Опыт Татарстана может остановить пропаганду ваххабизма в тюрьмах Казахстана

В 2011 году Татарстан столкнулся с «тюремным джихадом» — и смог противопоставить ему эффективные меры.

В системе Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) России насчитывается 279 мусульманских общин, они объединяют больше 10 600 верующих заключенных. Ваххабизация уголовной среды началась после попадания в тюрьмы боевиков — участников второй чеченской войны и осуждения членов ОПГ, которые в колониях принимали ислам. Но ваххабизму и другим сектантским течениям в местах исправления все больше и больше противостоит грамотная работа духовенства и общественности. В этом плане для нас наиболее интересен опыт Татарстана.

«Тюремный джихад» в Татарстане

Как пишет исследователь из Казани Раис Сулейманов, до 2011 года у Духовного управления мусульман Республики Татарстан (равно как и у муфтиятов в других регионах России) не было определенной концепции религиозной работы с заключенными.

Марат Кудакаев

Мало того, в 2002-2011 годах в ДУМ Татарстана был создан отдел по работе с пенитенциарными учреждениями, который возглавил Марат Кудакаев, ставший идеологом «тюремного джихада». Будучи ваххабитом, он полагал, что

авангардом джихада могут стать те мусульмане, которые имеют опыт убийства и легко смогут взяться за оружие

Кудакаев получил легальный доступ в тюрьмы, в которых к середине 2000-х годов сформировалась мусульманская религиозная инфраструктура (мечети, молельные комнаты). Он проводил политику, чтобы имамами в колонии могли быть только осужденные из отдельной касты, не сотрудничающие с администрацией колонии («черные»). И только в 2011 году Кудакаев был уволен, а через год задержан по уголовному делу об убийстве начальника учебного отдела ДУМ РТ и покушении на убийство муфтия РТ).

До 2011 года в колониях республики отмечались случаи, когда

религиозные экстремисты избивали верующих лишь за их принадлежность к традиционному исламу,

требуя отречься от веры предков и признать истинность ваххабизма. В колонии №18 Казани даже избили имама, который выступал с проповедью о необходимости следованию традиционному для татар исламу ханафитского мазхаба.

Новый муфтий — новый подход

Ильдуса Фаизов

Всё изменилось после прихода в 2011 году нового муфтия РТ Ильдуса Фаизова. В 2011 году между Духовным управлением мусульман Татарстана и Управлением федеральной службой исполнения наказаний (УФСИН) по Республике Татарстан было подписано соглашение о сотрудничестве, после чего в структуре татарстанского муфтията появился Отдел по координации взаимодействия с УФСИН, в котором работают 3 штатных сотрудника.

Возглавлявший этот отдел Айрат-хазрат Зарипов рассказал о том, что сегодня в Татарстане имеется 5 следственных изоляторов и 11 колоний, из которых одна для несовершеннолетних. В них располагается 7 мечетей и 7 молельных комнат.

15 имамов в Татарстане имеют допуск в тюрьмы и колонии, где встречаются с заключенными

Долгое время в ИУ Татарстана не существовало контроля за религиозной литературой, что имелась в мечетях на территории колоний. В результате нередко бывали случаи, когда в руки заключенного, решившего приобщиться к ценностям ислама, попадала книга ваххабитского содержания. С приходом нового муфтия сотрудники муфтията взялись за инвентаризацию всей религиозной литературы в колониях. Сотрудниками отдела по координации и взаимодействия с ФСИН ДУМ РТ

из мечетей и молельных комнат в колониях и тюрьмах была удалена литература, не соответствующая традиционному для татар исламу ханафитского мазхаба

ДУМ Татарстана после прихода нового муфтия стало активно печатать специально для исправительных учреждений книги об исламе и пополнять ими библиотеки мечетей на территории колоний, дабы знакомить заключённых с духовным наследием традиционного для татар ислама ханафитского мазхаба.

Русские идут в ваххабизм с целью бандитизма

Председатель Совета улемов Российской ассоциации исламского согласия Фарид Салман отметил, что

среди заключенных-мусульман примерно 1% придерживаются исламского фундаментализма в форме ваххабизма

или других зарубежных течений ислама. Однако они способны оказывать сильное влияние на остальных заключённых.

— На практике мы получаем следующую картину:

в тюрьму садится один ваххабит, создает джамаат из зэков, обращает в радикальную форму ислама русских по национальности заключенных, и на свободу уже выходят десять ваххабитов,

— обрисовал существующую картину татарский теолог.  — По статистике, за последние 12 лет было проверено 440 исправительных учреждений. 94% содержащихся там «этнических мусульман» (татары, башкиры, ингуши, узбеки, таджики и др.) не имели представления о религии либо просто были атеистами. Приверженцы традиционного ислама среди них составляли порядка 5%.

Часто бывает так, что русские, переходя в ислам, зачастую выбирают самые радикальные его формы, становясь ваххабитами и приверженцами иных течений радикального ислама. Немалая часть «русских мусульман» принимает ислам именно для того, чтобы присоединившись к радикал-исламистам иметь возможность заниматься бандитизмом и «свергать власть».

Главную причину успеха ваххабитского прозелитизма стоит видеть в том, что попадающие в тюрьмы русские оторваны от своих духовных корней и не знакомы с религией своих предков — православным христианством.

В качестве примера можно рассказать и о боевике Тимуре Али Мажаеве, который отбывал 15-летний срок в Поволжье. Сразу по прибытии в колонию Мажаева поместили на строгие условия содержания. Однако

вскоре вокруг него уже сформировался «джамаат» из нескольких мусульман, главными его «шестёрками» были татарин и обращённый им в ислам русский спортсмен с Урала

Исламское богослужение в российской колонии

Не «мусора» и менты, а «муртады»

Само учение ваххабизма не требует от вчерашнего атеиста отказываться от бандитского образа жизни: обкладывание предпринимателей «данью» в пользу братвы теперь именуется сбором «закята» (пожертвований) в пользу «братьев». Убийства оправдываются, поскольку убить кафыра — это нормально, а если убитый был мусульманином, то его кровь объявляется халяльной (разрешенной для пролития).

Сотрудники правоохранительных органов вместо «мусоров» и «ментов» именуются теперь «муртадами» (те, кто не служит делу ислама)

Такие случаи, когда исламистские ценности ставятся выше уголовной морали, приводят к конфликту между ваххабитами и «блатными». Так было в ЛИУ-5 в Якутии, где русский мусульманин Сейфуллах (Лозин Андрей Вячеславович 1984 г. р.) вошел в противостояние с уголовными авторитетами. «Группа блатных предъявила Сейфуллаху претензии, потребовав определиться, что для него важнее — ислам или воровской кодекс. Русский мусульманин, не раздумывая, ответил, что ислам, религия Аллаха, для него важнее и он не собирается отказываться от нее. В ответ блатные пригрозили русскому мусульманину скорой расправой и жестокими мерами любому, кто вздумает ему помогать», — сообщил радикал-исламистский интернет-портал «Голос ислама». После этого было добавлено: «На сегодняшний день тюремные джамааты пока разрознены. Именно поэтому власти России предпринимают упреждающие карательные акции, пытаясь не допустить джамаатизации российских тюрем, зон и лагерей».

На встрече заключенных с имамом

Последнее утверждение, хоть и передано с использованием исламистской фразеологии, в целом верно. Государство должно максимально противостоять проникновению радикального исламизма в тюремную среду. Нам кажется, что стоит пойти по пути создания специализированной колонии для религиозных фундаменталистов.

«Однако только «изоляционистские» меры не решат проблему полностью. В местах лишения свободы среди «этнических мусульман» должна вестись пропаганда традиционного ислама ханафитского мазхаба, а среди русских заключенных — православная миссия. Для этого, по мнению экспертов, необходимо создание института тюремных имамов и тюремных священников. Они на штатной и, соответственно, регулярной основе будут вести религиозно-просветительскую работу», — заканчивает Раис Сулейманов.

Исповедь бывшего зэка: пропаганда ваххабизма за решеткой идет полным ходом

Тюрьмы — идеальная среда для вербовки террористов