Носки Масимова прямо повлияли на лояльность народа — эксперт

Премьер-министр развеселил весь Facebook — и этим понравился людям. Тонкий пиар-ход?

Виктор Елисеев, глава иностранного рекламного холдинга в Казахстане, автор книг и популярный блогер, рассказывает о политической пропаганде и PR  в Казахстане.

— Виктор, политическая реклама и пропаганда – это одно и то же? Нужно ли это нашим людям? Если да, то зачем?

— Давайте сначала разберемся с дефинициями. Что такое агитация, пропаганда и реклама? Чем они отличаются друг от друга? Пропаганда – это распространение информации, цель которой, чтобы человек, объект этой пропаганды, самостоятельно принимал эту информацию, как свою собственную.

— Принимал самостоятельно?

— Задача пропагандистов – подвести человека к принятию решения самостоятельно. Не навязывать ему. Агитация – это по сути политическая реклама. Когда формируется уже некое готовое решение с призывом к действию. Эти два понятия отличаются друг от друга явным и скрытым посланием. Если пропаганда – это такая явная история, то суть манипуляций политической агитации заключается в явных посланиях и призывах к действию.

— А как нами манипулируют? Нам говорят, что это политическая пропаганда, но это все-таки манипуляции общественным мнением?

— Дело в том, что это очень схожие значения по своему определению. Манипулируют через СМИ в основном.

— Телевидение, радио, пресса.

— Потому что это массовые коммуникации. И через них достучаться очень просто до человека. Кроме того, можно сформировать информационное поле. Или так называемый медиаконструктивизм, когда для человека даются информационные декорации, в которые он начинает верить и жить в них.

Не доросли до России

— Хорошо. Какие наилучшие кейсы по продвижению политических инициатив нашей власти вы можете назвать?

— Говоря о качественной пропаганде, я бы хотел оперировать примерами российского телевидения.

— Почему российского? Давайте о наших поговорим.

— Потому что пропагандистские истории россиян добились больших успехов, чем у ребят из Украины, Казахстана.

— Вы хотите сказать, что наши вообще не владеют методами пропаганды?

— Владеют какими-то основами. Но я

не могу сказать, что казахстанская пропаганда сейчас находится в стадии качественной реализации

— Хорошо. Наилучший кейс, который идет вам на ум сейчас?

— Очень много информации всплывает в период выборных кампаний. Формирование образа правящей партии, самого президента, результатов работы Акорды. Я считаю, со стороны государства проделана огромная работа в этой связи. Если говорить о коммерческой рекламе, то достаточно большой труд виден на телевидении, в массовых коммуникациях по проектам Expo-2017. Я не понимаю, для чего в Казахстане вообще нужно формировать общественное мнение? Мне кажется, многие наши чиновники не озадачиваются этой проблемой, как 20 лет назад. Потому что они научились проводить определенные решения во власти уже без сформированного общественного мнения. Зачастую так и происходит.

— На мой взгляд, такая точка зрения слишком принижает мнение общества. То есть вы считаете, что власть не считается с мнением общества вообще? Проводит решения другими методами?

— Я не говорю, что вообще не считается. Я говорю о том, что власть тратит не сильно много усилий, чтобы формировать общественное мнение по поводу принимаемых решений.

— Почему?

— Во-первых, гражданская позиция нашего общества слаба и не развита. Во-вторых, все гражданское политически развитое общество скатилось сейчас до 1,5 млн человек, которые находятся в соцсетях – в Facebook. Нет гражданской активности в общем понимании.

— Во время выборов идет повтор одной и той же политической рекламы политической партии по несколько раз в день. Какова цель? Как это влияет на восприятие?

— Цель проста – получить охват аудитории. Донести до людей, вбить в голову основные цели политического послания.

— Фактически идет заучивание.

— Если за вечер 20 раз крутить историю одного человека или стишок, то через 1-2 месяца этот стишок станет популярнее песенки про день рожденья. Когда людям через массовые коммуникации вбивается определенное послание, то человек его принимает автоматически. Почему популярны телевидение и интернет? Потому что, когда человек смотрит телевизор, он отождествляет происходящее с собой. А кому мы доверяем больше, если не самому себе? Мы воспринимаем телевизионную картинку с точки зрения свидетеля.

Кто формирует повестку дня в Казахстане?

— Те же 1,5 млн пользователей Facebook вряд ли смотрят телевизор. Как вы считаете?

— Казахстанское – вряд ли.

— Казахстанское или вообще телевидение?

— Более половины населения Казахстана вообще не смотрят эфирное телевидение.

Это страшная статистика, потому что на сегодняшний день мы находимся в информационном поле другой страны. Это вопрос информационной безопасности.

— Тогда кто формирует наше мнение?

— По-моему, ответ очевиден. Российские СМИ. Люди в Казахстане больше всего смотрят российские СМИ. Соответственно, они попадают под влияние российской пропаганды на территории своей страны.

— А есть ли у нас пропагандисты хорошего уровня, которые бы плодотворно работали?

— По моему мнению — нет. В настоящем эфире я не вижу людей, которые могли бы претендовать на роль того же Сергея Доренко. Он очень красиво делал это в начале 2000-х. Сейчас это делает в своих программах Дмитрий Киселев. Это тренинг – как нужно делать пропаганду. Я не говорю, что я одобряю программную составляющую или контент. Но как он преподносит – это действительно филигранно.

«Вконтакте» популярнее, Facebook умнее

— Мы все-таки вернемся к политической пропаганде. Вы сказали, что есть цель – распространять идеи власти через СМИ. И назвали в основном электронные СМИ. А как же соцсети в этом участвуют? Возьмем те же Facebook, «Вконтакте». Какие соцсети вы назовете как пример хорошей площадки для пропаганды идей власти?

— В Казахстане есть несколько соцсетей. Самой популярной является «Вконтакте». Но здесь в основном молодая аудитория.

— С чего вы взяли, что «Вконтакте» самая популярная сеть?

— Есть аналитика и данные, которые позволяют мне об этом говорить.

Аудитория «Вконтакте» превышает несколько миллионов. А в Facebook пока 1,6 млн человек

Очень быстро развивается сейчас Instagram. Но гражданское общество, люди интеллектуального пошива находятся в Facebook. Он стал площадкой, которая демонстрирует гражданскую позицию казахстанского интеллектуального общества.

— Так здесь качество играет роль или количество?

— В данном случае – качество. «Вконтакте», разумеется, нет никакого смысла проводить пропагандистские штуки. Потому что аудитория там слушает музыку и смотрит видео. В отличие от Facebook, где люди еще и читают.

Парадокс казахстанских политиков: обязаны говорить, предпочитают молчать

— Приведу цитату: «Никаких ангелов в политике нет. Только независимые суды, только независимый парламент, только независимые журналисты могут дать обратную связь». Это цитата из речи Ирины Хакамады. Вы согласны с этим утверждением? Если да, то какие лучшие виды обратной связи вы можете назвать в казахстанском обществе?

— И да, и нет. С точки зрения идеальной модели демократического общества устройства государства, возможно, Хакамада говорит истину. Учитывая национальные, ментальные особенности казахстанской политики, где в принципе государственные политики говорят мало…

— А с чем это связано? Как вы это объясняете?

— Думаю, люди просто понимают ответственность за свои слова.

Политики понимают, что не всегда могут выразить истинные намерения, в том числе и свою политическую волю

Так же они понимают возможность последствий. Помню, как 20 лет назад депутаты, министры дискутировали в ряде СМИ Казахстана. Сейчас этот жанр практически отсутствует. Также как отсутствует такой жанр качественной аналитики. Обратная связь предполагает прямой контакт между меседжмейкером и аудиторией, на которую направлено обращение.

— Насколько прямое?

— Пусть это будет соцсеть. Очень мало в Казахстане публичных политиков, которые ведут свои блоги.

— Вспомним ставшие легендарными слова бывшего политика – «потому что потому что». Разве это не обратная связь?

— Вы приводите примеры некачественной обратной связи со стороны публичных лиц государства.

— Я имею в виду, что общество отреагировало. Оно было взбудоражено и дало обратную связь.

— Дало обратную связь опять же через одну соцсеть.

— Было много сообщений в новостях.

— Но эпицентр этой обратной связи сформировался в блогосфере Facebook.

Политики-бренды Казахстана

— Что конкретно формируют политики – личный имидж или имидж власти?

— Это очень легко проследить по действиям или словам людей, на что они ориентируются. Честно говоря, очень мало качественных персональных брендов политиков Казахстана.

— А назовите парочку персональных брендов политиков Казахстана.

— Новый аким Астаны. У Тасмагамбетова есть определенный образ, который люди понимают.

— Асет Исекешев, Имангали Тасмагамбетов. Еще кто? Это положительный имидж политиков.

— Это хотя бы понятный имидж. Они сформировали свой бренд. Очень много можно говорить об имидже Олжаса Сулейменова. Пусть он не политик, но понятный человек с понятной позицией.

Носки Масимова и лояльность населения

— Вопрос как к человеку-практику в рекламе и активному человеку в общественной жизни. Ваши посты читают, вы представлены в Instagram, написали книгу и занимаетесь рекламой. Дайте 5 советов тем, кто, как вы сказали, неэффективен в плане продвижения и пропаганды политических инициатив власти.

— Во-первых, нужно обязательно думать о формировании политического бренда в публичном поле. Во-вторых, нужно четко определить аудитории цели послания данного бренда – что вы хотите донести. В-третьих, я посоветовал бы развиваться. Сейчас мир очень быстро меняется. Технологии позволяют нам достигать сумасшедших результатов. Глупо это упускать. Конечно, нужно саморазвитие. Четвертое – максимальная представленность через медиа. Медиа в Казахстане имеет очень мало информационных качественных поводов.

— Качественный повод – носки премьера. А зачем он это сделал? Ведь неспроста, наверняка, одел разные носки. Это политический ход, как вы думаете?

— По крайней мере, люди обратили на это внимание. Не думаю, чтобы он сделал это специально. Но это дало эффект.

— Два цвета – черный и белый. Не синий и желтый.

— Полярность. Вы намекаете на полярность мнений человека, разносторонность его характера? Возможно. Мне сложно это комментировать. Но это дало информационный толчок и повод. И какой-то всплеск активности по поводу его фамилии.

— Он формирует свой личный имидж.

— Не знаю, таким ли образом он его формирует. Этот поступок сформировал лояльность по отношению к его бренду.

Если бы «Бората» не было, его стоило бы придумать

— Знаете ли вы имена наших политтехнологов? Есть ли они у нас вообще?  

— У меня был опыт работы в политкампаниях, в том числе и казахстанских. Этот опыт уносит меня лет на 15 назад. Но все люди, которых можно там озвучивать, не принадлежат к казахстанскому гражданству. Среди местных, конечно, есть талантливые ребята из журналистики и политологии. И вокруг них сейчас крутится много заказов. Но я бы не стал озвучивать фамилии людей, которых я мог бы назвать best case казахстанских политтехнологий.

— Об имидже очень заботятся, о нем много говорят. Особенно не хотят, чтобы о нас плохо говорили в мире. Помните пример с фильмом «Борат»?

— Конечно.

— «Культурные исследования Америки на благо народа Казахстана». Помните негативную реакцию? Но в итоге руководство признало, что фильм обеспечил неплохую рекламу нашей стране. По-моему, даже увеличился поток туристов. Получается, если бы «Бората» не было, пришлось бы его придумать?

— Вопрос «Бората» — вопрос PR страны. Эту тему поднимают в различных министерствах, президент говорит об этом. У нас в стране есть проблемы с PR. Хотя большое количество проектов реализуется в международном масштабе. В том числе и кинематограф дает возможность показывать Казахстан как успешное государство. Но мне кажется, пример «Бората» больше позитивный, чем негативный с точки зрения внимания. Его до сих пор помнят. Я на днях вернулся с Каннского рекламного фестиваля. До сих пор, когда говоришь, что ты из Казахстана, у европейцев всплывает «Борат». «Как у вас там жизнь?» Начинают приводить фразы из этого фильма. Хорошо это или плохо – не знаю. Надо чтобы люди это воспринимали с юмором. Некоторые эту тему глубоко копают.

Самоцензура объединяет политиков и журналистов

— Мы говорим, что наши политики публично не выступают. Чего они боятся?

— Вас боятся – СМИ. Неудобных вопросов, разоблачений, боятся обмолвиться о том, чего не следует говорить.  

— Тем не менее, и высокопоставленных сажают на долгие годы. Это тоже требует каких-то комментариев. Комментариев нет.

— Опасные темы. У нас люди не привыкли обсуждать неудобные темы. Много говорят об обыденных вещах, которые разложены, как блюдца на столе. Но когда тема заходит в оппозиционную плоскость, криминальную, уголовное преследование, то многие люди замыкают в себе возможность транслировать свои мысли. Так же, как это делают журналисты. Последние делают с точки зрения собственной цензуры. Это самое страшное нововведение в современной казахстанской журналистике. Журналисты, которые должны освещать события, включают тумблер самоцензуры у себя в голове.

— Можно ли самоцензуру отнести к чувству самосохранения?

—  Не совсем.

— Тогда что заставляет молчать или говорить неправду?

— Навязанные установки со стороны редакции или со стороны коллег. Что заставляет журналиста не задать провокационный вопрос интервьюируемому? Он сам ограничивает себя. Ему не говорит редактор. Если раньше редактор вычеркивал неудобное в тексте, то сейчас сами журналисты не задают эти вопросы.

— Когда есть факты, которые журналисты комментируют с неудобными выводами, как это влияет на ту же власть? Зачем это нужно?

— Любое критическое мышление дает возможность корректировки решений или выводов. В отсутствии критического мышления и альтернативных выводов, на мой взгляд, общество деградирует. Если мы всегда будем причесанными в одну сторону…

— Во всем же виноваты журналисты.

— Я не говорю, что журналисты виноваты. Но они не довешивают уровень правды во многих СМИ.

— Когда сажают бывших высокопоставленных чиновников, журналисты это комментируют, а власть — нет…

— Проблема Казахстана – отсутствие компетентных комментаторов, экспертов, которые могут дать логичный комментарий.

— В чем причина?

— В боязни, в цензуре, в отсутствии политической воли. Многие люди у нас поставили на этом большой крест. Гражданское общество из-за этого не будет развиваться.

Видеоверсию смотреть здесь.