После ухода Каримова от Узбекистана не стоит ждать рывка — эксперт

Одна-единственная реформа могла бы изменить положение Узбекистана, но… ее не проведут.

В этом убежден экономический обозреватель Денис Кривошеев. Наш разговор с ним о том, что мешает стать Узбекистану экономическим чудом Центральной Азии.

До Кореи Узбекистану идти 25 лет

— Один наш политолог сказал, что теперь Узбекистан должен распрямить плечи. Что узбеки не имели возможности применить свой природный предпринимательский талант. Узбекистану пророчат чуть ли не место Южной Кореи в Средней Азии. Возможно такое?

— Для этого не так много нужно сделать. Нужно понимать, что почти вся страна фактически находится в состоянии невыезда. Чтобы покинуть территорию Узбекистана, нужно получить специальное разрешение, которого добиться сложно. Кроме того, узбеки являются не самыми желанными людьми за пределами своей страны. Внутри страны тоже есть ограничения и политические, и экономические. Все богатые люди там так или иначе связаны семьей или близки к ней.

— Богатые выезжают за границу. Они у меня спрашивали в Ташкенте: «Правда, что в Алматы евро можно купить?» Отвечаю: «На каждом шагу». Они: «А у нас проблема. Мы выезжаем в Европу с долларами. Теряем на курсе».

— Это все правильно. Чтобы Узбекистан стал, как вы говорите, Южной Кореей, ему нужно пройти путь за 25 лет заново.

— Я не говорю про технологическую сторону.

— Я имею в виду экономическую сторону.

— Например, сельское хозяйство. 36 % валового дохода дает сельское хозяйство.

— Потому что у них нет нефти. Если у нас убрать нефть, тоже будет 36 % давать сельское хозяйство. Вопрос в том, как считать. Да, у них силовым образом занижена урбанизация. Очень. Людям не дают переселиться из деревни в город просто так. Вы живете в небольшом городке и не сможете просто взять и переехать. Этого никто не допустит. Это тоталитарная страна. И чтобы стать Южной Кореей, ей нужно преодолеть тотальный диктат.

Что мешает Узбекистану стать успешным?

— Но есть еще куча плюсов. Например, советские активы, которые не были приватизированы и распроданы. За 25 лет появилось много предприятий – как совместных, так и чисто узбекистанских. Не только в сельском хозяйстве, но и в промышленности.

— В этом смысле Узбекистан сильно схож с Беларусью. Но никто же не пророчит Беларуси стать новой Германией.

— Но трудолюбие белорусов и узбеков…

— Не все решает трудолюбие.

— Да?

— Трудолюбие – это какое-то прилагательное к базовой системе ценностей. А

система ценностей позволяет государству стать успешным, только если оно либерально. Если все свободы исполняются. Это равенство всех перед законом

Я сомневаюсь, что в Узбекистане все равны перед законом.

Признаки неэффективности экономики Узбекистана

— Второе – я продолжу про евро. Свобода конвертации – это базовая экономическая свобода. Представьте, что произойдет с их валютой, которая и так имеет разницу на черном рынке…

— В 3 с лишним раза. На сегодняшний день 6300 сумов – это реальный курс сума к 1 доллару.

— У людей отсекается значительная часть прибыли из-за такой разницы в конвертации. Поэтому впереди у Узбекистана сложный путь. Сомневаюсь, что так просто преодолеть экономические несвободы и стать Южной Кореей. Трудолюбие – да. Могут они производить эти машины. Но на каких условиях? Сюда они продаются дешевле, чем у себя в стране. То есть здесь они условно продаются по 5 000, а там по 10 000. За счет этого достигается устойчивость их предложения Uzdaewoo. Настолько ли эффективна экономическая модель, как нам пытаются ее показать? Насколько я могу судить, она совершенно неэффективна.

— Откуда тогда взялся стабильный рост ВВП на 8% из года в год и на протяжении последних 10 лет? За счет хлопка, который в огромном количестве?

— Есть такой эффект малых чисел. Если у вас сам по себе небольшой ВВП, то поднять его достаточно просто.

— Ну да. Как раз перед трагическими событиями Каримов поднял минимальную зарплату. Я перевел в доллары и получилось 23$, у нас — под 70$.

— Вопрос – куда деваться? Люди работают. Импорт ограничен. Проникновение технологий тоже. Только у небольшого количества людей есть возможность покупать этот импорт. На что у казахстанцев тратится огромное количество денег? На технологии. Мы покупаем дорогие мобильные телефоны, хорошую компьютерную технику. Никто не будет покупать дешевый ноутбук. Если вы пройдете по узбекским банкам, увидите пузатые мониторы. У нас все пытаются следовать за техническими новинками. Естественно, это стоит денег. В Узбекистане их нет. И у них реально стоит вопрос о перевооружении вообще всей системы. Это огромные деньги. И если это делать, будет ли ВВП положительно расти? Будет ли таким положительным сальдо экспорта-импорта?

Нужно только верховенство закона

— Когда последний раз был в Ташкенте, продавал доллары. Естественно, не в обменных пунктах. Пришел человек и говорит: «Есть казахские деньги?» Спрашиваю: «А зачем?» Он: «Они нам больше нужны. Мы у вас покупаем от карамели до муки». Каким образом наша экономика связана? Только ли тем, что они нас кормят овощами и фруктами?

— У нас товарооборот небольшой. Я буквально сегодня читал. Даже, по-моему, миллиарда нет.

— Но большой частный товарооборот: везут, везут…

— После того, как исчезли границы, проникновение узбекского импорта стало меньше. То есть попадая в Казахстан, ему нет смысла здесь оставаться. Он едет дальше в Тюмень, в северные регионы. Раньше, когда были границы, узбекский предприниматель, перекупщик рассматривал теорию движения, что где-то выгоднее оставить здесь, потом двигался дальше. Сейчас этого нет. Конечно, наш товарооборот будет падать. Во-первых, интересов меньше. Во-вторых, наше сельское хозяйство усиливается. Я попутешествовал – очень много стало предложений. Более того, сельское хозяйство, как мне кажется, это единственная точка приложения рабочей силы у нас в стране.

— Антироссийские санкции помогли.

— Возможно.

— Санкции надо было лет 15 назад вводить.

— Это к вопросу о том, что границы нужны.

Если мы обсуждаем вопрос узбекского чуда, то их успех связан с жесточайшей границей. Они просто не запускают на свою территорию практически ничего

Какая реформа нужна Узбекистану

— Согласен. Какие реформы в политике нужно провести, чтобы идеи о свободе экономики и предпринимательства воплотить в жизнь?

— Есть только одна реформа, которую нужно провести в любой стране, страдающей той же болезнью, что и Узбекистан — это верховенство закона. Обычно в странах вроде Узбекистана все хорошо с самим законодательством. Они там трудятся хорошо, законы красиво написаны. Но исполнение и применение – это большие проблемы. Я не являюсь большим экспертом в налоговом законодательстве. Не знаю, как функционирует система налогообложения. Думаю, что она не сильно отличается от нашей. Но если предприниматель не защищен с точки зрения закона, он не может исполнить единственное и главное правило инвестора – сохранять свои инвестиции любой ценой, то вряд ли может быть что-то хорошее. То есть либерализация, частный капитал и частная инициатива остаются единственным двигателем бизнеса. Я вообще не понимаю, когда государство, являясь главным предпринимателем, рассуждает над тем, что нам надо развивать предпринимательство в стране. Это несколько странно!

— Согласен.

— Поэтому Узбекистану предстоит самая сложная реформа – финансовая. Если он будет ее делать. Но я, честно сказать, в этом не очень уверен. Я наоборот думаю, что согласно законам истории, о которых часто писали братья Стругацкие, делая из нее выводы, после диктаторов приходят еще большие диктаторы.

— Я тоже читал, что по крайней мере в более чем 70% случаев все остается так, как было.

— Если не ухудшается. Ждали, что будет переход в Туркмении…

— Да. Но ничего не произошло. Ну, что же! Нам остается только пожелать счастья узбекскому народу! Это наш братский народ. Мы веками жили вместе. И будем жить дружно и счастливо! Думаю, в Узбекистане все будет хорошо.

— Главное, что спокойствие Узбекистана имеет для нас большое значение. У нас большая граница. Узбекистан является окном в очень опасную Азию. Поэтому

чем спокойнее там ситуация, тем спокойнее будет и нам в Казахстане

Видеоверсию смотрите здесь.