В элите Казахстана есть представители радикальных течений — Жолдасбекова

Будущее Центральной Азии определяется сочетанием множества факторов. Увы, деградация экономики и радикализм среди таковых играют всю большую роль, говорит Акбота Жолдасбекова, декан факультета международных отношений Евразийского национального университета им. Л. Н. Гумилева.

В своем интервью порталу ИАЦ Жолдасбекова обрисовала очень интересную картину взаимодействия политических и экономических процессов, определяющих ближайшее будуще Казахстана.

Деградация национальной экономики усиливает внешние угрозы

— Иерархию угроз, влияющих на ситуацию в Центральной Азии, условно можно разделить на две группы.

Первая – внешние вызовы: угроза терроризма, экстремизма, исламского радикализма. Наиболее уязвимыми в этом смысле выступают территории со сложной ситуацией в социально-экономическом и этно-религиозном плане – запад и юг Казахстана, юг Киргизии, Ферганская долина.

Не секрет, что на сентябрь 2015 года более 2,6 тыс. граждан стран Центральной Азии воевали в рядах боевиков ИГИЛ. И на мой взгляд, главная угроза региону со стороны ИГИЛ состоит в возможности совершения террористических актов гражданами, получившими в зарубежных лагерях минно-взрывную подготовку.

Казахстану страшны не беженцы, а свои, которые вернутся из Сирии — эксперт

Это, кстати, нашло подтверждение в ходе событий в Казахстане весной 2016 года, которые вполне могут быть классифицированы как террористические акты (события в Актобе, самоподрыв в Балхаше). Спецслужбы республики однозначно подтверждают «иностранный след» в обоих инцидентах.

Серьезным вызовом для Центральной Азии может стать угроза неконтролируемой миграции.

Если Германия и Афганистан успешно завершат переговоры по вопросам возвращения беженцев, следует ожидать перенаправления потоков беженцев

из ИРА, в результате чего страны ЦАР станут «территорией повышенного интереса» со стороны вынужденных переселенцев.

Это вызовы и угрозы внешнего порядка.

Однако нельзя упускать из виду, что на ситуацию в регионе влияют и внутренние факторы. Прежде всего сложная экономическая ситуация, которая, по прогнозам экспертов, будет ухудшаться.

Нефть не поможет: кризис в Казахстане перешел в фазу «наихудшего сценария»

Азиатский Банк развития говорит о том, что падение ВВП в 2016 и 2017 годах будет выражаться в следующих показателях:

• в Казахстане — до 0,7% и 1%, соответственно;
• в Киргизии — до 1% и 2%;
• в Таджикистане — до 3,8% и 4%,
• в Туркмении — до 6,5% и 7%;
• в Узбекистане — 6,9% и 7,3%.

Деградация экономик – очень серьезный вызов, способный привести к ухудшению социальной ситуации, последствиями которой могут быть протестные движения и даже попытки государственных переворотов, радикализация и исламизация региона.

Ставка на бесконфликтных политиков

— В приведенной вами статистике экономического развития позиции Казахстана все-таки выглядят менее «удручающими». Однако на прошедших заседаниях IQ-Клуба в отношении республики эксперты в большей степени выделяли политический фактор риска – фактор транзита власти…

— Действительно, вопрос эффективного функционирования системы государственной власти и транзита власти очень актуален для Казахстана.

С высокой степенью вероятности можно говорить о том, что ставка в этом процессе будет делаться на проверенных и испытанных игроков. Последние «рокировки» в высших эшелонах власти подтверждают это.

Так, недавнее назначение председателем мажилиса парламента Нурлана Нигматулина, а руководителем администрации президента Адильбека Джаксыбекова показывают, что глава государства опирается на людей проверенных и достаточно долго находящихся «в команде».

Эта группа политической элиты будет настроена на бесконфликтную работу, на мягкий постепенный транзит

С другой стороны, очевидна и тенденция привлечения к управлению государством представителей нового поколения. Таковыми являются сменивший Исекешева на посту министра по инвестициям и развитию Касымбек, новый аким Актобе Испанов. Они и подобные им представители молодого поколения, приходящие сегодня во власть, безусловно, будут настроены на реформирование, но «позитивное» реформирование.

Есть и третья группа – представители различного рода радикальных течений, которые могут быть той самой «скрытой» деструктивной силой

И то, что их нельзя сбрасывать со счетов, показывают попытки раскачать ситуацию через известные «земельные протесты».

Экономика определяет политику в Казахстане

Следует отметить, что и в отношении Казахстана вопрос влияния экономической ситуации на политическую стабильность весьма существенен.

Начало функционирования Евразийского экономического союза стало сложным периодом для стран-участниц в силу ряда причин политического и макроэкономического характера. Особенно это отразилось на Казахстане: после роста на 6% в 2013 году прирост реального ВВП замедлился до 4% в 2014 году. Это произошло вследствие снижения объемов добычи нефти и других сырьевых продуктов, менее благоприятных условий торговли и ограниченного потребительского спроса.

В 2015 году, когда начал функционировать ЕАЭС, рост ВВП республики был на уровне 1,2%. При этом на экономическое развитие Казахстана конечно же повлияло замедление российской экономики и падение курса рубля – Россия, крупнейший торговый партнер РК на постсоветском пространстве, также вошла в рецессию.

Сегодня в плане развития ЕАЭС можно говорить об определенной непоследовательности и нескоординированности действий, в частности России и Казахстана.

Это проявилось, например, в отношении российских санкций против стран ЕС, к которым Казахстан не присоединился, как известно. Однако в санкционный период неоднократно имели место инциденты, связанные с работой таможни РФ, и других структур, которые наносили урон экономическим интересам РК.

Другой пример: 18 февраля 2015 года по итогам совещания с членами правительства Владимир Путин поручил Банку России совместно с правительством разработать механизм внедрения единой валюты стран Евразийского экономического союза и предоставить его к сентябрю 2015 года. Сообщение о поручении Путина официальные власти Казахстана никак не прокомментировали, хотя ранее сообщалось, что этот вопрос не стоит на повестке дня.

На фоне подобного рода «несогласованностей» в Казахстане происходит активизация оппозиции, усиливается антироссийская риторика

и критика ЕАЭС на страницах оппозиционных изданий и в публичных выступлениях лидеров национал-патриотических сил.

Возвращаясь к формату Центральной Азии, следует отметить, что и в целом политика России в регионе носит фрагментарный характер. Для ее систематизации было бы целесообразно выработать стратегию, аналогичную, например, Стратегии ЕС в Центральной Азии на период 2014-2020 годов.

США сменят тактику: «умная сила» вместо «жесткой»

— Прогнозы относительно развития того или иного региона не обходятся без «фактора Штатов». Изменится ли политика Вашингтона в Центральной Азии?

— Политика США в Центральной Азии определяется и будет определяться рядом факторов:

• уровнем развития отношений США с Россией;
• процессом завершения миссии в Афганистане;
• проблемами, связанными с расширением НАТО;
• энергетическим статусом;
• отношениями США с КНР, Ираном, Турцией, Пакистаном и Индией.

Регион Центральной Азии важен для США с точки зрения сохранения и поддержания собственных геополитических интересов в Азии в целом. Однако, полагаю, есть основания говорить о том, что Вашингтон будет уменьшать свое присутствие и снижать степень вовлеченности в развитие ситуации в ЦАР, и это напрямую связано с возможным выводом войск из Афганистана.

Есть факты, говорящие в пользу того, что

США не ставят «демократизацию» Центральной Азии в качестве основополагающего принципа политики в регионе

И в целом, похоже, во внешней политике США на смену «жесткой силе» приходит «умная сила»,  где приоритет будет отдаваться политическим и экономическим инструментам, дипломатии и культурным связям.

Тем не менее, для США важен контроль над энергоресурсами региона, в частности Каспийского бассейна, обладающего, по оценкам экспертов, вторыми после Ближнего Востока запасами углеводородов. Такое стремление – не столько желание обеспечить свои внутренние потребности, сколько поддержать статус мировой супердержавы.

Исходя из этих же целей, думаю, Вашингтон сосредоточится на том, чтобы расколоть намечающийся тандем других внешних игроков – России и Китая – поддерживая стремления третьих стран реализовать свои интересы в регионе. Это уже можно наблюдать на примере того, как США через активные инвестиции в индийские проекты способствует усилению Индии в Центральной Азии.

Источник: Информационно-аналитический центр