Коррупция в США — на уровне истэблишмента — поуехавший

Коррупция и объединяет, и отличает Казахстан и США, говорит бывший алматинец Олег Васильев. Впрочем, это далеко не главное в сравнении стран. 

Олег вот уже восемь лет живет в США, где занимается лечебной практикой. А попутно открывает для себя новые горизонты, путешествуя из штата в штат и осваивая новые навыки — от горных лыж до борьбы с крокодилами. В Алматы наезжает нечасто, предпочитает приглашать друзей к себе в Америку.

— Расскажите о себе. Где вы родились, в каком городе жили и чем занимались до переезда?

— Родился в Алма-Ате, здесь же рос, купался в городских фонтанах, облазил с друзьями все предгорья, катался на лодках в «Горьком»… Учился. Окончил АГМИ, факультет «Санитарно-гигиеническое дело», затем Институт иностранных языков. Работал в лаборатории тубинститута, позже — в проекте по борьбе с туберкулезом «ХОУП». Здесь же, в Алма-Ате, познакомился со своей будущей женой.

— Когда вы переехали в США? Как решили уехать?

— Мысль уехать заронил старший брат. Он приехал из Питера, где на тот момент учился в медицинском институте, и был одержим этой идеей. Мне тогда показалось, что все питерцы только и делали, что разрабатывали планы, как бы куда свалить. Это было очень вдохновляюще. Когда юношеское восприятие «неутраченной свежести» чем-то обольщается, оно уже не даст тебе покоя, пока не добьется «свершения мечт». Я тоже загорелся идеей перебраться туда, «где нас не было», а куда — неважно. В 1999 году на семинаре в Зальцбурге я познакомился с профессором Максом Залфингером, который занимался проблемами туберкулеза. Он пригласил меня поработать в Олбани. Я согласился. Приехал в Штаты. Мне понравилось. Согласно визе, как участник программы обмена, по окончании контракта я должен был вернуться в Казахстан и прожить два года. Это время я использовал, чтобы получить диплом лечебного факультета, потому что имеющийся у меня диплом «сангиг» в США перестал признаваться легитимным для врачебной практики. После его подтверждения я вернулся в Америку и работал по трудовой визе. Позже получил гражданство.

Спасла домашняя кухня

— Тяжело ли было менять привычный образ жизни? Как прошла адаптация к новой стране?

— Менять привычный образ жизни было здорово. Эффект новизны был огромным — несмотря на то что я здесь прежде бывал в гостях у брата (он обосновался во Флориде) и работал. Мне нравились американцы, нравился их быт, нравились дороги, нравилась абсолютная и свободная доступность комфортных туалетов в любом магазине, аптеке или банке…Словом, нравилось все, кроме еды. Она была невкусной. Мы перебрались в Детройт вместе с женой и папой. Я работал сутками в госпитале, жена проходила интернатуру, папа был на хозяйстве. Поэтому невкусный американский джанкфуд нам не досаждал – он трусливо отступал перед домашней стряпней, которая мало отличалась от казахстанской – те же котлетки, борщи, каши, манты, плов. Потом мы нашли ресторанчики с ливанской и иракской кухней. Там очень вкусно, в приготовлении блюд используются привычные нам ингредиенты с преобладанием баранины.

Единственное, чего реально не хватало и не хватает сейчас — общения с друзьями. Новые отношения завязываются в основном в эмигрантской среде. Не обязательно русскоязычной. Но и они недолговечны.

В США переезжать за работой из штата в штат – нормальное дело. Сами американцы легко к этому относятся – легко заводят знакомства, легко расстаются

Сейчас чувствую, что и я втянулся в этот ритм. Мне нравится менять место работы через каждые пару лет. Хотя в каждом госпитале своя система, приходится обучаться новым «фишкам».

Страна эмигрантов

— Как принимали местные?

— Штаты основаны эмигрантами, и это чувствуется в спокойной доброжелательности, с которой их потомки относятся к нынешним «понаехавшим». Здесь настоящая вавилонская мешанина народов и наречий. Хотя негласная сегрегация существует – арабские районы, афроамериканские, китайские, индийские, латиноамериканские. В целом американцы такие же люди, как и мы. С интеллектуально развитыми общаться комфортно, ты не чувствуешь «промытости мозгов» или политизированности. Малообразованные есть и у нас, и у них – «тяжелый случай».

А вообще американцы мало интересуются всем, что находится за пределами США. Вопреки стереотипу, они даже путешествуют неохотно. Мексика и Канада не в счет, это как свои окраины.

Есть разница в этикете взаимоотношений. Например, даже к другу нельзя внезапно нагрянуть в гости. Визит оговаривается заранее. Всегда существует некая дистанция.

Если идешь в бар, чтобы по-дружески выпить по кружке пива, на самом деле это будет один-два «дринка» — и по домам

Сидеть до утра и разговаривать «за жизнь» не принято. Как одалживать денег или просить присмотреть за ребенком.

Исключительный город

— О фастфуде мы уже говорили, но американская кухня не сводится к «макдоналдсам» и «бургеркингам». Что-нибудь аутентичное пробовали?

— Сводится процентов на 90. Джанкфуд и заведения «drive through» («перекуси, не выпуская руля из рук») — это кулинарные гегемоны Америки.
Дома в лучшем случае разогреваются в микроволновке митболы (что-то вроде биточков), а на гарнир выкладывается картофельное пюре из пакетика.

Домашнее застолье — явление редкое, организуется по выдающимся случаям вроде Дня Благодарения

Основная альтернатива фастфуду — стейк-хаусы и бары.

Но это все не про Новый Орлеан, куда мы недавно переехали. Здесь на стыке испанской, французской, африканской и английской культуры родилась вкуснейшая кухня. Тут умеют готовить, это точно. Особенно морепродукты. Множество ресторанчиков, и в каждом своя вариация гамбо, джамбалайи, этуфе, биска. Куча десертов. Не знаю, как в тропической жаре можно есть пироги с пеканом, но мы это делали. Пальчики оближешь.

Природа, нетронутая приватизацией

— Что нравится и что не нравится в американской жизни?

— Нравится их отношение к окружающей среде. Есть много парков, где природа нетронута ни «приватизацией», ни коттеджными застройками «своих людей». Туда можно запросто и практически бесплатно приехать и наслаждаться натурой. Скамейки, столы, велосипедные дорожки сделаны из простых долговечных материалов. К земле вообще отношение рачительное. Такие понятия как слякоть после дождя или грязная обувь в американских городах просто отсутствуют. Всюду газоны.

Если ты по какой-либо причине не подстригаешь газон у своего дома, это сделает муниципалитет. Правда, счет пришлют в пятикратном размере

Американцам с младенчества прививается честность. Они не ловчат, стоя в очереди. Они никогда не присвоят оставленную тобой вещь, будь то бутылка минералки или стодолларовая купюра, случайно оброненная. В супермаркетах большей частью практикуется оплата товара клиентом через автоматическую систему. В маленьких лавочках основа взаимоотношений – доверие продавца к покупателю: товары располагаются на открытых полках у самого выхода. Даже коррупция здесь особенная. Если в Казахстане она пронизывает всю вертикаль общества, начиная с постового и заканчивая политиками, то

в США подкупы — удел влиятельных кругов, истэблишмента

Нравится их отношение к работе. По большей части они трудоголики. Но даже если нет, работа все равно на первом месте. Основание этому — вера, что если ты стремишься совершенствоваться и имеешь четкую цель, то обязательно добьешься успеха.

Нравится их добродушие и доброжелательность. Они непосредственны и в большинстве своем не обременены комплексами и запретами в проявлении чувств и самопрезентации. Они не «парятся» по поводу одежды. В Детройте в январе можно встретить даму в теплом пуховике, пижаме и сланцах. Есть четыре города, где существуют дресс-коды и стиль. Это Бостон, Нью-Йорк, Сан-Франциско и Лос-Анджелес. Там живут женщины в юбках, которые пользуются косметикой.

Нравятся дороги. США – автомобильная страна. Многоэтажные эстакады и причудливые развязки поражают воображение. Классные автобаны, по которым приятно ездить.

Нравится, что можно ехать с севера на юг, с запада на восток и наблюдать все многообразие этого огромного континента – пустыни, леса, степи, каньоны и побережья…

— Планируете ли вернуться в Казахстан?

— Мы уехали, потому что не видели для себя ни профессиональной, ни социальной перспективы. С тех пор ничего не изменилось. Алматы – чужой мне город, живущий в своем ритме. Серый, неприветливый, хамоватый. Я скучаю по друзьям, к ним приезжаю. А в сердце осталась та Алма-Ата, в которой родился. Места вокруг перекрестка улиц Карла Маркса и Комсомольской, знакомые вдоль и поперек, шашлычка в Панфиловском, кинотеатр Алатау, кафешка на Фурманова, куда бегали за молочным коктейлем…