«Челночная» карма бизнеса в Казахстане: как из нее выбраться?

По мнению аналитика, современный казахстанский МСБ следует традициям «челноков» из 90-х.

Многие эксперты не первый год обращают внимание на плачевное состояние отечественного МСБ. Хотя статданные пышут оптимизмом, их называют «ложными». В частности, потому что статистики считают и неработающие предприятия, которые не стали закрывать официально из-за бюрократической мороки. А таковых насчитывается почти половина. Аналитики говорят, что объемы реального производства падают, на плаву держится в основном торговля.

Такого же мнения придерживается эксперт Исследовательского Совета по миграции стран СНГ Елена Садовская.

— Из 1,5 млн субъектов малого и среднего бизнеса активны только 57%. Около 70% из активных приходится на индивидуальных предпринимателей — это самая популярная форма бизнеса.

Основная часть субъектов МСБ работает в сфере оптовой и розничной торговли — 44%

В сфере услуг 25% — это разного рода салоны, парикмахерские и так далее. В сельском хозяйстве работает 19%, в остальном — только 12. Вклад малых и средних предпринимателей в ВВП Казахстана всего 17%, тогда как на Западе и в Китае он дает 50-60%, — привела данные Елена Садовская.

Олигополия в Казахстане мешает развитию МСБ — Бишимбаев

Ресурсов нет и не предвидится

Одну из причин столь плачевного состояния эксперт неожиданно увидела в недалеком прошлом. В 90-х казахстанцы вынуждены были искать заработки за границей. Довольно большая часть занялась «челночным бизнесом», то есть стали мелкими торговцами, покупающими дешевый товар, например, в Китае, и продающими их дома на базаре. Связь с нынешней картиной эксперт назвала «непрямолинейной, но важной».

— В 90-е эмиграция началась как экономическая самодеятельность населения в условиях кризиса. С 1991 по 2005 годы в нее было вовлечено почти 16%. Это не менее трех млн человек, — заявила Елена Садовская во время конференции по вопросам миграции в Алматы.

Эксперт подчеркивает, что в этом процессе было много положительных моментов, но отрицательные оказались тоже. И довольно существенные.

— За 10-20 лет

произошла деквалификация казахстанцев-мигрантов,

то есть снижение профессиональных характеристик и деструктуризация рынков труда. Торговые миграции оказали влияние на сегодняшнюю сущность предпринимательства. Бизнес начинался в 90-х как челночный и до сих пор остался торговым, теневым и неконкурентоспособным, — делает вывод эксперт, но с оговоркой. — Ни в коем случае не хочу возлагать ответственность за это на мигрантов, ее несет в основном государство.

Статистика «притянута за уши»: малый бизнес в упадке — эксперты

Она полагает, что «способность МСБ перепрофилироваться с торговой на промышленное и технологическое в Казахстане ничтожно мала», поскольку у предпринимателей нет на это ресурсов.

Говоря о нынешней трудовой миграции, Елена Садовская заявила, что здесь до сих пор остаются «целые пласты неисследованных вопросов», а изучать их необходимо. Ранее она писала:

— Изучение трудовой эмиграции казахстанцев должно первенствовать в повестке дня экспертов. Нелишне напомнить, что это быстро растущее направление практической политики еще не обеспечено ни информационной, ни аналитической базой. Которая может сформироваться только на основе серии прикладных и теоретических исследований. У нас отсутствуют сравнительные исследования даже с Россией, не говоря уже о других.

Среди причин для такого изучения Садовская указывала:

• Увеличение мобильности рабочей силы из Казахстана в рамках Евразийского экономического союза и за его пределы.
• Необходимость обеспечить соблюдение трудовых и социальных прав казахстанских работников.
• Необходимость институционализации в процессе решения проблем трудящихся-мигрантов из Казахстана, то есть учреждение профильных меж- и государственных органов, института уполномоченного по правам мигрантов, развитие посреднической сети по трудоустройству.

По ее словам, трудовая миграция «имеет тенденцию к переходу в безвозвратную», а это всегда плохо для национальных экономик.

— Такие исследования в будущем могли иметь прикладное значение и для казахстанцев: они все чаще выезжают на работу за рубеж, и позитивная оценка вклада трудовых мигрантов может способствовать формированию позитивного имиджа и более толерантного отношения к ним, — утверждает Садовская.

Тайна, покрытая мраком

Среди «белых пятен» в этой сфере — число казахстанцев, выезжающих на временные заработки по странам ЕАЭС, в первую очередь в Россию. Статистика по этому поводу хранит молчание. Политолог Рустем Бурнашев считает, что отследить это количество просто невозможно.

России нужны иммигранты – остальному миру нет

— Этот момент сейчас стал неопределенным. Казахстан не является ярковыраженной «посылающей стороной», как Таджикистан и Узбекистан. Есть предположения, есть какая-то информация, но нет такой явной формы, как у соседей, и нет статистики, — говорит политолог.

Рустем Бурнашев напоминает, что довольно долго казахстанцы вообще мало выезжали на заработки за границу. Особенно в благоприятные для экономики 2000-е. И тогда трудовая миграция была главным образом «приграничной».

— Человек, живущий недалеко от границы с Россией, приезжал туда, торговал на рынке, работал в поле — и возвращался. Такую

условно-челночную миграцию зафиксировать крайне сложно

То же самое и сейчас, — сказал он.

Часто объем миграции фиксируют по денежным переводам из одной страны в другую, но в описанных случаях никаких переводов и не бывает. Человек поработал и вернулся с наличностью в кармане.

— В рамках ЕАЭС казахстанцы в России обладают теми же правами, как и ее граждане. Они могут устраиваться на работу в облегченном порядке и многие «статистические точки» отсутствуют. То есть целый комплекс факторов, почему нет точной статистики, — говорит Рустем Бурнашев.

Считать казахстанцев в России нет смысла

Россияне теоретически могут вычислить эту цифру, но не видят в этом знании практической пользы, считает политолог.

— Они даже таджиков и узбеков не считают, казахстанцев считать просто нет смысла. И мы точно посчитать даже не можем. Можно проводить какие-то соцопросы, но полученные цифры точными не будут. Административным путем посчитать нереально и нам тоже не нужно, — сказал Бурнашев.

Вторая волна эмиграции начинается в Казахстане — Султанов

Отследить потоки мигрантов в дальнее зарубежье уже легче. Другой вопрос, что они не так уж велики.

— Если я соберусь поехать в Китай, то там найти работу при прочих показателях будет гораздо сложнее, чем в России. Нужно знать язык, получить визу, обладать связями, — говорит он.

Кстати, введение безвизового режима, как например с ОАЭ, тоже не поспособствует притоку желающих получить там работу. Даже если он будет действовать не месяц, как в данном случае, а вполне достаточный для работы срок.

— Тут большой вопрос — что на счет иностранной рабочей силы говорит местное законодательство? На каких условиях разрешается принимать на работу трудовых мигрантов и разрешается ли вообще? — говорит Бурнашев. — Например, в Западной Европе компания очень серьезно рискует, принимая на работу людей, не обладающих разрешительными документами. Сам по себе визовый режим — только один из факторов, и далеко не всегда самый главный. Даже если Эмираты отменят режим с Таджикистаном, и то люди не встанут в очередь, чтобы отправиться на поиски работы.