Нужно проверить деятельность частных НПФ за последние 5 лет перед слиянием — Алибаев

Детальная проверка прошлых операций с деньгами пенсионеров вскроет имена всех, кто причастен к сомнительным вложениям, убежден экономист.

Куда смотрел Нацбанк?

В конце августа руководство ЕНПФ сделало заявление о том, что фонд приступил к возврату проблемных пенсионных активов через уголовное законодательство.

− Так как все возможные способы возврата долгов через гражданские процессы были исчерпаны, ЕНПФ поданы заявления в правоохранительные органы по 16 эмитентам с целью осуществления проверки их деятельности, а также должностных лиц по фактам доведения компаний до неплатежеспособности. Мы признательны Генеральной прокуратуре и Службе экономических расследований комитета госдоходов минфина за оказанную поддержку. По 8 заявлениям уже приняты процессуальные действия, — рассказал управляющий директор АО «ЕНПФ» Маулен Утегулов.

Речь идет о деньгах будущих пенсионеров, вложенных в частные компании еще до возникновения ЕНПФ. Поэтому и вопросов накопилось множество. Куда смотрели топ-менеджеры фондов? Почему ими пропущены сроки исковой давности по взысканию проблемных долгов? Куда смотрел Нацбанк?

Например, 3,6 млрд тенге были вложены в облигации АО «Имсталькон» еще в 2009 году. И сделали это 3 фонда — «Улар Умит», «Астана» и ГНПФ. Даже государственный фонд, чьим преемником теперь считается ЕНПФ, и то причастен к сделкам с бумагами теперешнего почти банкрота. Мы поинтересовались у бывшего главы Ассоциации накопительных пенсионных фондов, экономиста Айдара Алибаева, зачем ратовать за возврат к конкурентному рынку пенсионного накопительства, если именно частники в свое время создали многомиллиардные долги эмитентов перед вкладчиками?

Айдар Алибаев, фото с сайта zonakz.net

Не было прозрачности

− Сделаны заявления руководством ЕНПФ по поводу проблемных активов, что возвратом они теперь занимаются в уголовном порядке. Но среди, допустим, частных НПФ, которые в облигации «Имсталькона» вкладывались, есть также ГНПФ. Это не удручает?

− Конечно, удручает. Но не удивляет. А чему удивляться, если у нас в стране не только пенсионные фонды подобными вещами увлекаются, но и квазигоссектор, и госорганы. Везде происходят левые госзакупки, тендеры, откаты.

Вакханалия в работе частных НПФ в последние годы перед их слиянием четко ощущалась. И я об этом говорил открыто.

Но когда в январе 2013 года президент сказал о необходимости создания ЕНПФ, все поняли, что корабль тонет и надо бы откусить от него побольше

Кто сколько может. Это одна сторона, почему так происходило.

− Почему Ассоциация НПФ, которую вы возглавляли, на этот счет ничего не предпринимала? Хотя бы заявление в правоохранительные органы подали.

− Ну во-первых, никто ничего этого не знал. Факты вскрылись уже после слияния, никто ранее свои портфели не открывал. Прозрачности инвестиций не было никогда. Проблема вскрывалась, когда начинало что-то происходить из ряда вон. До последнего момента и про Ерденаева (бывший глава ЕНПФ. — Ред.) никто бы не знал, если бы не его арест. Собственно, так происходит и с госчиновниками, на которых надевают наручники.

Почему вы считаете, что ассоциация не прилагала никаких усилий к тому, чтобы выявлять проблемные инвестиции? Когда пошли мутные дефолты, начиная с самого первого — АО «Досжан темир жолы», я открыто обращался в Генеральную прокуратуру и просил включить свои возможности по возврату денег вкладчиков. Но никто этим заниматься не стал.

95% проблемных активов можно вернуть

− А регулятор в лице Нацбанка куда смотрел?

− Да никуда. И вот сейчас Нацбанк просит дополнительные полномочия. Что, им сейчас существующих недостаточно? Да их выше крыши. Просто они не хотят ими пользоваться.

Боятся делать это, потому что за каждым дефолтом стоят известные фамилии

И любой председатель Нацбанка побоится туда лезть.

Частные пенсионные фонды, особенно к концу своего существования, перед слиянием, поняли, что все равно никто не станет ничего доказывать.

− Мы видим, что больше всего проблемный портфель был у «Улар Умита». Потому что был самым крупным?

− Не самым. Одним из таких. Я всегда говорю, что и сегодня можно разобраться с происходившими в те годы вещами. Все люди, которые работали в «Улар Умите» или других НПФ, никуда не делись, все в Алматы. Все банковские проводки и инвестиции в мутные компании оставили следы, так что при желании все это можно поднять. В этом плане у ЕНПФ конечно силенок не хватит. Он может идти только таким путем — через суд, какие-то бумаги писать.

40 млрд тенге из ЕНПФ «разошлись» по казахстанским компаниям

Если бы теоретически сам глава Нацбанка Данияр Акишев захотел разобраться в этой ситуации и обратился к президенту и в правоохранительные органы с письмами, то при соответствующем поручении можно было бы вернуть 95% всех денег

Вернуть конкуренцию

− Руководство ЕНПФ и так говорит, что в правоохранительные органы по 16 эмитентам заявления поданы, из них по 8 начато расследование. Но даже при таком раскладе никто не скрывает, что есть опасность ухода всех этих лиц от уголовной ответственности. 

− Нужна серьезная политическая воля. У самого ЕНПФ таких полномочий нет. От Акишева ждать что-то подобное я бы не стал. Этим процессом должны заняться серьезные люди, желающие восстановить справедливость.

− Как же теперь быть с конкуренцией, о которой вы говорили и говорите, если ущерб вкладчикам наносился и при них, и после них?

− Я категорически оставался и остаюсь сторонником частных НПФ в большом количестве. Если исходить из логики того, что конкуренцию нужно уничтожать, чтобы не было воровства и махинаций,

тогда надо в единую государственную компанию слить все страховые фирмы, все банки объединить в один госбанк. Давайте доведем до маразма. Туда же все обменники и ломбарды тоже

Потому что в банках и страховых компаниях сейчас происходят вещи поинтереснее, чем это было в частных НПФ. Там сажать можно целыми составами, за исключением уборщиц. И это следствие того, что было и в пенсионной системе в последние годы существования частных фондов — безнаказанность, слабый надзор и то, что за каждым банком и крупными страховыми компаниями стоят люди с серьезными фамилиями.