Проблему салафизма «забалтывают» на самом высоком уровне — Сабдин

Салафиты в Казахстане работают не с социальными аутсайдерами, а с бизнесменами и политической элитой.

Современный салафизм — это крайне притягательный идейный вирус, который может хорошо распространяться

В его арсенале имеются десятки приемов психологического воздействия. Так считает известный казахстанский богослов, руководитель ОО «Ансар» (Актобе) Аскар Сабдин.

Аскар Сабдин: «Нам крайне важно понять теологическую составляющую салафитской идеологии»

Чем притягательна идеология салафизма?

По мнению Аскара Сабдина, такфиризм (салафизм) дает неискушенному человеку (особенно молодому) множество иллюзий.

— Прежде всего это «монополизация истины», дающая чувство исключительности, — объясняет теолог. — Кроме этого, наделение дилетантов-неофитов полномочиями ученых (так называемый «синдром богослова»). И еще использование конфликтологии, когда религиозное учение представляется неким конфликтом, «экшном», боевиком, боем без правил (что, безусловно, крайне привлекательно для молодежи).

Салафизм — субкультура со своей корпоративной лексикой, внешним видом и поведением, что тоже необходимо для самоидентификации молодого человека

Причем все это делается под громкими религиозными лозунгами «очищения ислама», борьбы единобожников против многобожников, возврата к «чистому исламу» праведных предков. Поэтому основные проблемы распространения салафизма скрыты в идейно-ценностных ориентирах.

Отказ от родителей сегодня поддерживают даже депутаты

Именно этими двумя словами Аскар Сабдин характеризует продолжающиеся дискуссии о вреде/пользе/нейтральности салафизма в Казахстане.

— На заре независимости РК

было немыслимо, что верующие мусульмане будут отрекаться от родителей, отказываться сидеть с ними за одним столом,

обвинять других мусульман в неверии, угрожать им огнем Ада, не признавать обычаи, культуру, традиции своих предков, противостоять обществу и государству. А сегодня такое поведение считают нормой даже отдельные депутаты! — возмущается актюбинский ученый.

Аскар Сабдин приводит пример, когда реальная проблема теряет свою суть, пройдя через «сито» бесконечных симпозиумов, конференций и заседаний. Так, по проблеме салафизма в Казахстане с 2012 года было проведено более 30 конференций, не давших никакого результата.

— Я был участником международной конференции в Национальной библиотеке в Астане, — вспоминает А. Сабдин. — Там президент международного фонда убеждал собравшихся в необходимости дружбы с салафитами. Но при этом он уходил от любых вопросов по теологической составляющей салафизма. На этой конференции я еще больше убедился в том, насколько глобальным является тренд по внедрению вируса салафизма в мусульманскую среду. Этот проект, очерняющий ислам, дает свои результаты в Ливии, Сирии, Ираке, Нигерии, странах Европы.

Каждая последующая конференция либо другая встреча непременно перерастала в дискуссию на тему умеренности либо радикальности природы салафизма.

Все, кто в открытую критиковал политику уполномоченных органов, связанную с обелением салафизма, подвергались дискредитации в информационном поле

Салафитская «экспертократия» объявляла их шиитами, хабашитами, сектантами, суфистами, агентами и даже противниками общественной стабильности.

Салафитов прячут от ответственности

В качестве конкретного примера Аскар Сабдин приводит июньский теракт в Актобе.

— Я уже четыре года являюсь руководителем одного из реабилитационных центров и за это время провел индивидуальные беседы более чем с 500 радикалами. При этом

политически мотивированная часть салафитов работает не с социальными аутсайдерами, а с творческой, спортивной, политической элитой, с бизнесменами, СМИ, чиновниками

Именно поэтому после каждого теракта проблема салафизма попросту «забалтывается».

Во-первых, «эксперты» начали трубить, что это никакие не салафиты, а хауариджи, такфиристы, игиловцы и т. п. Я же еще в 2014-2015 годах, во время известных событий в нашем регионе, лично встречался с 12 террористами из той группы, а уже после случившегося теракта 5 июня 2016 года — с шестью из восьми взятых живыми террористов. И могу ответственно заявить: все они являются салафитами. Кстати, об этом четко заявил президент Н. Назарбаев на заседании Совета безопасности РК.

Почему трудно победить ИГИЛ

— В ходе бесед я спрашивал арестованных террористов о их убеждениях, — продолжает руководитель ОО «Ансар». — Так вот, все они изучали «Три основы» Ибн Абдулваххаба. Также они слушали лекции Д. Мубарова. Признают авторитетами ибн Таймию, ибн База, ибн Усаймина, Албани и других идеологов салафизма. Подробно рассказывают о делении единобожия на три вида.

Все арестованные читали намаз не по мазхабу, не признают чтение Корана по душам усопших

Одним словом, налицо идеологический портрет среднестатистического салафита. Позже в Актобе были направлены столичные специалисты. Все характеристики о салафитских убеждениях задержанных они подтвердили.

В этой связи крайне важно понять теологическую составляющую салафитской идеологии. У нас же зачастую дискурс в этом направлении формировали политологи и криминалисты. Такой подход в свое время и способствовал зарождению ИГИЛ. Когда после операции американцев «Буря в пустыне» иракские спецслужбы встревожились активностью религиозно мотивированных радикалов, было принято решение «возглавить мафию изнутри». Но

агентурные навыки сотрудников не устояли перед натиском религиозной идеологии, и вскоре социалисты-баасисты превратились в убежденных радикалов

В настоящее время такая проблема актуальна и для нашего общества. Я бываю во многих исправительных учреждениях, в том числе и в так называемых «БС» (для бывших сотрудников). Так вот, там уже есть бывшие сотрудники правоохранительных органов, попавшие под влияние радикальной религиозной идеологии.

13-летняя девочка влюбилась в бойца ИГИЛ и уехала в Сирию