Айдос Сарым рассказал, над чем смеялся покойный Алтынбек Сарсенбаев

В гостях у проекта «Секреты» побывал политолог, общественный деятель и серый кардинал казахстанских выборов Айдос Сарым. Он прикатил в нашу студию на своем «политическим танке», дал понять, что в политике женщин не существует, что развал СССР был предопределен, а также рассказал, к чему должен стремиться Казахстан.

— Насколько нам известно, вы тот человек, которого нанимают для политического консалтинга. Можете ли вы для нехорошего человека создать позитивный образ, за которого проголосуют люди?

— Из нехорошего человека хорошего не сделаешь — это факт. Что-то лишь можно несколько приукрасить

— Назовите вашу самую удачную политкампанию.

— Это этическая тайна, я не имею права разглашать такие вещи.

— Выходит, Вы профессиональный обманщик и помогаете другим обманывать?

— Не соглашусь. Иногда людям необходимо помогать выстраивать правильные коммуникации.

Нашим политикам хвастать нечем

— Как же вам удается предугадать шахматные ходы-выходы? Люди ведь такие непредсказуемые!

Секреты Айдоса Сарыма: абсолютное политическое животное

— В  Казахстане нет большого политического рынка, который позволял бы долго играть. Да и политикам сейчас нечем хвастаться.

У нас все происходит  вопреки пиару — все прячутся, хотят, чтобы о них меньше говорили

Это неправильно. Политика, априори, — публичный жанр, и требует, чтобы люди были на виду, чтобы они объясняли свою работу населению. Особенно сейчас, когда в стране все плохо, когда наблюдается недостаток коммуникации, когда люди не понимают, что делают власти.

Зачастую я наблюдаю следующую картину: как только заканчивается заседание парламента, то члены парламента и депутаты быстро убегают от журналистов.

Проблема в том, что чиновники боятся выходить на трибуны, открыто говорить с населением

— Быть может, это комплекс, может, они просто себя не любят? 

— Любят-то любят, но жутко обидчивые. Чиновники даже обижаются на лайки в Фейсбуке: «Как? Почему ты, негодяй такой, поставил лайк под таким-то постом, где меня критиковали?» Полный маразм, но это факт: на публику выходить боятся, а сами потихонечку наблюдают, читают.

Не секрет, что существует огромное количество аппаратуры, которая серфит интернет, все соцсети. И вот народные избранники составляют для себя некие диаграммы: «Почему меня не все оценили? Сколько мне негативных лайков поставили?»

У каждого чиновника есть собственный «пиплметр», который делает замеры

Фото: ytimg.com

Быть политиком — это драйв!

— А у вас такой есть?

— Нет.

— Зависите ли Вы от общественного мнения?

— Я, наверное, уже благополучно пережил тот этап, когда надо было за что-то переживать. Тем более, сейчас вообще запретили комментировать на сайтах. Если вы заметили, то

сейчас на всех пабликах пропали комменты как таковые, за небольшим исключением

Наша власть принимает абсолютно противоречащие законы: с одной стороны, говорит о цифровизации, с другой, — судит за нелицеприятное мнение в ее сторону.

Я долгое время работал и в министерстве информации, и в администрации президента, а потому за такие противоречия часть вины с себя не снимаю.

Мой покойный наставник Алтынбек Сарсенбаев в свое время смеялся:

«Ходжа Насреддин сам когда-то учил людей есть хлеб со снегом, но что-то в последнее время желудок болит». Вот в этом смысле да, у меня болит желудок.

— Политиком не боитесь быть? Это же риски!

— Нет, это же интересно. Это драйв!

— Много ли у вас врагов?

Враги — это громко сказано, но людей, которые меня не любят, довольно много

— Как супруга относится к вашей деятельности? 

— Переживает, безусловно, да и родители до сих пор звонят, когда наговорил что-то резкое. Говорят — будь осторожнее! Но если осторожнее, зачем тогда этим вообще заниматься?

— А какие сейчас планы и задачи стоят перед вами?

— Небольшой политический проект, который называется Форум «Жана Казахстан».  Мы хотим его сделать интеллектуальной площадкой,

поле у нас абсолютно чистое, все, что могло бы вырасти, закатано в асфальт

Сегодня сложилась черно-белая монохромная ситуация: Акорда и, скажем, Аблязов. Все-таки спектр должен быть богаче, у людей должен быть выбор.

— Вы считаете, что наш политический круг ограниченный?

— Нет, политический круг у нас достаточно большой, но скажем, легальный, тот который разрешен, тот, которого не боятся, активный участок политики, он ограничен.

Любой парикмахер приносит Казахстану больше пользы, чем директор нефтекомпании

— Какие прогнозы вы сделаете по поводу будущего нашей страны: чего нам бояться? О чем бы вы хотели нас предупредить?

— Первое, что нам необходимо, — рационализировать все процессы.
А прогнозы разные: есть и хорошие, и плохие, но все в целом зависит от нас.

Я выступаю за то, чтобы откровенно говорить о проблемах, которые у нас накопились, потому что, по большому счету, мы стоим на месте, в некоторых сферах даже пятимся назад, а про политику я даже говорить не хочу.

Та модель экономики, на которой базируется Казахстан, модель, за счет которой мы хорошо живем, зависит от сырьевого фактора.

На мой взгляд, единственный источник для развития экономики — это человеческая энергия

Второе, — нужно поддерживать предпринимателей, которые имеют пусть маленький, но бизнес. С точки зрения культуры и философии, человеческой жизни, я думаю, что человек, который имеет, к примеру, парикмахерскую, который ежедневно вкалывает от 10 до 12 часов, работает до последнего клиента, этот человек стране приносит гораздо больше пользы, нежели руководитель крупной нефтяной компании.

Опять же, люди, которые зарабатывают своим трудом, своим интеллектом в остроконкурентной среде достойны большего уважения.

Аулы нам не нужны

— Какие сельские проблемы вы можете озвучить?

— Мне кажется, вокруг аула очень много спекуляций. Мы должны понять, что во всем мире идет процесс урбанизации. Все больше людей тянутся в города. Мне кажется, они должны образовать естественные агломерации, продуктовые пояса, которые позволят городу жить. На мой взгляд, нужно определиться, что нам нужно —  сохранить аулы или все-таки как-то более рационально потратить деньги.

Думаю, что в ближайшие 7-10 лет количество наших поселков аулов должно сократиться

Мы элементарно нарушаем права наших граждан, потому что по Конституции  все имеют право на образование и медицину, на хороший интернет, на хорошие дороги. А в аулах этого не обеспечишь… Поэтому молодежь уезжает в город, а старики там просто доживают свой век.

Вспомните земельные митинги — из-за чего они произошли? Нет ни одной успешной страны, которая бы четко не ответила на вопрос: «Что такое земля? Сакральное место или  товар? Должна ли земля отдаваться в частную собственность или не должна? Должны ли мы пускать иностранцев или нет?»

Понятно, что есть разные точки зрения, но базовое понятие —  «наш аул — наша земля» — до сих пор является общей, коллективной собственностью.

Продолжение следует.

Полная версия беседы — здесь.