Нужно не столько повторять «Горжусь дедом», сколько работать так, чтобы быть достойными памяти поколения победителей.
Социолог Есет Есенгараев рассказал о негативном влиянии победы во Второй мировой войне на потомков победителей. По его словам, сегодня День Победы уже не является праздником и символом, объединяющим всех жителей бывших постсоветских республик. А становится скорее еще одним поводом для утверждения различий между теми,
— 8 мая 1945 года фашистская Германия прекратила вооруженное сопротивление и капитулировала перед антигитлеровской коалицией. В Европе этот день отмечают как день победы над германским нацизмом. В Советском Союзе день Победы стали отмечать с 60-х годов 9 мая. С тех пор для нас этот день стал одним из основных праздников, хотя статус этого праздника в иерархии значимых событий советской истории был ниже, чем 1 мая и 7 ноября. Эти праздники всегда сопровождались шествиями, а на 9 мая они были только по юбилейным датам. Тем не менее, 9 мая занял свое прочное место в жизни советских людей, и
он был днем, когда они вспоминали военное прошлое и гордились старшим поколением,
освободившим мир от «коричневой чумы» и позволившим другим поколениям жить под мирным небом. Но, начиная с 90-х, этот праздник подвергся, если выражаться языком постмодерна, деконструкции, и он уже не являлся бесспорным символом для всех жителей бывшего СССР, — говорит он.
По словам Есенгараева, в связи с празднованием Дня Победы возникает ряд вопросов, в том числе и очень для многих неприятных.
— Они связаны с отношением потомков победителей и проигравших к победе и поражению во второй мировой войне. Можно сказать, что
их отношение к военному прошлому, к его итогам парадоксально
История свидетельствует, что побежденные в большинстве своем испытывают реваншистские настроения. Такое отношение к итогам войны со стороны проигравших – закономерно, и казахская народная мудрость формулирует такую установку в поговорке «Жеңілген күреске тоймас», что по смыслу означает – проигравший всегда не удовлетворен результатом, всегда жаждет реванша. В свою очередь победители, как правило, испытывают чувства удовлетворения и умиротворения. Но, однако, чувства у большинства потомков победителей и проигравших не соответствуют этим законам психологии, — замечает он.
Так, по его словам,
большинство потомков немцев и японцев, главных проигравших во второй мировой войне, являются миролюбивыми людьми,
не испытывающих припадков агрессивного реваншизма.
— В свою очередь, если не большинство, то значительная часть потомков наших победителей отличаются не умиротворенностью, а агрессивными чувствами, хотят повтора своей военной победы, расписывая свои машины (в основном немецкие и японские) надписями «Можем повторить». Почему так происходит? Почему проигравшие в войне народы больше удовлетворены своей жизнью, а некоторые победившие в ней народы недовольны?
А причина такого положения в том, что проигравшие народы, сумели возродиться и даже стать лидерами современного мира, а СССР и составляющие его народы не сумели сохранить преимущества, полученные в результате победы над Германией и Японией, — отмечает социолог
Более того, через 40 с лишним лет после победы в войне СССР потерпел крах и распался, а постсоветские люди, по его словам, сегодня, в большинстве своем не чувствуют себя победителями.
— Они не чувствуют себя победителями, так как знают, что далеко отстали от стран, которые были побеждены их дедами
Что у них в обозримом будущем нет возможностей догнать их, возможностей, которые позволят им в современном мире стать победителями в технологическом и экономическом соревновании. Поэтому потомки победителей и испытывают реваншистские чувства, бессильно повторяя «Можем повторить», — говорит Есет Есенгараев.
В связи с этим, потомкам победителей следует критически переосмыслить свою жизнь. Им
необходимо переключение фокуса своего внимания от милитаристских фантазмов к продуктивной деятельности
— Надо прекратить всуе повторять «Горжусь дедом», а работать так, чтобы быть достойными памяти поколения победителей. Чтобы, наконец, дети и внуки тех, кто любит повторять «Горжусь дедом», потом могли гордится ими, — заключает социолог.