Развить государство на основе одного лишь национального наследия невозможно, считает японский специалист по Евразии Томохико Уяма из Университета Хоккайдо.
В беседе с sayasat.org ученый порассуждал о движении Алаш и его наследии в современном Казахстане. Тема разговора выбрана не случайно: в 2017 году исполняется 100 лет с момента, когда Российская империя перестала существовать. Политические и социально-экономические бури столетней давности предопределили судьбу современного Казахстана и его соседей.
В этом году исполнится 100 лет событиям 1917 года. В России этот юбилей отмечается на государственном уровне, главная цель — примирение в обществе. На ваш взгляд, через какую призму нужно рассматривать 100-летие революции в Казахстане?
Это довольно сложный вопрос. Конечно, события 1917 года можно рассматривать с разных точек зрения. Для Казахстана, естественно, события прежде всего имеют значения в контексте становления национальной автономии и государственности.
До Февральской революции казахская интеллигенция занималась преимущественно просветительской и общественной деятельностью, чтобы повысить культуру и политическое сознание казахов. Февральская революция открыла возможность для более активного политического действия. И тогда в разных регионах Российского государства были движения за автономию.
Под этим надо понимать не то, что было при Советской власти, когда автономии имели формальный статус, а реальная власть была сосредоточена в Москве. В 1917 году автономное движение стремилось в основном к созданию федерации, где каждая автономия имела бы самостоятельное правительство, которое бы решало все внутренние вопросы, а федеральному правительству передавались только внешнеполитические, военные, транспортные и другие общие проблемы.
В этом контексте казахская интеллигенция стремилась к созданию автономии на высоком уровне,
и в то же время к сосуществованию с русским населением и российской властью.
Для истории Казахстана события 1917 года важны в первую очередь в контексте движения Алаш. История не терпит сослагательного наклонения, но все же, на ваш взгляд, были ли у алашевцев политические шансы или они были обречены?
Если бы в России в целом победила идея федерализации, причем не в стиле большевиков, то в составе такого государства алашевцы могли бы достичь своих целей. Но на самом деле
к истинному равноправию народов стремилась очень малая часть российских политсил:
эсеры сочувственно относились к стремлению национальных меньшинств, либералы, кадеты довольно неохотно относились к вопросу создания национально-территориальной автономии и признали только повышение статуса Польши и Финляндии, но к остальным народам относились прохладно.
После прихода к власти большевиков главными силами противостояния им были ещё более правые силы. Они стремились к военной диктатуре и даже воссозданию царской власти. Большая часть территории Казахстана оказалась под влиянием этих правых белогвардейских сил. Алашевцы вынуждены были взаимодействовать с ними, только частично придя к соглашению и добившись признания казахского суда на основе обычного казахского права. Но широкую автономию реализовать при белогвардейском правительстве было невозможно, сами белогвардейцы оказались слабее, чем большевики на уровне общероссийского государства.
Представители Алаш были неоднородны по своим политическим взглядам и философии. Но если брать в целом, то можно ли их считать западниками, а их поражение провалом западной модели развития?
Относительно революции 1905 Алихан Бокейханов написал, что было противостояние среди казахов между западниками и приверженцами пантюркистской и мусульманской ориентации. Последние были сильнее. Но во время революции 1917 года модернистская интеллигенция оказалась намного более организованной и сплоченной, чем другие силы. И вообще, в тот период
вопросы религии и выбора пути между Европой и исламом не были первостепенной задачей
Намного важнее был вопрос выбора политической системы, поэтому в 1917-18 годах выбор между Западом и незападом не стоял остро.
Они не смогли добиться целей не из-за того, что были западниками, а потому что политическое положение России в целом не позволяло реализоваться их успеху.
С обретением независимости интерес к истории Алаш возрос. Не ослабевает и по сей день. Но спустя вот уже 25 лет до сих пор говорится о необходимости изучения наследия Алаш и серьезного осмысления роли Алаш в истории страны. На ваш взгляд, с чем это связано?
Я думаю, что этот вопрос остается актуальным, потому что многие люди считают задачу выбора пути важной для независимого Казахстана, то есть стремление к развитию государства чисто национального или формата союзнического. Изучение Алашорды и в 90-х годах, и частично сейчас носило довольно националистический характер.
Исследователи не только подчеркивали их стремление к сохранению национальной культуры, но и указывали на их мечту о создании независимого государства, хотя алашординцы нигде не писали об этом, а всегда писали об автономии. И ещё исследователи не очень обратили внимание на то, что
алашординцы хотели перенимать полезные элементы западной и русской культуры, подчеркивали важность сосуществования с русскими
С другой стороны, в первые годы независимости и сейчас довольно много людей осторожно относятся к истории Алашорды, думая, что ее освещение могло бы стимулировать национализм, а это выглядело бы неприлично перед Россией. И я думаю, что такая поляризация мнений об Алашорде – понятная вещь в контексте постсоветского Казахстана. Но
надо искать третий путь, то есть не националистического и в то же время не зависящего от России взгляда
А какие именно элементы западной и русской культуры алашординцы имели в виду?
Это относится к культуре и общественной жизни. В то время казахи не могли прямо общаться с Западной Европой, Америкой, Японией. Россия была окном в европейскую цивилизацию. Они подчеркивали важность изучения русского языка, считали, что русские писатели, такие как Пушкин, Толстой, Лермонтов были примерами служения народу. Поэтому, конечно,
они критиковали многие аспекты российской политики, но в целом к русской культуре и общественной мысли относились хорошо
На ваш взгляд, как Казахстан сегодня мог бы использовать историю 1917 года и движения Алаш?
Во-первых, казахская интеллигенция того времени по сравнению с интеллигенцией других восточных народов в составе России находилась на высоком уровне развития. Алашорда просуществовала немногим более двух лет и не могла добиться многого. Но, например, у татар и узбеков самостоятельное автономное движение просуществовало и того меньше.
Дееспособность автономного правительства Алашорды можно оценивать довольно высоко, поэтому
историю Алашорды можно считать очень яркой и стоящей гордости страницей в истории казахов и Казахстана
Алашординцы всегда стремились к сосуществованию с русскими, взаимодействию с общероссийскими властями. Они не были радикалами и в этом отношении их можно считать хорошим примером прагматических и в то же время стремящихся к идеалу политиков.
1917 год предопределил траекторию развития. Но кажется, что он продолжается в общественных процессах — общество делится на сторонников советско-российского пути и тех, кто выступает за национальный проект. На ваш взгляд, с чем это связано?
Сегодня мировая политика стала непредсказуемой, в частности из-за изменения политической ситуации в США и Европе, амбициозного поведения Китая и России, но такой разрухи, как сто лет назад, сейчас нет. Поляризация мнений в современном Казахстане отражает не историю столетней давности, а историю Советского союза и нынешнее изменение ситуации в мире.
Казахстан всё-таки существовал в рамках Советского государства больше 70 лет,
Советское государство смогло интегрировать восточные народы намного теснее, чем царское
Распад СССР в 1991 году был неожиданным для многих. Спустя больше 25 лет всё ещё остается наследие советского периода, у многих людей сохранились хорошие воспоминания, а отрицательные стороны советской системы, такие как отсутствие свободы в общественно-политической жизни и недостатки экономической политики, забываются.
Когда людям кажется, что современное состояние Казахстана неудовлетворительно, они прибегают к советскому прошлому, как к хорошему примеру. Есть немало молодых людей, которые даже не зная советской жизни всё равно положительно относятся к советскому прошлому.
Когда в начале 90-х годов Казахстан стал независимым, западное общество и цивилизация имели огромное влияние во всём мире. И не только казахстанцы, но и россияне думали, что Запад – это настоящий пример для их дальнейшего развития. Но сейчас по мере развития незападных стран Запад теряет свое влияние, хотя в незападных странах пока не выработана альтернативная универсальная модель развития. Какой самый оптимальный путь развития для Казахстана сейчас – этот вопрос пока не совсем ясен.
Современный Казахстан – первое полноценное национальное государство с развитыми институтами политики и экономики в истории казахов,
и надо дорожить его независимостью и национальной культурой. Но развить государство только на основе национального наследия невозможно. Необходимо взаимодействие с внешним миром.
Россия остается крайне важной страной для Казахстана, но она не имеет такого огромного веса в мире, как иногда кажется народам Центральной Азии
В отличие от царских и революционных времен, сегодня казахам необязательно опираться на Россию, как окно в мир, можно напрямую перенимать методы развития общества различных стран. Я думаю, что важен не столько выбор пути — национального или советско-российского, сколько умелое использование элементов разных моделей.