономики.
Оригинал статьи на английском — здесь.