Почему в Казахстане не выполнена госпрограмма по антитеррору?

Наличие хорошего документа еще не является панацеей. Не менее важно, кто и как его реализует.

Ровно три года назад  — 24 сентября 2013 года — в Казахстане была принята «Государственная программа по противодействию религиозному экстремизму и терроризму в РК на 2013-2017 годы». Оценивая сегодня планы этого документа и их выполнение, понимаешь — важнейшая программа фактически провалена.

Безопасность объектов с точки зрения АК-74

По данным верховного муфтия РК Ержана кажы Малгажыулы,

«по республике в исправительных колониях отбывают сроки за экстремистские и террористические действия всего 400 лиц. Из них примерно 150 все еще придерживаются радикальных взглядов»

Много это или мало? Наверное, много. Ведь в знаменитой тюрьме Гуантанамо в 2006 году (разгар войны в Ираке и Афганистане) содержалось всего 490 заключенных.

Так что угроза терроризма в нашей стране действительно возросла. На этом фоне становится вдвойне непонятно, почему антитеррористическая программа пришла в забвение.

Замир Каражанов

«В 2017 году, согласно этому документу, в Казахстане должны были существенно снизиться террористические риски.

Ожидалось, что об актах террора к 2017-му году казахстанцы будут узнавать только из мировых новостей

Вместо этого в нынешнем году в самом Казахстане произошел всплеск насилия», — констатирует казахстанский политолог Замир Каражанов.

И это не единственное несоответствие между ожиданиями и действительностью. «В программе говорится о том, что к 2017 году будет достигнута 100-процентная защита «объектов, уязвимых в террористическом отношении». А в июле 2016 года этот тезис испытал на прочность Руслан Кулекбаев.

Бывшему заключенному удалось в здании РУВД Алматы отобрать у полицейского автомат и расстрелять его коллег

А ведь речь шла об охраняемом здании. Что же говорить о других объектах?», — спрашивает Каражанов.

Добавим, что в начале 2016 года Генпрокуратура РК объявила «уязвимыми в террористическом отношении» 16 тысяч объектов! И в марте этого же года в южной столице были дополнительно проверены многие важные учреждения. Но… прошло три месяца и мы узнали настоящее положение дел с безопасностью объектов в единственном мегаполисе Казахстана.

Выдержка из «Государственной программы по противодействию религиозному экстремизму и терроризму в РК на 2013-2017 годы»

Можно ли запретить идею?

Есть и еще невыполненные пункты из «Государственной программы по противодействию религиозному экстремизму и терроризму в РК на 2013-2017 годы».

«В документе говорится, что

«к 2017 году население страны, в том числе 100% молодежи и лиц, склонных, а также подверженных радикальной идеологии на религиозной основе», охватят профилактической работой

Она будет направлена на формирование «сознания, не приемлющего идеи экстремизма и терроризма», — продолжает Замир Каражанов.

Так действительно говорилось три года назад. Но сегодня проблема мыслится иначе. В правительстве (да и в обществе) идут разговоры о том, чтобы вообще запретить салафизм. Председатель КНБ РК Владимир Жумаканов 29 августа 2016 года сказал: «Этот вопрос (запрет «радикальных течений» и «салафии» — ред.) прорабатывается. Есть как сторонники, так и противники этого решения. Потому что идеологию вообще сложно запрещать. Видите, практически все события, которые у нас имели место с 2011 года,  были в той или иной степени связаны с адептами вот этой идеологии».

Экстремизм — запущенная болезнь

в КНБ капитулировали перед трудностями, заявив, что бороться с организацией проще, чем с идеей

Это все равно что утверждать, что практичнее лечить запущенную болезнь. Ведь между идеей, которая живет в головах отдельных несознательных граждан, и сложившейся организацией, которой движут эти самые идеи, разница огромная. Не выйдет ли так, что одна нерешенная проблема породит другие, как это получилось с «алматинским стрелком» Кулекбаевым?», — задает вопрос Замир Каражанов.

Учения «Казыгурт-Антитеррор» в ЮКО. Фото Оtyrar.kz

Довериться собственному обществу

И еще одно важное противоречие между целями антитеррористической программы и реальной жизнью подметил политолог. В документе содержится весьма здравая мысль о том, что «необходимо активнее вовлекать население, институты гражданского общества» в дело противодействия терроризму.

«Действительно, исход борьбы зависит не только от государства, но и от участия населения и профессионализма силовых структур, — говорит политолог. — Но здесь мы видим очередное несоответствие.

С одной стороны, декларируется необходимость участия населения, с другой  – государство не доверяет гражданскому обществу

Такие опасения учитывает законодательство об общественных организациях, где содержится много ограничений. В итоге НПО, этот «третий сектор», не может активно использоваться в качестве инструмента профилактики терроризма и экстремизма. Требуется пересмотреть законодательство об НПО. По крайней мере, властям следует точно уяснить для себя, откуда происходит реальная угроза, и довериться собственному обществу».

Ваххабитская литература в Казахстане распространяется без ограничений